Джейн Кренц - Нечаянный обман
— Mamma mia! — прошептал Тадеуш.
Они с Магнусом в панике переглянулись.
Магнус обворожительно улыбнулся Олимпии:
— Раз дело обстоит таким образом, детка, я думаю, мы сможем быть вам полезными.
— Буду рад внести посильную лепту, — весело проворковал Тадеуш.
Раздался голос Роберта:
— А что надо делать, тетя Олимпия?
Олимпия устало опустилась в кресло и сложила руки на коленях.
— У меня есть план, и, надеюсь, он сработает. Чиллхерст, конечно, будет не в восторге, но я убеждена, что, слегка поостыв, он прислушается к голосу рассудка.
— Несомненно, — грустно подтвердил Магнус. — Мой сын всегда прислушивается к голосу рассудка. Это его главный недостаток.
Джаред поднял свечу повыше и осмотрелся на ступеньках заставленной хламом кладовой.
— Что мне нужно найти здесь, Олимпия?
— Один из портретов. — Поверх домашнего платья на Олимпии был надет передник. Она с трудом пыталась сдвинуть с места громоздкий сундук. — Вон там, прямо за этой картиной.
— А нельзя подождать до завтра? Уже поздно. :
— Мне очень важно увидеть картину, Джаред. — Она безуспешно пыталась сдвинуть сундук за медную ручку. — По-моему, там портрет твоего прадеда.
— Ну хорошо, отойди в сторонку. Я сейчас подвину сундук к тебе, солнышко. — Джаред нежно улыбнулся, глядя на непослушные завитки волос, выбивавшиеся из-под изящного муслинового чепчика. — А с чего ты решила, что там портрет Капитана Джека?
Олимпия выпрямилась, тяжело дыша, и принялась вытирать испачканные руки о передник.
— Дело в том, что я мельком видела его раньше, и мне показалось, будто человек на портрете похож на тебя: повязка на глазу, и вообще.
— Что-то я сомневаюсь. Но буду рад сделать тебе приятное. Подержи свечу.
— Давай ее сюда! — Олимпия взяла из его рук свечу и очаровательно улыбнулась. — Мне так приятно, что ты мне помогаешь. Я очень ценю твою помощь.
Джаред странно посмотрел на нее:
— Что-нибудь не так, Олимпия?
— Нет-нет, что ты. — Свеча слегка задрожала. — Мне нужна картина, ведь если на ней изображен капитан Джек, то, возможно, там есть и какой-нибудь ключ к отгадке.
— Черт! Опять ты о сокровище. — Джаред приблизился к сундуку и с усилием сдвинул его с места. Бледное пламя свечи давало слишком мало света. Джаред почти на ощупь взялся за нечто тяжелое, попавшееся ему под руку, — как оказалось, кресло, обитое толстой муслиновой тканью.
— Олимпия, посвети мне.
— Прости, пожалуйста. — Ее голос прозвучал откуда-то от двери. Он был до странности глухой, почти сдавленный. — Боюсь, я не могу ничего сделать.
Джаред отставил кресло в сторону и успел обернуться как раз в тот момент, когда за Олимпией захлопнулась дверь. От удара комната содрогнулась. Порыв ветра задул свечу, стоящую на полу.
Джаред мгновенно очутился в кромешной тьме. Он услышал, как в замочную скважину вставили тяжелый железный клич и заперли дверь с той стороны.
— Джаред, ты, конечно, рассердишься на меня. — Ее голос был еле слышен из-за толстой двери. — Мне ужасно жаль, но я поступаю так ради твоей же пользы.
Джаред сделал шаг вперед. Носком сапога он ударился о сундук. Чиллхерст поморщился от боли и вытянул перед собой руки.
— Открой дверь, Олимпия!
— Я освобожу тебя завтра утром, честное слово, сэр.
— В котором часу? — поинтересовался Джаред.
— В шесть, может быть, в семь.
— Тысяча чертей! — Похоже, его сообразительная жена собирается стать серьезным препятствием на его пути. — Насколько я понимаю, вы в курсе того, что мне предстоит на рассвете, мадам.
— Да, Джаред, в курсе. — Голос Олимпии приобрел уверенность. — Я знала, что мне не удастся тебя отговорить, поскольку тебя обуревают страсти, и я решилась на такой отчаянный поступок.
— Олимпия, в твоей ловушке нет никакой необходимости, это совершенно бессмысленно.
Джаред шагнул еще и уперся подбородком в спинку кресла, не замеченного им в темноте.
— Черт!
— Ты в порядке, Джаред? — встревожилась Олимпия.
— Здесь темно, хоть глаз выколи.
— Но я же оставила тебе свечу.
— Она погасла, когда ты захлопнула дверь.
Олимпия испуганно ойкнула, ему показалось, что она в нерешительности.
— Джаред, возле двери есть еще свечи и спички, я их положила туда раньше. Зажги одну из них. Потом, я оставила тебе легкий ужин, он на подносе в углу рядом с большой коробкой.
— Спасибо. — Джаред озадаченно потер подбородок.
— Миссис Берд приготовила ягненка и пирог с телятиной. Еще там есть свежеиспеченный хлеб и немного сыра.
— Ты позаботилась обо всем, моя милая. — Джаред начал пробираться к двери.
— Я старалась. А под каким-то стулом стоит ночной горшок. Роберт решил, что он тебе пригодится.
— Сообразительный мальчик. — Джаред нащупал дверь.
Согнувшись, он нашарил рукой свечу.
— Джаред, должна тебе сказать еще одну вещь: я отпустила на ночь прислугу. Никто не появится до рассвета, поэтому бесполезно звать на помощь лакея или горничную.
— Я не собираюсь никого звать на помощь. — С третьей попытки Джареду удалось зажечь свечу. — Сомневаюсь, что меня кто-нибудь услышит из этой темницы.
— Вот и хорошо, — с облегчением вздохнула Олимпия. — Твой отец и дядя повели мальчиков в театр Эстли. Они вернутся после полуночи. И они поклялись мне, что не откроют твою дверь.
— Это я уже понял. — Джаред осветил свечой стены своей тюрьмы.
— Джаред?
— Что, Олимпия?
— Я очень надеюсь, что ты сможешь когда-нибудь простить меня. Сейчас ты, конечно, очень сердишься, но пойми, я не могу допустить, чтобы ты рисковал своей жизнью.
— Ступай спать, Олимпия. Утром поговорим.
— Милорд, я слышу, что ты страшно зол. — Голос был кротким, но в нем звучала непреклонность. — Пойми, у меня не было выхода. Тебе нужно время, чтобы успокоиться; время, чтобы обдумать свои действия, а сейчас в тебе все бурлит и кипит.
— Совершенно верно.
— Спокойной ночи, Джаред.
— Спокойной ночи, дорогая.
Он прислушивался к ее шагам, пока они не стихли окончательно. Джареду было лет десять, когда он в последний раз обследовал эту комнату. Непросто будет найти потайной ход, который ведет к лестнице на нижнюю галерею.
Ему придется передвинуть массу коробок и сундуков, прежде чем он сможет добраться до стены, а добравшись до нее, он еще невесть сколько времени потратит на поиски потайной пружины, которая открывает невидимую дверь.
Многолетний слой пыли скрыл все его старые отметины.
Джаред улыбнулся сам себе, представляя, сколько сил и энергии положила Олимпия, чтобы спасти его от рискованной дуэли.
Всю жизнь он задавался вопросом, найдется ли когда-нибудь человек, жаждущий спасать его. И теперь у него был ответ.
