Патриция Поттер - Ренегат
— А Стэн и Мигель?
Сюзанна попыталась взять себя в руки. Война поставила жирный крест на ее юности, на том времени, когда она была девочкой и нуждалась в защите. Вес не мог этого не понимать.
— Стэн был прекрасным управляющим. Мигель и Джайм — тоже. Но я хочу быть в курсе дел сейчас, я хочу знать, в каком состоянии находится наше хозяйство. Я должна понять хотя бы основы ведения хозяйства на тот случай, если с Джаймом или с Мигелем что-нибудь случится. Я хочу научиться разводить скот и клеймить животных. Я должна научиться ладить с людьми.
Вес, совершенно сбитый с толку, уставился на сестру. Во время долгой дороги из Ричмонда домой он был так поглощен собой и своими внутренними переживаниями, что даже не отдал должного тому, как прекрасно она обращается и лошадью и оружием. Он думал только о себе.
И вот плоды эгоизма.
— Тогда почему?
Внезапно Веса осенило, и он прервался на полуслове. Сюзанна не нуждалась в нем. Он, как и подобает мужчине, взял на себя ответственность за ранчо, а на самом деле он был помехой для Сюзанны. Она находилась рядом, разыгрывая роль маленькой, беззащитной сестры, чтобы дать возможность ему почувствовать гордость и уверенность в себе. Благодаря ей он окреп нравственно и физически. Вес вскипел от негодования и бессилия.
— Проклятие! Замолчи! Я не нуждаюсь в подаянии, — он крепко ухватился за угол стола.
Сюзанна вскочила, рассерженная и гневная. Всю ночь она терзалась подозрением, что Райс снова отдалил ее от себя, не попрощавшись с ней по-человечески, когда они расставались. Долгое время она старалась вести себя так, чтобы и Райс и Вес чувствовали себя комфортно, жертвуя собственным душевным покоем и независимостью, забывая те знания, которые она накопила за четыре года самостоятельной жизни. Сюзанна истратила на них море душевных сил, тем не менее Райс Реддинг и в грош ее не ставит, а Вес отверг то, что она для него сделала. Все как в юности, когда двенадцатилетняя Сюзанна старалась угодить всем и ублажить всех. Она и замуж вышла в благодарность за моральную поддержку, оказанную ее семье. Она сама себя задавила. Четыре года самостоятельной жизни, когда Сюзанна одна принимала решения и брала всю ответственность на себя, дали ей достаточно силы и решимости, чтобы в одиночку совершить путь до Ричмонда и вернуться обратно. Она должна была и дальше разворачивать программу жизни, но где-то на пути самореализации она споткнулась и побрела назад, не наращивая, а растрачивая накопленные знания и умения. Может быть, тормозом в ее стремительном жизненном восхождении оказался Вес, который толкал ее назад, в прошлое. А может быть, препятствием оказалась любовь к Райсу, которого она боялась потерять. Хотя… как можно потерять то, что в действительности тебе не принадлежит? Вероятнее всего, она потеряла себя.
Теперь этому конец. Самопожертвование развращает.
— Я не просила тебя становиться в позу нищего, — ответила Сюзанна. — Я хотела, чтобы ты приобрел авторитет, я хотела, чтобы ты выполнял те обязанности, которые тебе по силам. Мне очень жаль, что ты отверг это.
Сюзанна направилась к двери, но вдруг резко повернулась.
— Ты думаешь, мне легко было смотреть, как ты разрушаешь себя виски? Ты думаешь, мне легко было сидеть дома и трястись от страха, ожидая, когда ты и Райс вернетесь? Будь ты проклят, Вес. Пусть будут прокляты все мужчины с их тупой, бесчеловечной гордостью и высокомерием.
Сюзанна вновь повернулась спиной к брату и рванула дверь. В проеме стоял Райс в позе человека, собиравшегося постучать. Под мышкой он держал сверток. Сюзанна бросила на Реддинга быстрый взгляд и решительно прошла мимо, направляясь к загону.
Один из молодых работников седлал лошадь для поездки на пастбище.
— Кенни, на ней поеду я, — решительно сказала Сюзанна, приняла у юноши поводья и легко взлетела в седло. Женщина пришпорила лошадь и унеслась по пыльной дороге в прерию. Мужчины в недоумении взирали друг на друга.
* * *Райс наблюдал, как Сюзанна сначала стремительно вылетела из дома, а потом ускакала в прерию. Надо было остановить ее. Или сейчас же броситься вдогонку. Реддинг хорошо помнил, что случилось с ним, когда, размечтавшись, он потерял бдительность. Он знал, что пока в человеке пылает ярость, чувство самосохранения дремлет. Реддинг обернулся к побледневшему Весу.
— Что, черт возьми!..
Вес в свою очередь сорвал гнев на Райсе.
— Зачем вы вернулись?
— Чтобы отдать вам это, — сконфузился Райс, — Я был в Остине.
— Вы были заняты взламыванием сейфов, — бросил ему обвинение Вес.
Райс загадочно ухмыльнулся. В мыслях он следовал за Сюзанной.
— Этим тоже. У вас есть возражения?
— Я возражаю против ваших действий.
Мысли Райса кружились около Сюзанны.
— Многие люди недовольны мной, но не думаю, что именно сейчас надо обсуждать наши отношения. Мне не нравится, что ваша сестра уехала одна.
Интересно, что же здесь произошло? Он опустил на стол сверток.
— Вы могли бы испробовать это, когда у вас будет время. А я отправлюсь на поиски Сюзанны.
Вес сердито поглядел на него и взялся за костыли.
— Я с вами.
Райс передернул плечами.
— Как хотите.
Он развернулся и, не оглядываясь на Веса, вышел из дома и направился к конюшие, где в нетерпении бил копытом новый жеребец. Реддинг знал, что вслед за ним в конюшню вошел Вес и стоял у входа, буравя взглядом ему спину между лопатками.
Пренебрегая приличиями, валлиец молча вывел жеребца и ускакал в том направлении, где скрылась Сюзанна.
Сначала Райс подумал, что она направилась на старое ранчо с фамильным кладбищем и дикими цветами, рассыпанными по склонам холмов. Думая о ней, он всегда вспоминал об этих цветах.
Инстинктивно Райс чувствовал, что произошло какая-то неприятность, какая-то ошибка. Он не знал, что стряслось у брата с сестрой, но тот взгляд, который Сюзанна бросила на него, Райса, не предвещал ничего доброго.
Ему не пришлось долго искать причину ее недовольства в отношении себя. Райс знал, что был груб при расставании, но он просто… не умел прощаться иначе. Он не привык давать обещаний, которых не мог выполнить, или произносить слова, которые ничего не значили. Но он был чертовски собой недоволен. И не понимал, почему у него не получалось держаться от нее подальше, почему он продолжал свои встречи с ней, прекрасно зная, что причиняет боль и ей, и себе.
Склизкая, неприглядная правда о нем никогда не устроит ее. Всю жизнь он лгал и изворачивался; у него никогда не было друга, и он не умел поддерживать дружеских отношений; он никогда нигде надолго не задерживался, и у него не было дома. Он никогда ничем ни с кем не поделился, никому не доверял и сомневался, чтобы он, Райс Реддинг, смог начать новую жизнь. Она, несомненно, обнаружит его изъяны, и это открытие потушит радостный огонь, вспыхивающий в ее глазах.
