София Каспари - Лагуна фламинго
Анна отложила перо.
«Нужно еще заглянуть на конюшню, проверить, все ли в порядке».
Женщина зажгла лампу и вышла из рабочего кабинета. Она дошла до середины двора и вдруг остановилась как вкопанная. Что это за странный звук? Похоже на стон.
Звук доносился от открытых ворот. Да, там кто-то был. В этот час? Но Анна не слышала звона колокольчика.
Женщина решительно направилась к воротам во двор и выглянула на улицу, но там никого не было. Наверное, ей послышалось.
Тем не менее Анна не забывала об осторожности. «Я одна. Вдруг там кто-то есть? Неизвестно, кто это. Нужно позвать на помощь». Анна подняла лампу повыше, осматриваясь. И вновь этот стон…
А потом она заметила фигуру, скорчившуюся на земле у ворот. Какой-то мужчина.
Застонав, раненый замер.
— О господи! — Анна позабыла о своих опасениях.
Она подозвала конюха, и тот привел пару подсобных рабочих.
— У нас тут раненый. Помогите мне. Давайте положим его на стол.
Во дворе стоял широкий деревянный стол, который накрывали к праздникам. В конторе Мейеров-Вайнбреннеров любили отмечать памятные даты.
Раненого положили на твердую столешницу.
Одежда мужчины была потрепанной и грязной, рукав на предплечье порвался, на нем засохла кровь. Щеки раненого ввалились. Кожа посерела, ее покрывал слой пота. Мужчина дрожал — видимо, он страдал от боли.
Анна подняла лампаду — и чуть не выронила ее из рук. Это был Джон Хофер. Мужчина, бросивший ее дочь на произвол судьбы.
Анна почувствовала, как в ней разгорается ненависть. Этот мужчина не заботился ни о Марлене, ни о своих детях. И Анна об этом не забыла, хотя всегда держала свои чувства при себе. Ей хотелось вылить на голову этому типу ведро воды, а потом выгнать его со двора.
Но Анна справилась с гневом — привычное самообладание взяло верх.
— Возьмите повозку, да побольше, положите туда одеяла и запрягите лошадей, — приказала она конюхам.
— Неужели вы хотите отвезти его к себе домой?
— Боюсь, что да. Это отец моих внуков.
Джон не знал, как очутился в этой комнате. Он лежал на широкой кровати из темного резного дерева. Подушки и одеяло были необычайно мягкими — похоже, они были набиты пухом. Окна были завешены тяжелыми шторами, в щель между ними лился яркий свет. Рядом с кроватью стоял стол, на нем — поднос с чайником, чашкой, тарелкой с мягкой булочкой и сгущенным молоком.
В животе у Джона заурчало, но стоило ему откусить кусочек булочки, как к горлу подступила тошнота. С трудом проглотив кусок, он заставил себя отпить чаю и устало откинулся на подушку. Джон понял, что не сможет даже встать с кровати, настолько он был слаб.
Мужчина задумался о том, куда же он попал, а затем вспомнил, что добрался до конторы, которая принадлежала матери Марлены.
«Наверное, она отвезла меня в Бельграно, в дом Мейеров-Вайнбреннеров».
Джон поднял левую руку и осторожно прикоснулся ко лбу. Кожа горела, ее покрывал пот. Каждое движение давалось ему с трудом. Правая рука болела.
Он обратился к врачу сразу же после того, как в него выстрелили, но тот, похоже, оказался мошенником. Рана так и не начала заживать, рука опухла и покраснела.
Джон решил подождать. Вставать с кровати сейчас не стоило — неизвестно, сколько он сможет пробыть в таком состоянии. Ему не хотелось вновь потерять сознание и попасть в зависимость от чьей-либо милости. Джону и так нелегко было обратиться к Анне Мейер.
Какое-то время он прислушивался к звукам, доносившимся из коридора — две женщины говорили друг с другом, затем послышались их шаги. Кто-то все время напевал один и тот же мотив, останавливался и пел те же слова снова и снова.
Джон уснул.
Когда он опять проснулся, шторы уже полностью задернули. На столике стоял поднос, над чайником поднимался пар. Джон осторожно шевельнулся, стараясь не потревожить болевшую руку. Оглянувшись, он увидел в кресле рядом с кроватью какую-то женщину. Она задумчиво смотрела на него.
Джон поднял голову.
— Госпожа Мейер? — Его голос прозвучал слабее, чем он ожидал.
— Господин Хофер…
Значит, она его узнала. Джон не находил слов. Он никогда не был лично знаком с матерью Марлены, хоть и много раз ее видел. Она принадлежала к миру тех, с кем он боролся.
Джон откинулся на подушки. Они с Анной сказали друг другу лишь пару слов, но он чувствовал, что она не такая, как он ожидал. Она не была похожа на куколку, даму из высшего общества. Видимо, это была сильная женщина. Даже ее одежда не отличалась изысканностью — Анна предпочитала сдержанный стиль.
— Мы нашли вас во дворе моей городской конторы, господин Хофер.
— Э-э-э… — протянул Джон.
К своему ужасу, он понял, что не может сосредоточиться на разговоре. Он, казалось, то погружался в сон, то вновь выныривал в реальность. Рука очень сильно болела. Джон слышал, как кто-то говорит, но не понимал смысла слов.
И только когда его громко позвали по имени, Джон открыл глаза. Но он почти ничего не видел — все плыло, окрашивалось серым.
— Доктор говорит, что у него заражение крови. — Юлиус подошел к Анне, ожидавшей его в салоне.
Чуть позже к ним присоединился врач — пожилой, уже лысеющий мужчина с ореолом седых волос и шишковатым носом. Анна и Юлиус давно знали и ценили доктора Хименеса — он много лет консультировал их семью.
С благодарностью приняв чашку с мате, Хименес обеспокоенно повернулся к Анне.
— У него заражение крови, — повторил доктор слова Юлиуса. — Болезнь прогрессирует. Я боюсь, что он потеряет руку.
Анна зажала рот ладонью.
— Мне очень жаль вашего гостя, — сказал доктор.
Анна и Юлиус переглянулись.
— Это сеньор Хофер, жених нашей старшей дочери, — объяснила женщина.
— Мне очень жаль, — снова сказал Хименес. — Мне хотелось бы обсудить с вами дальнейшее лечение.
— Да, конечно. — Анна расправила плечи.
Через некоторое время все необходимые решения были приняты и Анна вновь вошла в комнату Джона Хофера. На этот раз он даже не заметил ее присутствия. Когда она подошла к кровати и громко позвала его, мужчина никак на это не отреагировал. Похоже, лихорадка усиливалась. Все тело Хофера горело.
Доктор Хименес провел операцию вместе с двумя ассистентами. Когда все закончилось, он вышел к Юлиусу и Анне.
— Операция прошла успешно. Нам удалось спасти часть руки. Если дальнейшее развитие событий будет благоприятным, он сможет носить протез.
— С ним все в порядке? — спросила Анна.
— Насколько это возможно при сложившихся обстоятельствах. Он еще не пришел в себя. Нужно немного подождать.
