Джудит Макнот - Нечто чудесное
Этим он, по-видимому, немного успокоил самолюбие жены: Александра поколебалась и едва заметно, нерешительно кивнула.
– Однако это крайне необычное предложение во многих отношениях…
– Наш брак с самого начала был необычным во всех отношениях, – сухо перебил Джордан. – Но скажите, должен ли я изложить условия пари в контракте или мы достаточно искренни друг с другом, чтобы сдержать клятву?
– Искренни? – саркастически бросила Алекс. – Вы сами говорили, что не верите ни одному человеку.
Джордан сказал ей об этом в постели, и Александра просила довериться ей. Убеждала, что любовь не может существовать без доверия. И, судя по виду Джордана, он тоже припомнил обстоятельства этого разговора.
Джордан поколебался и, словно придя к какому-то важному решению, торжественно объявил:
– Я доверяю вам.
Эти три негромких слова несли в себе, однако, столько скрытого значения, что Александра запретила себе думать об их подлинном смысле. Она пыталась не обращать внимания на теплоту пристального взгляда, но не смогла поддерживать в себе злобу, когда в его голосе звучала такая странная… странная нежность. Решив, что лучший способ обращения с ее загадочным мужем – оставаться спокойной и сдержанной, Алекс вежливо пообещала:
– Я подумаю над вашим предложением.
– Несомненно, – согласился он, насмешливо блеснув глазами. – Двух минут будет достаточно? – Он кивнул на забитый сундуками коридор.
– Что?
– Через час мы отправляемся в Хоторн.
– Но…
– Александра, – невозмутимо объяснил он, – иного выхода у вас нет. – Протянув руки, он легко коснулся ее плеч, борясь с настоятельной потребностью притянуть ее к себе и закрепить победу, которой смог добиться.
Александра возмутилась было, но пришлось признать его правоту. В ушах зазвучали слова Родди: «Мы не слишком плодовитая семейка…»
– Хорошо, – почти грубо буркнула она, припомнив окончание фразы: «…хотя не потому, что не пытаемся…» – Вы краснеете, – заметил Джордан, улыбаясь одними глазами. – Любая женщина покраснела бы, если бы ей предстояло провести три месяца…
– …обнаженной и в моих объятиях? – услужливо подсказал Джордан.
Алекс наградила его взглядом, способным превратить скалу в щебенку.
– Но подумайте о том, как рискую я, – усмехнулся Джордан. – Что, если я потеряю голову и стану рабом вашего те… вашей красоты? – поспешно поправился он, положительно излучая веселость и добродушие. – А вы исчезнете, увозя с собой деньги и всякую надежду на получение законного наследника?
– Вы, кажется, ни секунды не сомневаетесь, что я способна на это, – раздраженно рявкнула Александра.
– Совершенно верно.
Именно его невыносимо дерзкая ухмылка и несгибаемое высокомерие заставили Александру круто повернуться И направиться к двери.
Джордан едва успел поймать ее за руку и потянуть назад.
– Вы не покинете меня, пока мы не придем к соглашению, – спокойно и властно бросил он. – Либо мы заключаем пари, либо я увезу вас в Хоторн под стражей, если понадобится, и не обещая ни гроша, даже если вы через три месяца решите уйти.
Он снова прав: положение самое безвыходное. Подняв голову, Александра взглянула мужу в глаза и с неприязнью прошипела:
– Пари.
– Вы согласны на условия?
– С величайшей неохотой, ваша светлость, – процедила она и, выдернув руку, шагнула к двери.
– Джордан, – сказал он ей вслед. Александра повернулась:
– Прошу прощения?
– Меня зовут Джордан. Пожалуйста, на будущее помните это.
– Предпочитаю не звать вас по имени. Предостерегающе подняв руку преувеличенно-насмешливым жестом, Джордан предупредил:
– Милая, будьте поосторожнее, иначе проиграете пари меньше чем за пять минут. Вы согласились быть послушной, любящей и покорной женой. Я предлагаю вам звать меня по имени.
Пронзив мужа негодующим взглядом, Александра, однако, величественно наклонила голову:
– Как пожелаете.
Александра уже вышла из кабинета, прежде чем Джордан сообразил, что она умудрилась вообще никак не назвать его. Едва заметно улыбаясь, он рассеянно повертел в руках пресс-папье, предвкушая чарующие, сладостные дни в сельском поместье вместе с обольстительной, хотя и чересчур упрямой женой.
Глава 24
Восемь сопровождающих в ливреях, на гарцующих конях с бордовыми флажками, на которых золотом сиял герб герцогов Хоторнов, ехали впереди процессии, состоявшей из великолепной кареты Джордана и трех других, с багажом и слугами. Еще восемь сопровождающих следовали позади. Весь день они проезжали бесчисленные деревни, поля и луга. Крестьяне выстраивались вдоль дороги, чтобы полюбоваться необычным зрелищем: трепещущие флажки, бряцающая серебряная сбруя, форейторы в бордовых с золотом ливреях и черный лакированный экипаж с гербом Хоторнов.
Они миновали подъездную аллею, ведущую к дому Тони, и Александра с удовольствием подумала, что скоро увидится с его матерью и братом. Они были так добры к ней, а особняк казался более удобным и уютным по сравнению с гнетущим великолепием Хоторна.
Едва заметная загадочная улыбка играла в уголках губ Александры, когда они приблизились к деревушке Уинслоу неподалеку от Хоторна. Их процессия повсюду привлекала всеобщее внимание, но такого она еще не видела. Все население Уинслоу высыпало на улицу и дорогу, жизнерадостно размахивая цветными шарфами и платками. Очевидно, слуги были высланы вперед, чтобы предупредить обитателей Хоторна о приезде хозяина, и новость быстро достигла деревни.
Как отличались эти радостные, взволнованные крики от равнодушного приветствия, полученного Энтони полтора года назад, когда те же самые обитатели Уинслоу отдавали долг вежливости новому герцогу!
– Вы довольны чем-то? – поинтересовался Джордан, наблюдавший за ней.
Александра, сама того не сознавая, обратила на него всю силу своей ослепительной улыбки.
– Мне нравятся такие зрелища, – призналась она, виновато смеясь. – Должно быть, это детство во мне говорит.
Джордан, всего минуту назад думавший лишь о том, чтобы поскорее, возможно даже сегодня ночью, заронить в нее семена новой жизни, попытался подавить пламя жаркого вожделения, едва не испепелившее его.
После неохотного согласия на пари он ожидал, что жена всю дорогу будет капризничать и дуться, но, к его растущему смущению, с того мгновения, как они покинули Лондон, Александра обращалась с ним с вежливой сердечностью, хотя и немного застенчиво. Безуспешно попытавшись найти причину столь необъяснимой перемены настроения, Джордан решил наконец без обиняков спросить, в чем дело.
