Розмари Роджерс - Это неистовое сердце

Искоса взглянув на меня, он уклончиво ответил:

– Дядя считал это необходимым. Не хотел рисковать.

– Тем, что меня могут снова украсть?! И это после всех расходов!

– Ровена, тебе не к лицу быть циничной!

Я могла бы объяснить Марку, что цинизм – просто способ защиты от очередного разочарования, но, не видя в этом смысла, только пожала плечами и объявила, что устала и хочу спать.

Мы уехали из Диминга на рассвете и к полудню прибыли в форт Каммингз. Командующий фортом, старый знакомый Тодда, был очень любезен, хотя едва скрывал любопытство. Я убеждала себя, что придется привыкнуть к этому – на всей территории не осталось ни одного человека, кто бы не знал о том, что произошло. Мы обедали с майором и его женой. За столом майор рассказывал об участившихся набегах команчерос и индейцев.

– Приходится, леди Ровена, принимать все мыслимые меры предосторожности! Взвод кавалерии совершает патрульный объезд, и им, конечно, ничего не составляет проехать с вами несколько миль.

Жена майора была не столь деликатной. Отведя меня в спальню, чтобы я смогла немного отдохнуть перед отъездом, она не смогла удержаться от вопросов. Глаза так и светились любопытством.

– Наверное, вы теперь уедете в восточные штаты? То, что случилось… вы здоровы? Здесь так ужасно! Никогда не представляла, что такое может быть! Вы, конечно, скучаете по лондонскому веселью. Я всегда хотела путешествовать, и Бертон пообещал, что когда-нибудь… но на майорское жалованье…

Мне было почти жаль бедную, недовольную жизнью женщину и ее мужа, вынужденного рисковать жизнью за грошовую плату и сомнительную славу.

– Лондон не веселее других городов, – небрежно ответила я. – Что кому нравится. Я росла в Индии и всегда любила солнце и свежий воздух. Скорее всего останусь в Нью-Мексико, здесь по крайней мере можно узнать приключения и опасности, каких не встретишь в так называемых цивилизованных частях этой страны.

Я увидела ее потрясенное лицо в зеркале и улыбнулась. Почему вдруг захотелось шокировать ее? Может, потому, что все ожидали увидеть несчастное, опозоренное создание?

Остаток путешествия я молчала и ни на кого не смотрела, подвергая тяжелому испытанию даже терпение Марка.

Он расстроился, когда я настояла на том, чтобы возвратиться к себе, вместо того чтобы ехать в большой дом, где уже ждал Тодд.

– Но, Ровена, почему? Ты же понимаешь – чем раньше поговоришь с ним, тем… неужели хочешь, чтобы он подумал, будто ты…

– Виновата? Это хочешь сказать, Марк?

Я увидела оскорбленное, недоумевающее лицо и нетерпеливо махнула рукой.

– Прости, но я устала и не желаю ни ссориться, ни защищать себя. Если Тодд не позаботился приехать сам, значит, может подождать еще несколько часов, пока я не буду готова принять его. Можешь так и передать! – Глядя в глаза Марка, я сухо добавила: – Мне не за что извиняться. А если боишься за меня, не стоит. Твой дядя быстро поймет, что меня не так легко запугать!

Я вела себя неразумно и знала это. Тодд обозлится и сорвет гнев на Марке. Но я не лгала, когда говорила, что устала, и Марк, испытующе взглянув на меня, пожал плечами и, проводив в дом, распрощался. Марта и Жюль уже бежали навстречу со слезами на глазах.

– Мы знали, что вы вернетесь и все будет хорошо! – радостно бормотал Жюль. – Я так и говорил Марте: когда они узнают, что леди Ровена – дочь мистера Гая, волоса на ее голове не тронут.

Я чувствовала, что сильно люблю их обоих! Успокоив стариков, я долго бродила по дому. Ничего не изменилось. На письменном столе отца по-прежнему лежат его дневники. Теперь я прочитаю все с начала до конца. Никаких отговорок и лени!

Чтобы отвлечься от неприятных мыслей о предстоящей встрече с Тоддом, я возвратилась в гостиную, посидела за шахматной доской, лениво передвигая фигуры, и решила идти спать. Кровать была застелена свежими простынями, платья аккуратно развешаны в старинном гардеробе. Неужели меня в самом деле так долго не было здесь? Сколько всего произошло с тех пор! Я невольно подняла голову и заметила запертую на засов дверцу чердачного люка.

О Господи! Почему воспоминания по-прежнему терзают меня? Наверное, я просто устала тогда и была не способна мыслить здраво, но почему-то позвала Жюля и попросила его снять засов. Бедный старик страшно удивился:

– Снять засов с двери, мэм? Но…

Вошедшая Марта тихо возразила:

– Не будешь же ты спорить с хозяйкой? Это ее дом, и она делает так, как считает нужным!

Я притворилась, что не заметила долгих многозначительных взглядов, которыми обменялись супруги.

Сколько они успели узнать, что подозревают? И насколько это важно?.. Но еще не поздно это узнать, а пока все, что мне сейчас необходимо, – горячая ванна, чтобы прогнать усталость, тарелка супа и уют собственной постели. Больше сегодня не буду ни о чем думать.

Я спала крепко и без снов, пока жаркие лучи солнца не ударили прямо в глаза, а за окном не послышались рассерженные голоса.

Марта, обычно тихо стучавшая перед тем, как войти, на этот раз буквально ворвалась в спальню.

– Хозяин… он здесь и настаивает…

Но тут огромная фигура заполнила узкий дверной проем, грубо оттолкнув Марту. Тодд Шеннон. Белокурый гигант со свирепо нахмуренными бровями и злой усмешкой.

– Что это ты себе позволяешь, черт возьми? Клянусь Богом, женщина, не удивляюсь, что ты скрываешься от меня, на это, должно быть, есть причины, но вижу, ты не потеряла ни капли прежнего высокомерия!

Я рассерженно вскочила, протирая глаза, и с ужасом заметила, что вчера, еле добравшись до постели, даже не позаботилась надеть красиво вышитую ночную сорочку, приготовленную Мартой.

– Вижу, что и вы совсем не изменились. Во всяком случае, что бы вы ни собирались мне объявить, могли подождать, пока я встану и оденусь!

– Ты прекрасно знаешь, я не позволю заставлять себя ждать! Почему не приехала вчера? Ты скоро обнаружишь, что меня так просто дурачить нельзя! Поэтому вылезай-ка из этой проклятой постели. Хватит скрываться, скажи лучше правду, если осмелишься! Предупреждаю, тебе придется многое объяснить!

Перед лицом такой ярости я внезапно почувствовала ледяное спокойствие.

– В таком случае должна напомнить, что вы в моей спальне и в моем доме, и если не возьмете себя в руки и не вспомните об элементарных правилах приличия, мистер Шеннон, буду вынуждена просить вас удалиться! Вам ясно?

На секунду мне показалось, что сейчас совершится убийство. Тодд побагровел, из глаз буквально посыпались искры.

– Что?.. Ты… ты…

Но тут, словно добрый ангел, вмешалась Марта:

– Ваш халат, хозяйка…

Испуганный шепот, как ни странно, немного образумил Шеннона: повернувшись, он неузнаваемо хрипло бросил через плечо: