Констанция Беннет - Радость пирата
— И что же это за просьба?
— Где та маленькая черная шкатулка, что принес тебе на прошлой неделе Льюис?
Майлз нахмурился, не понимая, какое отношение к их разговору может иметь шкатулка матери.
— На корабле, заперта в моем сейфе. А в чем дело?
Мэдди глубоко вдохнула, в последний раз оценивая возможные последствия своего поступка.
— Потому что я хочу, чтобы ты открыл ее и… и узнал о ее содержимом.
— О чем вы говорите? Вы же сами утверждали, что эту шкатулку мама велела вскрыть только после ее смерти?! Слава Богу, время это еще не наступило! Вы что, знаете, что там находится?
Мэдди кивнула:
— Да, мой мальчик. Знаю, и твои родители очень не хотели, чтобы в один прекрасный день выплыла наружу одна давняя история.
— История? Что за история?
— Прости, Майлз, я и так сказала больше, чем следовало. Я обещала никому не рассказывать о том, о чем поведала она мне.
— Какое отношение имеет рассказ матери к этой шкатулке? — раздраженно воскликнул Майлз, уставший от загадок.
— Вот это тебе и предстоит выяснить самому, мой дорогой. Видишь ли, Александра считает, что ты не желаешь принимать ее такой, какая она есть, потому что ты думаешь, что она… испорчена, что она более не является воплощением совершенства.
Майлз весь внутренне сжался, но не стал перебивать кузину.
— Вижу, Майлз, что тебе не очень нравится этот вывод. Ну, в этом мы с тобой солидарны. Я думаю, проблема здесь глубже, она уходит корнями в те времена, когда ты был в плену у испанца. Но в любом случае я считаю, что для тебя важно будет узнать правду о твоей матери…
— Правду? Что за правду?
— Правду, которую твоя мать хотела сказать тебе однажды. Ту самую правду, которую хотел бы скрыть от тебя отец.
— Не может такого быть, — непреклонно заявил Майлз, содрогаясь от мысли, что некая мрачная семейная тайна скрывалась от него в течение тридцати лет.
— Я знаю, что ты не станешь думать о матери хуже, — сказала Мэдди, по-своему истолковав слова кузена. — И Эрик тоже бы понял это, если бы был сейчас здесь. Я думаю, что и он присоединился бы к моей просьбе. Пришло время тебе узнать.
— Что узнать, скажите ради Бога?
Мэдди глубоко вздохнула и, скосив взгляд в сторону, сказала:
— Речь идет о том, как на самом деле умер твой дед, Майлз О'Ши.
Майлз Кросс нахмурился.
— Мой дед погиб в схватке с испанским талионом.
— Твой дед был убит, как и твой брат.
— Брат? Боже, о чем вы говорите? — В два прыжка Майлз оказался рядом с Мэдди и, схватив женщину за руку, развернул лицом к себе. — Вы имеете в виду выкидыш, который случился у матери в результате несчастного случая вскоре после того, как они с отцом поженились?
— Это был не несчастный случай, Майлз.
Глядя в его расширенные от ужаса глаза, Мэдди уже успела усомниться в том, правильно ли сделала, решив рассказать Майлзу о том печальном событии. Быть может, он еще не созрел для того, чтобы знать правду.
— Это безумие!
Мэдди кивнула, соглашаясь.
— Времена тогда были безумными, мой дорогой, и я рассказываю тебе это все лишь для того, чтобы ты открыл шкатулку. Твоя мама хотела, чтобы она принадлежала тебе: возможно, еще тогда, много лет назад, она предвидела будущее с материнской прозорливостью и пожелала, чтобы ты извлек что-то для себя из того, что она выстрадала. Если ты хочешь воспользоваться хоть какой-то возможностью, чтобы восстановить отношения с женщиной, которую любишь, заклинаю тебя, открой эту шкатулку. — Мэдди смотрела прямо в глаза растерянному, ошеломленному Майлзу. — Прости за то, что расстроила тебя сегодня, дорогой. Поверь, я сделала это для твоей же пользы и еще ради этой прелестной молодой женщины. Мне остается лишь надеяться, что я не совершила ужасной ошибки.
— Боюсь, я ничего не смогу вам ответить, пока не увижу, что представляет собой этот загадочный подарок матери, верно?
— Верно, — тихо согласилась Мэдди. Встав на цыпочки, она поцеловала Майлза в щеку. — Береги себя, дорогой.
— Я провожу вас к экипажу, — отчужденно сказал Майлз, сопровождая Мадлен к скамейке, на которой оставил Алекс. Увидев, что ее там нет, Майлз и Мадлен ускорили шаг. Оба с облегчением выдохнули, увидев девушку в коляске. Алекс, хотя и слышала шаги, не повернула головы, и Майлз остановился у ворот, с грустью наблюдая за тем, как экипаж покатил прочь, увозя его любимую. Проводив взглядом коляску, Майлз торопливыми шагами направился к узкой тропинке, ведущей на пляж.
Каково же было его удивление, когда он увидел приближающуюся шлюпку с Макарди.
Шотландец плыл, яростно налегая на весла. Майлз побежал, подоспев как раз для того, чтобы «помочь задыхающемуся Оги вытащить лодку на берег.
— В чем дело? Неприятности на «Неистовом»? — вместо приветствия спросил Кросс.
— Да. Новая грот-мачта не в порядке. Придется крепить участки канатами, шпильки не держат.
— Вчера все было нормально.
— То вчера, а сегодня она стала валиться набок. Верхняя секция упала, проломив кусок палубы. Чудом не пострадал никто из людей.
— Черт. Вы ее закрепили?
— Да, но только временно. Корпус придется менять, да и поперечины тоже.
Дальнейший разговор они продолжили, уже сидя в лодке, по дороге к кораблю. Текущие дела отложили на некоторое время разгадку тайны черной шкатулки.
Майлз вместе с остальными членами команды работал весь вечер и часть ночи. Корабельный плотник строил новый крепеж, остальные разбирали и осторожно снимали мачту. Ближе к полуночи Майлз отпустил моряков на отдых, а сам поплыл к берегу, чтобы переночевать у себя в доме. Только поднявшись наверх, он вспомнил, что шкатулка так и осталась на корабле, а он слишком устал для того, чтобы за ней возвращаться.
В изнеможении Майлз повалился на постель и уснул почти тотчас. Лишь на следующий день черная шкатулка попала к нему в руки.
Глава 30
«7 сентября 1757 года Бель-Мер
Мой дорогой сын!
Сейчас раннее утро. Я сижу на веранде и смотрю, как вы с отцом резвитесь в море. Как жаль, что через много лет, читая эти строки, ты не вспомнишь это чудесное утро! Но может быть, от прошлого у тебя останется ощущение радости, тепла и родительской любви.
Не знаю, что побудило меня написать тебе это письмо, но я чувствую, что должна это сделать. Эрик считает, что это всего лишь потребность высказаться, порыться в хитросплетениях прошлого, и отчасти он прав. Последние дни я пребываю в меланхолии. Даже ты заметил печаль в моих глазах и не раз уже спрашивал, почему мне грустно. Прошло восемь лет со дня твоего рождения, и за эти годы от нашего брака не появилось на свет ни одного ребенка, ни одного плода любви, которую мы с отцом испытываем друг к другу. Конечно, у меня есть ты, мое сокровище, но настоящая любовь создает благодатную почву, которая может взрастить больше цветов.
