Диана Хэвиланд - Наперекор стихии
Потом Рауль и Селена присоединились к череде гостей, прогуливавшихся под навесами, и вошли в павильон. Здесь гостей встречали ряды лакеев в атласных ливреях, а швейцарские гвардейцы бдительно стояли на страже в своих касках с плюмажами.
Рауль и Селена присоединились к прочим гостям, спускавшимся по лестнице в салон де Мареш, где на тронах восседали Луи Наполеон и Эжени, окруженные дарственными особами. Селена крепко сжала руку Рауля, и он ободряюще улыбнулся ей. Ее платье из темно-лилового шелка с модной узкой юбкой и низким декольте, открывающим матовую округлость груди, было очень вызывающим; золотисто-рыжие волосы, гладко причесанные и собранные в коническую прическу, ожерелье из жемчуга и бриллиантов — подарок родителей Рауля — переливались под светом сотен газовых рожков.
— Я так горжусь тобой, моя милая, — нежно произнес Рауль.
Потом их приветствовал маркиз де Галифе, командир полка Третьего корпуса африканских стрелков, который провел их в апартаменты императора.
— Полковник де Бурже, — сказал маркиз.
— Ах да, — сказал император. — Офицер, который сыграл важную роль в последней алжирской кампании. Мы ваши должники, полковник.
— И мадам Бурже, — сказал маркиз.
Селена присела в глубоком реверансе, потом грациозно приподнялась. Глаза императора оценивающе оглядели ее, и, очевидно, он был удовлетворен тем, что увидел. Селена без всякого почтения подумала, что он походил на стареющего кота, с его жесткими, нафабренными усами и узкими щелками глаз. Кожа его была дряблой и имела желтоватый оттенок.
— Надеюсь, вы поедете с нами осенью в Компьен, — сказал император Раулю. — Вы и ваша очаровательная жена.
Королевский замок в Компьене, находившийся в пятидесяти милях к северу от Парижа, был престижным местом размещения двора, и приглашение туда ценилось весьма высоко.
— Это большая честь для нас, ваше величество, — сказал Рауль.
Императрица ничем не выказала того, что заметила интерес императора к Селене. Было общеизвестно, что Эжени давно смирилась с неутолимой страстью императора к другим женщинам. Говорили также, что Эжени тоже имела внебрачные связи на стороне.
Когда император пригласил Селену открыть кадриль, некоторые из дам, стоявших у помоста, обменялись понимающими улыбками, а сама Селена смутилась. Согласно обычаю, шествие в начале кадрили означало, что император оказывал приглашенной им даме особое почтение.
Селена заметила на лице мужа удивление, когда император провел ее по залу, образовав каре вместе с тремя другими парами. Хотя она и знала, что такая неожиданная честь должна была ей польстить, под взглядом императора она ощущала некоторое неудобство. Он еще раз упомянул о той дипломатичности, с которой Рауль вел дело, приведшее к освобождению крепости Сен-Дени.
— Я очень горжусь своим мужем, — сказала Селена.
— Не сомневаюсь в этом, — произнес Луи Наполеон с легкой усмешкой. Его взгляд блуждал по округлостям ее груди. — Говорят, что красота достается только храбрым. Ваш муж достойно вознагражден, мадам.
Поскольку завершилась последняя фигура кадрили, он отвел ее назад к Раулю, поклонился и устремил свой взгляд на эффектную блондинку в платье из кремового атласа.
Рауль обнял Селену. Иоганн Штраус, приехавший из Вены по приглашению императора, дал знак оркестру, и над залом понеслись звуки вальса «Над голубым Дунаем». Селена с мужем отдались круговерти вальса, забыв на время и императора, и его приглашение в Компьен.
— Селена! Вот так приятная неожиданность!
Был перерыв, и Рауль пошел за бокалом воды для жены, оставив ее в одном из альковов. Она обернулась и увидела Мириам Сквайер, сопровождаемую мужчиной средних лет, имевшим мужественную внешность.
— Селена, это Френк Лесли.
Селена слышала, что Мириам была на выставке в Париже и что ее появление породило слухи, поскольку она путешествовала с мистером Лесли и своим мужем, Эфраимом Сквайером. Она объяснила, что ее муж несколько утомлен общественной деятельностью в последние недели и предпочел остаться в гостинице. Не являлось секретом, что Мириам несколько лет была любовницей Френка Лесли и что именно он платил за ее роскошные наряды и изумительные бриллианты.
— Рада повидать тебя, Селена, — говорила Мириам. — И в таком чудесном месте. Когда император избрал тебя для открытия кадрили, вся женская часть общества завидовала тебе.
— Включая тебя, моя радость? — с улыбкой спросил Френк Лесли.
Не ответив, Мириам продолжала болтать с Селеной о ее замужестве с Раулем.
— Твой муж прекрасно танцует, — сказала она. — Ты счастливая, лапочка.
— Да, конечно, — автоматически сказала Селена. Но она припомнила свою последнюю встречу с Мириам Сквайер в Биаррице. Как в тот же вечер Брайн ворвался в ее виллу, обвинил в предательстве и сказал, что не желает больше видеть. Почему она не может выбросить его из головы? Почему ее думами владеет человек, неспособный любить?
Она заставила себя прислушаться к болтовне Мириам.
— … это ужасное нападение на царя, — говорила Мириам.
Лишь спустя мгновение Селена осознала, что царь, сегодняшний почетный гость, подвергся нападению на обратном пути с прогулки в Лонгшам и только быстрый отпор военного эскорта спас его от пули убийцы, польского ссыльного.
— Слышал, что царь собрался тут же вернуться в Россию, если бы не вмешательство Эжени, — сказал Френк Лесли.
— Боюсь, что император Максимилиан не будет столь удачлив, как царь, — сказала Мириам, покачав головой. — Без сомнений, он обречен.
— Теперь, когда Луи Наполеон отвел французские войска от Мехико, у Максимилиана не осталось шансов на спасение своей жизни, — согласился Френк Лесли.
Они говорили о несчастной жене Максимилиана, Шарлотте, которая приехала во Францию просить о поддержке режима своего мужа, но получила вежливый, но твердый отказ Луи Наполеона.
— Говорят, бедняжка совсем помешалась, — сказала Мириам. — Она думает, что ее хотят отравить. Какая трагедия!
— Ну что за грустные разговоры! — воскликнул Френк Лесли и обратился к Селене: — Думаю, больше работать вы не собираетесь, мадам. А жаль! Ваши статьи об Алжире получили хороший отклик.
Селена довольно рассмеялась.
— С тех пор как я вышла замуж, у меня так мало свободного времени — столько всяких дел.
Ну и каких же дел? — спросила она себя. Званые обеды, маскарады, посещение театра, поездки в Лоррейн к родителям Рауля. И бесконечные часы, проведенные в «Доме Ворта» в обсуждении складок юбки, формы декольте. Еще больше времени в модных лавках, ювелирных магазинах, салонах перчаточников. Прошедшие два года сразу показались ей пустыми и ненужными.
