Лаура Гурк - Двойной шантаж
Кэти чуть не заплакала, от отчаяния. Господи, ну зачем он пришел? Неужели думает, что сумеет ее спасти? Какое ужасное заблуждение! Несчастный, он добьется только того, что его повесят вместе с ней!
— Приветствую вас, мистер Хардинг! — с любезной улыбкой поздоровался судья, и Кэти поняла, что он — один из многочисленных знакомых Итана. — Рад вас видеть, сэр!
— Я тоже, — ответил Итан с поклоном. — Надеюсь, вы в добром здравии, Джонатан?
— Да, спасибо, а вы, Итан?
Поистине, светского повесу Хардинга знал весь Бостон. Слушая, как они обмениваются любезностями, Кэти в волнении сжала кулаки — неужели Итан рассчитывает, что знакомство с судьей поможет ему спасти ее? Как он заблуждается! Он может быть лучшим другом судьи, но ее судьбы это не изменит, она обречена, а вот свою жизнь он подвергает смертельной опасности.
— Вы хотите представить суду сведения, которые имеют отношение к рассматриваемому делу? — спросил судья.
— Да, ваша честь! — ответил Итан и показал рукой на Кэти. — Видите ли, я выкупил эту женщину у ее хозяина, помещика Уиллоуби!
— Вот как? — удивился судья. — Я об этом не знал! Что вы можете сказать о преступлении, в котором ее обвиняют?
— Она его не совершала!
По рядам немногочисленных зрителей пробежал шумок.
— Нет, она украла мои деньги! — вскипел лейтенант Уэстон, сидевший на свидетельском месте неподалеку от судьи. — А вы, сэр, вы… Я знаю, кто вы на самом деле!
Кэти испуганно затаила дыхание, ожидая взрыва, но Итан проигнорировал выпад Уэстона, как и положено хорошо воспитанному человеку.
— Я присутствовал при инциденте, о котором идет речь, — продолжал он, обращаясь к судье, — и заверяю высокий суд, что эта молодая женщина ничего не крала. Она…
— Наглая ложь! — завопил Уэстон, вскакивая на ноги. — Я вас узнал: вы шпион вигов!
— Попридержите язык, сэр, — сурово посоветовал Итан, в первый раз взглянув в его сторону. — Я не потерплю оскорблений!
— Дейстительно, лейтенант, — хмурясь, поддержал его судья, — нельзя обвинять в измене походя, голословно, у вас должны быть доказательства, иначе ваши слова нельзя воспринять иначе, как оскорбление. Но дела о шпионаже рассматривает другой суд, а на этом заседании я попрошу вас оставить свои обвинения при себе.
— Погодите! — поднялся со своего места Лоуден. — Если у лейтенанта есть возможность доказать обвинение в шпионаже, то в силу данных мне полномочий я арестую мистера Хардинга и отправлю его в тюрьму. Вы можете доказать свои слова, лейтенант?
— Да, милорд!
Кэти презрительно хмыкнула. Что за мерзавец этот Лоуден, спрашивает о доказательствах, как будто сам не знает! И вообще, они трое как будто разыгрывают перед судьей спектакль, в котором у каждого своя, хорошо отрепетированная роль: у Итана — роль простака, на которого ложно возводят государственное преступление, у лейтенанта — честного вояки, который хочет только исполнить свой долг, а у Лоудена — всевластного пэра Англии, для которого они всего лишь марионетки.
— Раз офицер может доказать свои слова, я считаю, что его нужно выслушать, — непререкаемым тоном продолжал Лоуден, подходя к судье.
— Неужели? — недовольно произнес судья, хмурясь еще больше. — Милорд, вы виконт, пэр, у вас есть право арестовать мистера Хардинга — это все так. Но в мою задачу не входит рассмотрение улик против мистера Хардинга, я здесь для того, позвольте вам напомнить, чтобы рассмотреть дело миссис Кэти Армстронг, которую обвиняют в краже кошелька у лейтенанта Уэстона. И я собираюсь выполнить то, что мне надлежит, обвинение же против мистера Хардинга передайте на рассмотрение губернатору Гейджу. Вернитесь на свое место и не мешайте мне вести заседание!
— Как вы смеете разговаривать со мной в таком тоне! — воскликнул Аоуден дрожащим от ярости голосом. — Я представитель главного министра Его Величества и не потерплю подобного обращения от какого-то судейского крючкотвора из заштатного городишки! Хардинг шпион, изменник, а девчонка его пособница, и я сделаю все, чтобы они оба болтались на виселице еще да захода солнца!
— Час от часу не легче, — насмешливо развел руками Итан. — Сначала бедняжку обвиняли только в краже, теперь она уже шпионка. А я, значит, изменник! Какие еще обвинения родятся в вашем воспаленном воображении, милорд? Что здешние приставы французские шпионы?
Из зрительских рядов послышались смешки, и в сердце Кэти забрезжила слабая надежда: Итан пытался высмеять обвинителей, посеять сомнение в их показаниях, и, похоже, это начало ему удаваться.
Лоуден, видимо, тоже это понял.
— Смейтесь, смейтесь, Хардинг, пока можете, — процедил он с угрозой, — скоро вам будет не до смеха. Я дойду до самого губернатора, Уэстон докажет свое обвинение, и тогда придет мой черед веселиться, потому что вас вздернут рядышком с вашей лживой любовницей!
— Что ж, если вы так настаиваете, — пожал плечами Итан, — и господин судья не возражает, я с удовольствием прогуляюсь с вами к губернатору. Джонатан, — повернулся он к судье, — может быть, с учетом этих абсурдных обвинений в измене и шпионаже, действительно передать дело миссис Армстронг на рассмотрение губернатора? Как вы считаете?
— Уверен, это самый лучший выход, — с видимым облегчением согласился судья. — Если обвиняемая замешана в измене, ее дело, несомненно, вне моей компетенции. Я сейчас же сообщу губернатору, что вам необходима срочная аудиенция, и приставы вас к нему проводят.
Заметив, как распрямились плечи Итана, как из них ушло напряжение, Кэти поняла, что он явился в суд и разыграл перед судьей целый спектакль с единственной целью — добиться передачи ее дела губернатору. Что ж, в этом он преуспел. Вот только чего он намерен этим добиться?
Губернатор Гейдж был не в настроении выслушивать пространные объяснения — Итан понял это сразу, увидев его сумрачное, озабоченное лицо. Оно и понятно, ведь вечером войска выступали в поход, который губернатор так долго и тщательно готовил.
Пока Лоуден со всеми деталями рассказывал о том, что Итан Хардинг и лазутчик мятежников Джон Смит одно и то же лицо, а его любовница Кэти Армстронг является его пособницей в антиправительственной деятельности, о чем ему, Лоудену, стало известно потому, что он завербовал ее первым, морщинка между бровями Гейджа, как заметил Итан, делалась все глубже. Видимо, сыграла свою роль и неприязнь губернатора к виконту, о которой Итан, как и многие другие вхожие в резиденцию люди, был весьма и весьма наслышан. Губернатор просто терпеть не мог своего высокомерного подчиненного.
— Если я вас правильно понял, милорд, — сказал Гейдж, оборвав на полуслове обличительную речь Лоуде-на, — вы обвиняете мистера Хардинга и миссис Армстронг в измене?
