Анн Голон - Анжелика. Тени и свет Парижа
Было ясно, что мэтр Людовик больше ничего не скажет. Он и так уже сказал своей посетительнице намного больше, чем имел обыкновение сообщать клиентам, будь они хоть судьями, хоть принцами или канцлерами.
Озадаченная, Анжелика поднялась и положила на стол кошель. А ведь она возлагала столько надежд на эту встречу, цеплялась за нее, как тонущий за соломинку.
Когда Анжелика, полная сомнений, уже брела в сторону шумной толпы библиофилов и конвоируемых заключенных, мэтр Людовик догнал ее и обратился к ней, словно к ребенку или к подруге:
— Держите себя в руках, малышка! Не поддавайтесь танцу Сатаны!.. Именно вам предначертано спасти мир!
Глава 22
Анжелика возвращается в «Красную маску», где ее отсутствие вызвало общее смятение. — Она принимает свою жизнь, и прошлую, и будущую, такой, как она есть
ШУТНИК! Вот он кто, твердила себе Анжелика, идя по направлению к улицам Валле-де-Мизер и Франк-Буржуа. Он посмеялся над ней. Поразительно, как Полька, обладавшая тонкостью суждений и верным чутьем, порекомендовала ей этого колдуна.
Сначала Анжелика отправилась на улицу Франк-Буржуа, а потом вошла в «Красную маску» через заднюю дверь, появившуюся в трактире по ее распоряжению.
После исчезновения хозяйки все извелись.
Не видеть ее, а главное, не знать, где она находится, — вся команда «Красной маски» была в полной растерянности, на грани отчаяния. Оказалось, что во многих мелочах, например сколько щепоток перца добавить в то или иное блюдо, доверяют только Анжелике. Никому и в голову не пришло обратиться к мэтру Буржю и уж тем более к Одиже, который с готовностью предложил свои услуги и чей профессиональный опыт был общепризнанным. Все невольно повернулись к Флипо, который, очевидно, знал больше остальных. Фразы на воровском жаргоне, которыми порой обменивались Анжелика и подросток, говорили о том, что у них свои секреты, а это вызывало любопытство и порождало зависть. Поваренок не отрицал, что он знал чуть больше остальных, но объяснил только, что мадам Анжелика ушла, чтобы «закончить одно дело…». Это заявление никого не успокоило.
И вдруг она появилась, как обычно, с первыми лучами зари. Ее фигурка возникла в неясном сером свете, который окутывал еще холодное помещение. Теперь можно зажечь огонь, отворить ставни, открыть витрину с соблазнительными блюдами, манящими прохожих.
Тогда как сама Анжелика ощущала себя лишь тенью той женщины, которая когда-то жила совсем иной жизнью.
Однако постепенно, занявшись простыми, но нужными делами, которые она так любила, Анжелика вновь обрела душевный покой.
На следующее утро после своего безумного приключения Анжелика окончательно пришла в себя, стоя перед кухонным столом, на котором была навалена гора овощей и фруктов.
Ее пальцы слегка коснулись гладкой кожуры роскошной тыквы. Она взяла нож, разрезала тыкву, и крепкая мякоть цвета утренней зари вызвала улыбку на ее лице.
Помнится, в Монтелу дети не слишком любили тыквенный суп? Но госпожа де Сансе, гордившаяся прекрасными овощами, которые делали честь ее огороду, настаивала, чтобы дети непременно ели это сезонное блюдо.
Анжелика прекратила свой бунт. Она смирилась с разоблачениями и откровениями, которые выплеснул на нее прорицатель из Дворца правосудия.
Она приняла и признала… все, что он ей сообщил, ПРАВДА. Имелось неопровержимое доказательство, что незнакомец, обосновавшийся в галерее Заключенных, знал что говорит: он подробно описал мать Анжелики, баронессу Сансе де Монтелу.
