В СССР геев не было! - Ванда Лаванда
– Эм, мне сначала нужно кое-что объяснить, прежде чем дарить, – замялся Ярослав, а Михаил послушно опустил руки на колени и приготовился слушать.
Слава тем временем встал, прошелся по гостиной вперед-назад, собираясь с мыслями.
– Помнишь, еще до пандемии и самоизоляции ты просил меня кое-что сделать? – начал издалека Смирнитский, продолжая вести себя довольно беспокойно.
– Почти год прошел, я не знаю, о чем именно ты говоришь. И ты меня пугаешь, – Михаил нервно усмехнулся.
Неужели он о той старой шутке про то, чтобы Ярослав взял его фамилию? Сейчас, конечно, нет проблем сходить в паспортный стол и подать заявление о смене имени, но Мише на самом деле это было не нужно. За столько лет он уже привык ругаться на Славу используя его фамилию. Так что, теперь придется использовать свою? «Гайдук, это уже третья сигарета за день, и ты опять не надел тапочки перед выходом на балкон!» – на вкус Михаила, это звучит немного шизофренично.
– Переходи к сути.
– Ты хотел… То есть мы хотели сходить на фотосессию, чтобы у нас были фотографии, знаешь, как у пары, – уточнил Ярослав. – Но потом начался локдаун, всё закрыли и запретили. Хотя Ира нашла для нас отличного фотографа, который хорошо относится к таким, как мы. Она показала наши фото, и он хотел даже попросить у нас разрешения использовать снимки в своем портфолио!
– Так мы же не фотографировались, какое портфолио? – не понял Миша.
– Да! О том я и говорю! Мы с Ирой уже почти всё организовали, хотели сделать тебе сюрприз в мае, когда потеплеет. Но потом наши планы накрылись медным тазом.
– Ого, я не думал, что ты всерьез воспринял ту мою просьбу, – Михаил Петрович потер ладони о колени. Сам-то он почти забыл об этом и не собирался Славу вести к фотографу насильно. Это был, хоть и не состоявшийся, но приятный сюрприз. – Спасибо.
– Нет. Это не все. В смысле, ты же не подумал, что рассказ о сорвавшейся прошлогодней фотосессии и есть мой подарок?! – возмутился Ярослав, увидев, что Миша смущенно пожимает плечами. – Я не настолько бесчувственная кочерыжка, знаешь ли. Пусть я не такой мастер в выборе подарков, как ты. Но порой меня тоже посещают отличные идеи!
Смирнитский подошел к шкафу и стал рыться в одном из своих ящиков, в котором Михаил разрешил наводить ему бардак, чтобы они не ссорились из-за разного подхода к сортировке вещей. Среди разного хлама Ярослав вытащил коричневую неприметную коробочку, размером чуть меньше ксероксного листа, не перевязанную ленточкой, а просто закрытую.
– Поздравляю тебя с днем рождения. Представь, что это настоящее, а не подделка, – Слава протянул подарок и сцепил руки за спиной в ожидании.
Михаил медленно и осторожно открыл клапан коробки, не представляя, что может быть у нее внутри – уж очень странное объяснение и пожелание выдал Ярослав. Старик отогнул картонные ушки и увидел на дне обычный тонкий фотоальбом. Не позволив себе надеяться раньше времени, он как можно быстрее, но все так же аккуратно, вытащил его и раскрыл на первой странице. В пластиковый кармашек была вставлена старая фотокарточка, на которой были запечатлены двое мужчин. Тот, что повыше, обнимал того, который пониже, за плечи, а другой обнимал первого за талию.
Не дружеский жест. Романтический.
На фотоснимке были Михаил и Ярослав. Молодые. Подпись внизу говорила, что это 1968 год.
Гайдук задержал дыхание и перевернул страницу. На следующем развороте были два других снимка. На том, что слева, они сидели за шахматной доской и улыбались друг другу, игнорируя фотографа. Ярослава не беспокоило, что он, очевидно, проиграл партию, а Михаил радовался не победе, а игре с другом. Нет, не с другом, а с любимым. На другом снимке, уже в кармашке справа, они были сфотографированы со спины, шли по набережной, держась за руки. Дальше было еще три разворота с разными фотокарточками из конца шестидесятых – начала семидесятых годов: всего получалось девять или десять штук.
– Эту высотку построили только в конце восьмидесятых, – хрипло прокомментировал Михаил, вернувшись к снимку на набережной, и осторожно провел по прозрачному пластику подушечкой пальца. Слова Ярослава о том, чтобы воспринимать подарок «не как подделку», обрели смысл.
– Ну, не все такие глазастые историки, – выдохнул Ярослав, уперев руки в бока. – Я понимаю, что выглядит нереалистично, особенно на некоторых фотографиях видно, что дорисовывали или слишком обработали, но…
– Но это правда. Это наше прошлое, – сказал Михаил. – Мы на самом деле играли в шахматы и улыбались друг другу, – он перелистнул страницу. – Ты часто играл для меня на гитаре наши любимые песни, – еще один разворот. – И мы действительно танцевали у меня дома, за закрытыми дверями и занавешенными окнами, чтобы отгородиться и защититься от всего мира.
– Мне жаль, что у нас нет ни одного настоящего совместного снимка с тех лет.
– Теперь есть. И пусть часть из них нарисована, обработана или сделана, как аппликация. Для меня это не подделка, для меня они настоящие. И благодаря тебе, я смогу посмотреть на эти фото и убедиться, что наша любовь в молодости мне не пригрезилась.
– Не пригрезилась! – серьезно сказал Ярослав и подошел, чтобы обнять Мишу, который продолжал листать альбом туда и обратно, словно пытался вернуться в то время. – Я любил тебя. Я повел себя плохо по отношению к тебе и всё испортил. Но я любил тебя и люблю.
– А когда ты понял, что любишь? – спросил Михаил, не поднимая головы от снимка, где они с Ярославом в его старой комнате сидят бок о бок на коричневом диване и читают каждый свою книгу.
– Ты уже спрашивал, миллион раз, наверное, – немного грустно улыбнулся Слава. – И я уже говорил, что не знаю точно.
– А на моем дне рождения, когда мы в первый раз отмечали вместе? Да или еще нет?
– Пожалуй, да. Вот только тот мелкий Слава вряд ли это так быстро осознал, учитывая, что ты был моей первой любовью!
***
1968 г., зима
Михаил сидел в своей комнате и водил пальцем по календарю – от понедельника к воскресенью, а потом обратно. К его сожалению, день рождения выпадал на четверг, и ему нужно было решить, как лучше его отпраздновать: переносить праздник на выходные, но тогда родители будут дома, или отмечать день в день, но прогулять учебу самому и сагитировать на это друзей.
До поступления в техникум дни рождения Миши отмечались одинаково. Родители приглашали всех ближайших родственников, накрывали стол и…
