Ширл Хенке - Гордость и целомудрие
— Ну что, ублюдок, нам с тобой давно пора закончить это дело, не так ли? — прохрипел он, пока Алекс осторожно кружил возле своего врага, стараясь держаться подальше от сабли.
— Ты уже проиграл мне один раз. Полагаю, будет справедливо дать тебе возможность отыграться. Только боюсь, что без правой руки тебе будет нелегко.
— Ты очень скоро пожалеешь об этих словах, проклятый дикарь! Моя левая рука ничуть не хуже правой и, уж во всяком случае, достаточно хороша, чтобы настрогать тебя ломтями! — Англичанин с яростным ревом ринулся в атаку и рассек противнику плечо.
Из прорехи в рукаве показалась тонкая струйка крови, но Алексу было не до этой царапины. Он слишком тревожился за Джосс, вынужденную быть свидетельницей этой сцены. Если Поку удастся надолго отвлечь индейца, он справится с Чемберленом. Он знал, что не может не победить и что непременно одолеет своего врага. Утроив бдительность, Алекс пустил в ход все искусство драки на ножах, приобретенное за годы выучки у воинов мускоги.
Сабля Чемберлена была намного длиннее его ножа, но проигрывала в маневренности из-за тяжести клинка. Она была хороша в атаке, но проигрывала в защите.
— Шевелись, Чемберлен! Моя горничная и то машет веником проворнее, чем ты! — дразнил Алекс своего противника, высматривая слабые места в его обороне. Чемберлен весьма искусно владел левой рукой, однако временами пытался пускать в ход правую, как будто забывал о своем увечье. Тем не менее он не терял хладнокровия и отвечал Алексу с привычной спесью самоуверенного аристократа:
— Посмотрим, кто из нас горничная, а кто нет! Вот этот самый «веник» сначала отсечет тебе обе руки, а потом перережет глотку! — С этими словами полковник сделал стремительный выпад и ранил Алекса в плечо.
Рана была не настолько глубокой, чтобы вывести из строя руку или заставить выронить нож, но потеря крови могла оказаться фатальной, если поединок не кончится достаточно быстро. Доносившееся до Алекса частое и хриплое дыхание Джосс также подстегивало его решимость прикончить своего врага как можно скорее. Он караулил каждое движение полковника, но в то же время слышал звуки борьбы между Поком и индейским разведчиком.
Отважный пес с рычанием стиснул челюсти, сделал героическое усилие и располосовал глотку Танцующего-с-Дьяволом. Из разодранной артерии фонтаном хлынула кровь. Еще несколько судорожных движений — и индеец испустил дух. Пок еще долго не мог успокоиться и стоял над ним, глухо ворча.
«Нужно оттеснить его на тот край поляны!» — подумал Алекс и стал атаковать полковника с такой яростью, будто позабыл о том, какой длинный у него клинок. Ответ последовал немедленно: сабля задела Блэкторну лицо и прошлась в каком-то дюйме от глаза, но зато и Алексу удался давно задуманный выпад. Он даже не сразу почувствовал, что ранен в щеку: так обрадовал его вид бессильно обвисшей правой руки Чемберлена, залитой кровью. Теперь полковнику трудно будет удержать баланс, орудуя только левой рукой, утяжеленной кавалерийской саблей.
Безумный блеск в глазах Чемберлена сменился животной паникой.
— Черт побери! — завизжал он. — Хватит меня калечить! Я тебе не какая-нибудь безродная собака! Мало тебе того, что ты сделал с моей рукой? — Он отступил на шаг, споткнулся и в тот же миг получил рану в левое плечо.
«Ну давай, еще один шаг!» Пок перестал рычать и застыл неподвижно над поверженным противником, как будто понял замысел Алекса.
В следующую секунду Чемберлен почувствовал, что вот-вот споткнется о тело Танцующего-с-Дьяволом, не выдержал и глянул через плечо. Он тут же понял свою оплошность и с рычанием развернулся, чтобы отбить новую атаку Алекса, но его противник был слишком стремителен. Он ловко нырнул под саблю, ударил полковника в горло и тут же отскочил, уходя от контратаки.
Сабля с глухим стуком упала на землю. Чемберлен закачался и рухнул прямо на труп Танцующего-с-Дьяволом, обливаясь кровью.
— В прошлый раз я поступил так, как советовал Драмм. Но сегодня я сделаю по-своему.
Чемберлен не сдавался, хотя понимал, что смерть уже дышит ему в лицо. Он упрямо пытался поднять саблю, а когда ему это не удалось, закричал:
— Тогда прикончи меня, грязный ублюдок!
— Я уже это сделал, — мрачно процедил Алекс.
Взгляд сэра Руперта Чемберлена остекленел от ужаса, когда он увидел темную вязкую кровь, растекавшуюся по его алому мундиру. Он откинул голову, шумно вздохнул… и отошел в мир иной.
Алекс наконец-то смог вернуться к Джосс, чье сдавленное дыхание напоминало стоны раненого зверя. Вне себя от страха, он рухнул перед ней на колени, вслушиваясь в невнятный шепот:
— Он идет… ребенок… сейчас появится, Алекс. Ты должен принять его… когда увидишь головку… перетянуть пуповину и обрезать ее… Нож Кента… Я прокалила его над костром…
Блэкторн, обмирая от ужаса, старался запомнить ее сбивчивые наставления. Рана в плече сильно кровила. Повинуясь приказу Джосс, он оторвал кусок от ее подола и кое-как наложил тугую повязку. Он не имеет права терять сознание от потери крови до тех пор, пока Джосс нуждается в его помощи. Затем он вымыл руки и вытер их чистой тряпкой.
Пок не отходил от Джосс и следил за ними преданным взглядом, осуществляя моральную поддержку. Алекс был не прочь поменяться с ним местами. Однако именно ему пришлось сидеть у раздвинутых ног Джосс и ждать. Вот появилась маленькая влажная головка, и каким-то чудом все сомнения и страхи, терзавшие Алекса, развеялись сами собой. Ведь это был их ребенок, зачатый в любви, которую он даже не успел распознать. С благоговением и гордостью он взял на руки крошечную дочь, только что покинувшую материнское лоно.
— Такая маленькая и такая прекрасная…— с чувством прошептал Алекс.
Джосс слабо улыбнулась, измученная, но счастливая. Повинуясь ее указаниям, Алекс отдал новорожденную матери, чтобы принять послед.
— Ты ничуть не хуже любой дипломированной сиделки, — заметила она, осторожно гладя нежные волосики на детской макушке.
— Никогда бы не подумал, что я на это способен! — признался он.
— Ты великолепно со всем справился, — заверила Джосс. Они надолго замолкли, неотрывно глядя друг на друга, но громкий крик новорожденной заставил родителей вернуться с небес на землю.
— Ее надо выкупать и запеленать в одну из тех тряпок, — сказала Джосс и добавила: — А потом мы займемся твоими ранами. — Она осторожно коснулась запекшейся раны у Алекса на щеке. — Мне даже зашить ее нечем. А вдруг из-за шрама ты уже не будешь таким красивым?
— Нашла о чем беспокоиться! — хмыкнул он, ловко обтирая влажной тряпкой маленькую дочку. Завернув девочку в пеленку, Алекс спросил: — Как мы ее назовем?
