Сюзанна Кирсли - Забытая история любви
Доктор Уэйр, наблюдавший за моим лицом, пока я читала, спросил:
— Что вы нашли там забавного?
Я опустила бумаги.
— Вы читали это?
— Да.
С легкой улыбкой я встала, подошла к столу и взяла пачку свежеотпечатанных страниц, лежавшую у компьютера. Отобрав последние три главы, я повернулась и протянула ему.
— В таком случае, — сказала я доктору, — вам стоит взглянуть на это.
Он взял распечатку и начал читать, а когда дочитал, молча поднял на меня глаза.
— Знаю, — сказала я. — Вот что я называю доказательством. Когда я писала это, я даже не знала о существовании капитана Огилви или полковника Грэйми. Персонажи сами иногда приходят ко мне. Просто возникают у меня в голове, я их не придумываю. С любой другой книгой я бы посчитала, что это мое подсознание подбросило их для развития сюжета. Но с этой книгой я, похоже, вообще ничего своего не изобретаю. А теперь еще вы мне показываете это. — Я потрясла в воздухе его бумагами. — И у меня появляется доказательство того, что оба этих человека реальны и что они действительно жили в Слэйнсе.
Я видела, что доктор все еще не пришел в себя.
— Поразительно, — промолвил он и еще раз просмотрел распечатки. — Жаль, что капитан Огилви в письмах Харли не упоминает о вашей Софии.
— Сомневаюсь, что он посчитал ее достаточно важной особой для того, чтобы сообщать о ней наверх.
Глаза доктора лукаво блеснули, когда он протянул мне мои бумаги.
— Что ж, — сказал он. — В таком случае он совершил очень серьезную ошибку.
XVI
Когда София проснулась, рядом с ней сидели графиня с полковником. Она услышала их разговор.
— Это самый безопасный способ, — произнес полковник Грэйми. — Нельзя, чтобы он оставался здесь, когда придет корабль Флеминга.
— Нет, этого нельзя допустить. — Мягкий утренний свет скрадывал морщины на лице графини. Она выглядела молодо и была полна решимости. — Я согласна с вами. Только, Патрик, пусть это сделает кто-нибудь другой. Поручим это моему сыну, он будет только рад. К тому же он не хочет подвергать вас опасности.
— Когда случится то, чего мы ждем, ваш сын будет нужнее здесь. Да и сомневаюсь я, что Огилви пойдет за ним, как за мной. Мы-то с ним старые друзья. — В словах его сквозила горькая ирония. — Он доверяет мне.
Графиня помолчала секунду, потом сказала:
— Жаль, что все так вышло.
— Мне тоже. Когда-то он был славным человеком.
— Наверное, ему были очень нужны деньги.
«Как это похоже на графиню, — подумала София, — искать оправдание даже предателю». Но полковник Грэйми не разделял ее великодушия.
— Когда мужчине трудно, он должен искать помощи у друзей, а не продавать их врагам.
С этим графиня не могла поспорить, поэтому произнесла только:
— Будьте осторожны, чтобы он и вас не продал.
— Не волнуйтесь. Такой возможности я ему не дам. Когда я доставлю его на место, я там не задержусь. Ваша светлость, вы же знаете, я — старый лис, а в Эдинбурге полно нор, где можно спрятаться.
София, окончательно проснувшись, начала шевелиться, и ее движение заставило полковника и графиню повернуться к ней. Ей показалось, что на лицах обоих появилось облегчение.
— Ну вот, — улыбнулась графиня, — мы разбудили ее. Я же говорила! Как ты себя чувствуешь, дорогуша?
Голова все еще раскалывалась, но тошнота прошла, и хотя все болело, а руки и ноги саднили и не двигались, она не стала жаловаться.
— Хорошо, спасибо.
Глаза женщины наполнились любовью.
— Храбрая девочка. — Она потрепала Софию по плечу. — Пойду скажу Кирсти, что ты проснулась. Она принесет тебе завтрак.
То, что графиня оставила полковника Грэйми с ней наедине, красноречиво говорило о том, насколько высоко она ценила его. Хотя, судя по тому, как он удобно расположился в мягком кресле, скрестив ноги в сапогах на спинке рядом стоящей кровати, вряд ли что-либо могло заставить его подняться с места.
Она осторожно посмотрела на него и спросила:
— Графиня… Вы рассказали ей?
— Конечно. Она знает все. — В его бороде промелькнула усмешка. — Думаю, если бы я не отправил садовника туда, где его давно заждались, она сама бы это сделала вчера вечером.
— А капитан Огилви?
— Мне удалось убедить его поехать со мной в Эдинбург. Я дал ему понять, что там что-то затевается и что ему, как стороннику короля Якова, нужно быть рядом. Это было все равно что сказать голодному волку, где пасется овечье стадо.
— Так вы уезжаете… — Произнеся эти слова вслух, она почувствовала грусть, которую не смогла выразить. Ей не хотелось думать о том, какой станет жизнь в Слэйнсе без этого человека, который превратился для нее в отца и друга.
Он не ответил, лишь посмотрел на нее молча, а потом сказал:
— София, я хочу вас кое о чем попросить.
Никогда раньше он не называл ее по имени, и она поняла, что его просьба будет серьезной.
— Это не моего ума дела, но там, на холме, когда Уик… — Тут он осекся, как будто посчитал неприличным упоминать о намерениях Билли Уика, и сказал только: — Он говорил о моем племяннике. И о вас.
Она встретила его взгляд и не отвернулась.
— Он услышал наш разговор в саду.
— Да, я это понял. — Он ненадолго замолчал, подбирая слова. — Как я сказал, спрашивать я права не имею, но я подумал…
— Подумали, что мистер Уик мог услышать той ночью такого, что могло бы так заинтересовать капитана Огилви?
От ее прямоты у него явно отлегло от сердца.
— Ну, где-то так.
София подняла руку и прикоснулась к тонкой цепочке на шее. Потом медленно достала кольцо, спрятанное на груди под лифом, и показала ему. Не было нужды что-то говорить или объяснять. По лицу самого полковника стало ясно, что он все понял, едва увидев кольцо Мори.
Губы его медленно растянулись в улыбку.
— Должен признаться, я подозревал, что вы могли приглянуться ему. Мы ведь, Джон и я, не такие уж разные, и будь я одного с ним возраста, я бы и сам, чего уж там, попробовал бы завоевать ваше сердце. И все же мне радостно видеть, что он повел себя как человек чести. Вы поженитесь?
— Мы поженились по договору перед его возвращением во Францию. — Она сомкнула пальцы на кольце и почувствовала его тепло. — Графиня ничего не знает. Джон решил, что будет лучше сохранить все в тайне до его возвращения. Но он разрешил мне показать кольцо родственникам, — добавила София, не желая, чтобы он подумал, будто она не выполнила просьбу его племянника.
— Еще бы он не разрешил. — Движением бровей он изобразил негодование, но глаза и голос его оставались серьезными. — Если будет нужно, ради вас любой из нас пойдет в огонь и в воду. Вам всего лишь нужно попросить.
