Виктория Холт - Голос призрака
Но разве не здорово оказаться наконец-то наедине? Дэвид ведет себя, как сторожевой пес, Миллисент — как тень, но ни тени, ни сторожевого пса сейчас рядом с нами нет.
— Тень вполне может появиться в любой момент.
— Что ты делаешь?
— Готовлюсь к отъезду.
Скорее всего, мы отправимся завтра.
— Как раз когда я приехал!
— Эта причина, похоже, не хуже любой другой.
— Все еще опасаешься меня? Я отвернулась.
— Я иду в город, — сказал он. — Не составишь ли мне компанию?
— Мне так много нужно сделать…
— Ерунда.
Все может сделать одна из служанок. Ты помнишь, какой чудесный день мы провели в Лондоне?
Во время свадьбы наследника престола?
— Это было так недавно…
— И говорят, что наша принцесса в положении. Я так рад за принца! Несчастный! Нелегко ему было, когда пришлось исполнять супружеский долг.
— Я думаю, он в состоянии сам о себе позаботиться.
— Как и все мы, он нуждается в утешении близкого ему по духу женского общества. Послушай, Клодина, я хочу пойти… просто побыть в толпе и понаблюдать. Пойдем со мной.
Ты выискиваешь людей вроде Леона Бланшара и Альберика?
Он подошел ближе и пристально поглядел на меня.
— Ты знаешь очень много, Клодина, — сказал он. — Я бы предпочел не втягивать тебя, но так уж вышло. С того момента, как ты увидела Альберика и узнала человека, с которым он встречался, ты оказалась замешанной в наше дело.
— Да, я понимаю.
— Удобнее, если со мной будет дама. Я хочу выглядеть как обыкновенный прохожий, глазеющий на шествие по улицам. Мне хочется увидеть, что происходит. Ты можешь помочь мне, Клодина.
Я почувствовала возбуждение, причиной которого, как я убеждала себя, был характер прогулки, а вовсе не возможность побыть с Джонатаном.
— Ну, полно тебе, — сказал он. — Ты же ведь не собиралась делать ничего важного? С мужем у тебя тоже никаких дел нет. Небольшая прогулка не принесет вреда, а я буду чувствовать себя в безопасности на улице, не так ли? Ну что такого я могу там натворить?
— Уговорил, — поддалась я.
— Отважная леди! — произнес он с иронией в голосе. — Иди, возьми плащ. Я буду ждать тебя здесь. Только заскочу наверх и предупрежу Миллисент, что мне нужно уйти.
— Скажи ей, что я буду с тобой. Он лукаво улыбнулся и промолчал.
На улицах Лондона всеобщая атмосфера возбуждения охватила меня. И не только потому, что я была с Джонатаном.
— Лучше всего гулять ночью, — сказал он, — когда зажигают костры. Мы обязательно должны пройтись сегодня ночью.
— Думаешь, остальные согласятся пойти с нами?
— Дэвид? Наверное. Миллисент? Скорее всего, тоже. Но было бы веселее, если бы мы с тобой были одни.
— Взгляни на это необычное чучело, — перебила я. — Кого оно изображает?
— Не знаю.
Наверное, самого господина Фокса. Набитую соломой фигуру тащили несколько мальчишек-оборванцев. Они весело распевали на ходу:
Чучело, чучело!Мы тебя помучаем!Мы повесим тебя на высоком фонаре,Мы сожжем тебя на огромном костре!Подыхай! Подыхай!Поскорее в ад ступай!
Джонатан сунул в одну из протянутых рук монету, и лица их расплылись от удовольствия.
— Это кто? — спросил он, указывая на чучело.
— Римский папа, — ответил самый высокий из сорванцов.
— Какой же я глупый, что не узнал его, — весело сказал Джонатан. Сходство просто поразительное.
Мальчишки разинули рты от удивления, а мы, смеясь, пошли дальше.
— Большинство из них не знает, из-за чего весь сыр-бор, — сказал Джонатан. — Кроме разве того, что это как-то связано с католиками. Будем надеяться, что они не начнут их оскорблять сейчас. Вот позже, когда они разгуляются, такое может произойти.
На улицах мы видели много чучел — смешных фигур из соломы, одетых в старое тряпье, которых должны были сжечь на костре в этот вечер.
На улицах разносились песни, и я поймала себя на том, что подхватывала их вместе с остальными:
Запомним, друзья, пятый день ноябряИ заговор пороховой!Фокс, подлый предатель, наше проклятьеДа будет навеки с тобой!
Джонатан отвел меня туда, откуда можно было видеть парад мясников, которые шли рядами, постукивая одна о другую мозговыми костями и сканируя:
На костер, на плаху врагов короля!Изменнику Фоксу кол в зад и петля!Гей, друзья, гей, друзья, бей в колокола!Гей, друзья, гей, друзья, храни короля!
Я смотрела на шествие с удовольствием, а потом заметила:
— Как это не похоже на толпу в день открытия парламента!
— Те люди тоже здесь, — ответил он серьезно. — И готовы выйти на сцену в подходящий момент. Пока же они притаились.
— А ты настороже.
— Нам всем следует быть настороже. Королю тогда очень повезло. Давай зайдем в кофейню. Что хочешь, кофе или шоколада? Думаю, здесь мы услышим кое-какие любопытные разговоры. Мы могли бы кое-что разузнать. Я знаю одно хорошее местечко вблизи реки. Оно называется «Таверна у реки Джимми Борроуса». Там можно пить кофе и при этом следить из окна за лодками.
— Не возражаю.
Он взял меня под руку, и я почувствовала себя счастливой, как раньше, когда мы гуляли с ним вместе.
Река была поблизости. По всей видимости, Джимми Борроус знал Джонатана.
Когда мы вошли, он подмигнул и кивнул ему, а после того, как я села, Джонатан пошел перекинуться с ним парой слов. Несколько секунд у них шел серьезный разговор.
Теперь я знала достаточно, чтобы понять, что трактирщики снабжают Джонатана интересующими его сведениями. Я начинала узнавать кое-что об этой тайной деятельности. Люди, подобные Джонатану и его отцу, имели связи повсюду. Именно по этой причине Дикон получил нужную помощь, когда благополучно вызволил мою мать из Франции.
Джонатан возвратился ко мне, и нам подали горячий шоколад.
— Ну как, приятно? — спросил он. — Вот мы сидим вместе, ты и я.
Хорошо бы, чтобы это происходило почаще.
— Пожалуйста, Джонатан, не надо все портить.
— Как будто я когда-нибудь тебе что-нибудь портил.
— Думаю, мы с тобой вместе многое напортили.
— Мне казалось, что я все как следует объяснил и ты начинаешь понимать.
— А, ты имеешь в виду свою философию. Не пойман — не вор.
— Это хорошая философия. Посмотри на этих людей, прогуливающихся вдоль реки. Какой у них довольный вид! Вышли порадоваться жизни. Как ты думаешь, какие тайны они скрывают?
— Откуда мне знать?
— Я попросил тебя угадать. Взгляни на эту симпатичную маленькую женщину, которая улыбается своему мужу. Но муж ли он ей? Думаю, он — ее любовник. А если он все-таки муж, то она чересчур хороша собой, чтобы сохранять ему верность.
