Ирина Мельникова - Невеста по наследству

Настя подошла к окну. Она видела, как Сергей помог Лубянской подняться в карету, сел сам, и экипаж отъехал, оставив в ее памяти четкий мужской профиль в окне кареты. Некоторое время она молча смотрела в окно, за которым навсегда исчез человек, которого она любила больше жизни и без которого жизнь потеряла всякий смысл.

Она не видела, что Фаддей о чем-то оживленно беседует с полногрудой дамой и ее супругом. Достав кошелек, он отсчитал несколько ассигнаций и протянул их чрезвычайно довольной этим обстоятельством даме, потом поцеловал ей руку, кивнул головой ее мужу и, насвистывая мотив из популярной оперетты, подошел к своей спутнице. Настя с недоумением посмотрела на улыбающегося поэта.

— Что с вами, Фаддей Ильич?

— Извините, Настенька, что я веселюсь, когда вам так плохо. Но смею вас уверить, еще не все для нас потеряно, — он преувеличенно тяжело вздохнул. — Вы не представляете, как мне надоели два барана, которые уперлись рогами в землю, бьют копытами, и их невозможно ни уговорить, ни убедить, ни сдвинуть с места.

— Надеюсь, я не в числе этих баранов? — поинтересовалась Настя.

— Ни в коем случае! — замахал руками Багрянцев. — Под вторым бараном я подразумеваю Андрея. Он настолько влюблен в вашу маменьку, Настя, что окончательно сошел с ума и даже слышать не хочет о женитьбе на ком-то другом.

— Граф… Андрей… влюблен… в мою… маму?! — Настя уставилась на поэта, не веря своим ушам. — Я думала, что он не узнал ее. Мама ни разу не сказала мне, что он… что он как-то по-особому относится к ней…

Поэт рассмеялся.

— Смешная вы девочка, Настя, ну какая же мать станет делиться с дочерью подобными секретами?

— Да, вы правы, — согласилась с ним Настя.

Теперь ей стала понятна и необычная настойчивость графа, и его странный взгляд на лестнице в доме Ратмановых, когда он пришел на помощь матери, не дав ей упасть. Господи, какой же она была дурой, когда думала, что его чрезмерный интерес к их семейству вызван лишь желанием помирить ее с Сергеем. Настя улыбнулась и посмотрела на Фаддея. Теперь ей есть о чем поговорить с мамой, она не допустит, чтобы ее мама прожила всю свою жизнь в одиночестве. Достаточно судьбы, уготованной ее дочери.

— Настя, — Багрянцев осторожно тронул ее за плечо, — нам нужно срочно возвращаться. Открылись некоторые обстоятельства, которые мне необходимо обсудить с вашей маменькой и Глафирой Афанасьевной.

— Ну что ж, Фаддей Ильич, поехали! — сказала Настя устало, взяла поэта под руку, и они вышли во двор, где их дожидалась коляска с гербом графов Ратмановых.

Глава 34

— Настя, пожалуйста, открой! — в который уже раз Ольга Ивановна постучала в дверь, и в который раз Настя попросила оставить ее в покое до завтрашнего утра. Ольга Ивановна вздохнула и спустилась в гостиную. Глафира близоруко сощурилась и посмотрела на подругу.

— Ольга, ты похожа на привидение! Успокойся, теперь ты ничем ей не поможешь. Выплачется, погорюет и успокоится. Ни она первая, ни она последняя…

— Ох, Глаша, если бы только в этом было дело! Мне просто необходимо с ней поговорить. Появились такие обстоятельства, что не сегодня-завтра мы пойдем по миру.

— О господи, — Глафира торопливо перекрестилась, — что еще за обстоятельства, объясни на милость! Вот и у Фаддея тоже какие-то обстоятельства появились, ничего не объяснил, убежал как ошпаренный!

— Не знаю, что там у Фаддея, но у меня просто отчаянное положение! Сегодня Райкович предъявил к оплате долговые расписки Кости почти на миллион рублей. Правда, он пока настроен содрать с меня только проценты, но это не менее трех сотен. Мне придется расстаться с рудниками и, возможно, продать дом в Красноярске…

— Негодяй! — Глафира покачала головой. — То-то я смотрю, он выскочил из моего кабинета, чуть не танцуя от счастья. Но это ваза, которую ты нечаянно разбила?..

— Я очень жалею, что не расколотила ее о голову Ратибора, — Ольга Ивановна улыбнулась. — И не танцевал он, а убегал во все лопатки. Испорченная дверь, Глаша, тоже на моей совести. К сожалению, она оказалась на пути каминных щипцов, и я не успела снести ему череп!

Глафира с изумлением уставилась на подругу.

— Ну и развоевалась ты, дорогая! Неужели ты ничего не знала о Костиных долгах?

— Даже не подозревала! Весь день я пыталась вспомнить, говорил ли об этом Костя, и не вспомнила такого случая. К тому же я всегда знала, буквально до копейки, откуда взяты деньги на очередную экспедицию. Мы ужимались в расходах, отказывались от каких-то приобретений, но никогда Костя словом не обмолвился, что кто-то ссужает его деньгами. Он даже гордился, что ни у кого не просит помощи, а обходится собственными средствами. На моей памяти он ни разу не заводил разговора о покупке нового оборудования для действующих рудников, клянусь тебе, Глаша! Только однажды он посетовал, что разработка нового месторождения потребует колоссальных затрат, но это было из области прожектов. А тут вдруг такие суммы! Я просто не поверила своим глазам!

Глафира задумчиво посмотрела на нее и покачала головой.

— По-моему, дорогая, здесь что-то не так. Костя твой погиб, и эта отвратительная обезьяна может придумать что угодно. Очевидно, в этом следует разобраться.

— Глаша, ничего туг не поделаешь! Это был определенно Костин почерк. Кроме того, на документах стоят подписи двух свидетелей. Даже если расписки липовые, Райкович найдет, чем расплатиться с этими людьми, и они на Библии поклянутся, что присутствовали при передаче денег и подписании документов.

— Подожди, не впадай в панику раньше времени. У меня есть знакомый, который помешан на изучении разных почерков. Ему ничего не стоит определить, подлинные это расписки или нет. У тебя же есть Костины письма, чтобы было с чем сравнить?

— Письма-то есть, но нет расписок, вряд ли мне удастся заполучить их, пока я не расплачусь полностью.

— Но это невозможно, Оля! — Глафира с сожалением посмотрела на подругу. — Я знала, что он свинья, но не до такой же степени? Он же пустит вас по миру!

— За себя я не боюсь, Глаша, — Ольга Ивановна всхлипнула, — но как быть с Настей? Она и так осталась без денег, когда отказала графу. Теперь я не смогу учить ее в Париже. Бедная моя девочка! Я даже боюсь сказать ей, что нас ожидает в самом ближайшем будущем!

— Но неужели нет никакого выхода, дорогая! Возможно, следует поговорить с ним более мягко и…

— Выход есть, Глаша! — Ольга Ивановна встала и подошла к окну. Непроглядная темнота окутала город. И только редкие огни фонарей изредка выплескивали слабые вспышки света, не способные разогнать мрак и черноту последней ночи сентября.