Он разгадал ее характер по одному маленькому портрету — да и каким образом портрет попал ему в руки?! Он знал о ней все. Мэтр Людовик знал больше, чем супруг покойной, который, однако, ее обожал; больше, чем могли бы знать дети, маленькие безразличные и эгоистичные тираны. Дети, на которых была направлена ее светлая молчаливая добродетель, были предметом ее внутренней страсти, ведь она жила только ради них. Но в высшем смысле ее жизнь была посвящена Господу. Вся семья находилась в ореоле ее святости. Пока мэтр Людовик говорил, Анжелика вновь вспоминала мать, с корзинами в руках, такую кроткую и худенькую. Особенно зимой! Летом здоровый прилив сил наделял ее хрупкую фигурку женской привлекательностью, которой она отличалась в молодости. Именно эту хрупкость унаследовала Анжелика.
Неожиданное, но яркое воспоминание о матери стало надежным доказательством ясновидения мага. Кто еще смог бы указать на невидимое зло, что, без их ведома, опутало членов семьи Сансе? Одно из необычных явлений, влияющих на судьбу целого поколения, но о котором никто даже не догадывался. Однажды, возможно, его назовут семейной тайной.
В этом и состояло, по утверждению самого мэтра Людовика, его ремесло: находить и выявлять проклятия, чтобы очистить судьбы людей, которых преследуют удивительные противники, порождающие зло, зло для…
Пока Анжелика хлопотала вокруг овощей, она поняла еще одну очевидную истину.
Этот визит к колдуну из Дворца правосудия избавил ее от постоянной тревоги, от болезни, которую молодая женщина могла бы назвать страхом перед собственным прошлым. Под впечатлением от пугающей встречи с человеком с горящими глазами эта болезнь вновь пробудилась в ней и почти довела ее до безумия. Анжелика поздравила себя с тем, что побывала у мэтра Людовика. При всей их противоречивости, разоблачения колдуна вернули ее к обычной жизни, в которой заключалось и ее настоящее, и ее будущее. К тому же, вопреки уверениям старого охотника за демонами, Анжелика не сомневалась, что он займется этой сомнительной личностью — Флегетаном.
Теперь она могла спокойно вспоминать о Флегетане, о прошлом, воскрешая в памяти отдельные картины. Солнце Сен-Жан-де-Люза, неразрывно связанное с теми днями, когда оборвалось… закончилось ее счастье… Тех дней ей не забыть никогда.
— Тыкву так не чистят! — категорическим тоном произнес Одиже.
Он забрал нож из рук Анжелики. И заговорил о сливках, о грибах, о белом вине, которое нужно добавить к телячьему бульону, чтобы сварить превосходный тыквенный суп.
— Одиже, — сказала Анжелика, — вы не могли бы… не могли бы… оставить меня в покое хоть на минуту?
Она говорила очень сдержанно, но взгляд красноречивее любых слов давал понять, что сейчас с ней лучше не спорить.
Одиже отошел и уселся в углу. Один из слуг почтительно поднес ему кувшинчик любимого вина. Дворецкий скромно умолчал, что несколько дней назад Анжелика сама попросила научить ее паре-тройке рецептов, чтобы добавить к меню сезонный овощ, который отличается разнообразием форм и цветов. Одиже успокаивало уже то, что он снова видит Анжелику живой и здоровой, видит, что после многочасовой отлучки она как ни в чем не бывало расхаживает по залам и кухне «Красной маски». Когда он узнал, что накануне ночью она исчезла без объяснений и видимой причины, его обуял панический страх. Молодой человек и не подозревал, что способен испытывать подобный страх; он сохранял хладнокровие даже во время военных кампаний, в которых участвовал как распорядитель армейской кухни и, случалось, наряду со знатными вельможами и солдатами рисковал жизнью под огнем артиллерии. Но за те несколько часов, когда он было решил, что больше никогда не увидит Анжелику, он не раз спрашивал себя, как ему жить дальше, а ведь по характеру дворецкий был весьма жизнелюбивым человеком. Одиже понимал, что хозяйка «Красной маски» свела его с ума, но ничего не мог с этим поделать. К тому же его смущал беспокойный нрав этой женщины, которая мало-помалу заняла главное место в его жизни.
