Эйна Ли - Гордость и соблазн
— И изнасиловал тебя?
— Угу. — Она раскинулась на кровати, как настоящая искусительница. — Безумно, необузданно.
— Пока ты не согласилась выйти за него замуж?
— Пока я не согласилась выйти за него замуж, — ответила она, опустив глаза долу и изображая девичью стыдливость.
— Хорошо, — сказал Джош, расстегивая рубашку. — Пускай все эти свадебные гости подождут еще немного, какая им разница, ведь они все равно столько ждали. Как ты говоришь, этот незнакомец… что?..
Хотя Эмили нарушила условия контракта, учитывая ее самоотверженную работу на пожаре, Фред Гарви распорядился не экономить на свадьбе Эмили и не жалеть средств на угощение.
Церемония бракосочетания проходила во временном обеденном помещении ресторана Гарви. Присутствовали все девушки, миссис Макнамара, Фаллон Бриджес, доктор Хагис и Ян Чен.
Кульминацией вечера стало появление шерифа Бена Трэвиса, который объявил всем собравшимся, что трое бандитов, которые пытались ограбить поезд, теперь заключены в тюрьму Лас-Вегаса и будут дожидаться там приезда судебного исполнителя.
Когда церемония закончилась, шериф попросил молодоженов пройти в тюрьму, чтобы опознать преступников.
Увидев этих ужасных людей, Эмили поежилась от отвращения.
— Как мы скоро свиделись, Блондиночка, — произнес главарь. Затем, глупо ухмыльнувшись, посмотрел на Джоша. — А ты меня не видел раньше, мистер агент Пинкертона.
— Это приятно слышать, подонок, потому что у нас с тобой одно незаконченное дельце. Если когда-нибудь попадешь в Техас, найди меня. Меня зовут Маккензи. Джош Маккензи.
Затем Эмили и Джош подписали письменные показания под присягой, подтверждающие опознание разбойников. Девушка больше не могла находиться в этом помещении.
— У меня от их вида мороз по коже, Джош. Это так ужасно! Особенно этот Янси! — Ее передернуло. — А этот зловещий Броган! Благодаря им у меня полностью изменилось романтическое представление о разбойниках.
— Не беспокойся, Эми. Я уверен, что сегодня мы в последний раз видели этих троих выродков.
Позже, лежа в объятиях мужа, она поняла, что все ее фантазии воплотились в жизнь — она стала женой мужчины своей мечты.
— А где мы будем теперь жить, Джош? — спросила Эмили.
— Что ты скажешь насчет того, чтобы жить в Техасе?
— Техас! — Она села на постели, удивленная. — Я думала, что твоя работа на востоке.
— Работа теперь для меня не главное, Эми. Я ковбой, это у меня в крови. Но если ты предпочитаешь жить на востоке, то пусть будет так. Я хочу, чтобы ты была счастлива.
Если бы можно было быть еще счастливее, она бы просто лопнула от радости. Она не могла поверить, что ее муж ставит ее счастье впереди своего собственного интереса. Эмили знала, что нельзя любить его еще сильнее, чем она любила его в эту минуту.
— Я люблю Запад, Джош. Мне кажется, что мне понравится быть женой ковбоя.
— Это нелегкая, но прекрасная, замечательная жизнь, любовь моя! И в «Трипл-Эм» ты никогда не будешь одинока. Мы построим себе дом, и наши дети будут расти вместе со своими двоюродными братьями и сестрами, как и я рос.
— Это звучит прекрасно, Джош. Зачем тогда ты вообще уезжал оттуда?
— Мне надо было кое-что доказать самому себе, Эми.
— А сейчас ты доказал? — спросила она, смотря прямо в его глаза.
— Да. Я пытался стать лучше троих мужчин, вместо того чтобы стать лучшим из того, что я есть.
— Ты самый лучший мужчина на свете, Джош.
— Вот это мне и надо было узнать. Я хочу, чтобы ты никогда не переставала в это верить, потому что это главная цель, ради которой стоит жить: чтобы ты верила в меня, а не в моего отца или в моих братьев. — Прижав жену к себе покрепче, Джош добавил: — Как только мы покончим с делами в Нью-Йорке, то сразу же поедем в Техас.
Эмили встрепенулась и попыталась вырваться из его объятий.
— Нью-Йорк? Ты можешь послать телеграмму в свое агентство, что ты больше не служишь у Пинкертона. Зачем нам самим ехать туда?
— Эми, мы должны закончить дело с твоим отцом раз и навсегда.
Кровь застыла у нее в жилах.
— Ты его не знаешь, Джош. Он обязательно что-нибудь придумает, чтобы разлучить нас.
— Любовь моя, он не сможет задержать тебя против твоей воли. И к тому же ты теперь моя жена. Он не сможет просто так отбросить это, чтобы заставить тебя остаться.
Она слишком хорошо знала своего отца, чтобы поверить в это. Он всегда делал то, что хотел.
— Зачем ради этого приезжать? Я просто телеграфирую ему, что вышла замуж.
— Нет, Эми, этого недостаточно. Это все равно что трусливо сбежать от опасности. Я хочу видеть его глаза, когда он услышит, что мы поженились. У меня есть что сказать Хайрему Лоуренсу — и самое главное, это то, что он не имеет больше права угрожать моей жене.
Эмили снова устроилась в его объятиях, но еще долго после того, как Джош заснул, она лежала без сна. Она боялась, что отец найдет способ помешать их счастью.
На следующее утро Эмили все еще терзалась дурными предчувствиями. Поезд, стоящий у вокзала Лас-Вегаса, готов был умчать их на восток.
Роза и другие «Гарви герлз» вышли на платформу попрощаться с ними.
— Мы навестим вас, когда будем ехать обратно в Техас, — заверила Эмили Розу. — А если я подыщу тебе в Техасе богатого мужа, ты туда поедешь?
— Золотце мое, если он будет того стоить, я поеду хоть на край света.
— Занимайте свои места! — прокричал кондуктор. Ян Чен выступил вперед и вручил Джошу корзинку.
— Ян Чен собрала вам и мисси хорошая ленча.
— О, благодарю вас, Ян Чен! Я вас не забуду.
— Ян Чен не забудет тоже, мисси.
— Пойдем, дорогая, — сказал Джош, беря Эмили за руку. Они вошли на площадку вагона.
— О, как это романтично! — воскликнула Салли Стюарт, официантка из Айовы. — Эмили такая счастливая, а Джош просто прелесть. Такой герой! Ты подумай, он же спас ее из лап этих ужасных разбойников! — И девушка глубоко вздохнула.
Губы Розы скривились в легкой усмешке:
— Да, дорогая, он в самом деле красавчик. Но, к сожалению, он совсем не так богат, как хотелось бы. Иначе бы он не работал в этом дурацком агентстве Пинкертона. Что до меня, красавчик он или нет, а если парень будет…
— …богат… — закончили хором «Гарви герлз» и рассмеялись.
Пыхтя, паровоз покатил со станции. Эмили стояла на площадке и махала платком девушкам, которые тоже махали ей в ответ.
Когда их уже совсем нельзя было различить, она повернулась и пошла в купе. На сердце у нее было тяжело. Она страшилась того, что ожидает их впереди, в Нью-Йорке.
Извозчик развернул экипаж, и упряжка быстрой рысью помчалась вдоль длинной аллеи. В конце дорожки был виден фронтон величественного особняка с колоннами. Аккуратно подстриженный газон возле дома окаймляли пышные вековые дубы.
