Юна-Мари Паркер - Дворцовые тайны
— Я хотел бы кое-что обсудить с тобой, — начал он, придирчиво смахнув с поверхности стола пылинку. — Видишь ли… Задумал я сделать серию публикаций о принце Чарльзе и принцессе Диане. Но мне нужна их реальная жизнь, а не очередное описание интерьеров Кенсингтонского дворца. Я хочу, чтобы ты узнала об их привычках — что им нравится и не нравится, что они едят и пьют, что на них надето днем и ночью. Словом, нужен исчерпывающий отчет, который даст читателю полное представление о том, что это за люди. Фотографий у нас достаточно, теперь надо написать под них материал. Справишься?
Пока он говорил, Джеки бледнела прямо на глазах. Черт возьми, и как, интересно, она узнает все это о жизни самой знаменитой в мире венценосной пары? О том, что на сей счет ее просветит кто-нибудь из их домашней прислуги, не могло быть и речи. Что же до пресс-службы дворца, то она как раз славилась тем, что никогда не выражала желания помогать журналистам в таких ситуациях. Там сидели такие упертые молчуны, что поневоле создавалось впечатление: Чарльзу и Диане есть что скрывать. Хотя на самом деле, возможно, все было как раз наоборот.
Джеки лихорадочно размышляла. Бертрам относился к числу тех людей, которым лучше не говорить о проблемах, связанных с тем или иным поручением, а лишь предлагать готовые решения. И притом удачные.
— Хорошо, — мило улыбнувшись, проговорила Джеки. — И какие сроки?
Бертрам наморщил лоб, упер взгляд в пустоту перед собой и стал что-то просчитывать в уме. Наконец изрек, поджав губы:
— Мне нужны четыре очерка в три тысячи слов каждый… к тридцатому июля. Это будет понедельник, так что начать публикацию мы сможем в первом августовском номере. Восьмого. Вообще вся серия пройдет в августе. Я считаю, что время выбрано очень удачно. У всех отпуска, много свободного времени, руки так и тянутся к газетам — а тут твои статьи. Они должны привлечь к себе внимание. Серию мы назовем «В гостях у Уэльсов». Ну и, разумеется, выпишем тебе солидный гонорар. — Спасибо, — еле слышно отозвалась Джеки. Она уже пыталась мысленно объять гигантские масштабы предстоящей работы, понимая, что есть лишь два варианта: либо совершить чудо, либо просто систематизировать все старые слухи и сплетни, появлявшиеся на протяжении последних лет в других изданиях. Что можно реально сделать? Попытаться добиться у Чарльза и Дианы интервью, поговорив для этого с управляющим их дома? Но ей скорее всего откажут. Особенно после того как узнают, что она представляет популярный «Сэсайети». Вот если бы она была из более солидного издания, тогда принц Чарльз, пожалуй, согласился бы поговорить с ней об архитектуре или защите окружающей среды. Эти темы его очень интересовали. Возможно, Джеки удалось бы встретиться и с принцессой Дианой, прослушать ее рассказ о благотворительных начинаниях, которые она патронирует. Но спрашивать ее о том, что на ней надето в постели?..
— Хорошо, — живо проговорила Джеки, поднимаясь со стула. — Надо приниматься за дело. Может, мне удастся ухватиться за ниточку сегодня на чае у королевы. Если, конечно, прием не отменят из-за дождя. Бертрам Мариот одобрительно кивнул. — Правильно. Попробуй перекинуться там парой словечек с принцессой Дианой, — предложил он.
Джеки стоило больших трудов, чтобы не рассмеяться ему в лицо. Бертрам был очень талантливым редактором, но в некоторых вопросах проявлял поистине детскую наивность. А все потому, что сам никогда никуда не ходил. Безвылазно сидя в своем кабинете, он был искренне убежден в том, что его сотрудники запросто могут добраться до любого члена королевской семьи и взять у него мини-интервью прямо на ходу. Надо сказать, что он крайне удивился, когда Джеки вернулась с королевского Эскота[9] без цитаты от Елизаветы.
— Но ты же находилась рядом с ней! — воскликнул редактор. — Кто тебе мешал расспросить королеву о ее жокеях, когда она спустилась перед скачками в паддок, чтобы взглянуть на лошадей?
Джеки сказала, что ей помешало присутствие вокруг королевы ее стюардов, фрейлин, конюших и переодетых в гражданское детективов, которые обступили монарха плотной группой, не подпуская никого, но это не убедило Бертрама. Он любил отдавать распоряжения и привык, чтобы те исполнялись.
Выйдя от него, Джеки направилась в свой тесный кабинет, где уже суетилась редактор отдела моды Рози, развешивая по стульям новые наряды.
— Привет.
— Что скажешь об этом платье? — Рози кивнула на кучу белой кисеи с огромным количеством всевозможных оборочек и розовой атласной лентой.
На лице Джеки отразилось сомнение.
— Смахивает на занавеску в спальне.
Рози повела искусно подведенными бровями.
— Так вот знай же, что это — бальное платье дебютантки,[10] и оно продается за шесть тысяч фунтов стерлингов!
— За шесть… — потрясенно повторила Джеки. — Не может быть!
— И тем не менее. — Рози кивнула на годовой план, который висел на стене позади рабочего стола Джеки. — Что же еще надеть юной бедняжке, которой предстоит посетить все те мероприятия, о которых ты пишешь?
Джеки проследила за ее взглядом и грустно усмехнулась. В плане перечислялись главные события года, которые по своему значению стояли особняком от всех остальных. Первой была указана летняя выставка живописи в Королевской академии искусств, которая открывала светский сезон. Потом выставка цветов в Челси, на открытии которой традиционно присутствовало все королевское семейство. А затем события следовали одно за другим сплошной чередой. Тут были и традиционные скачки в Эпсоме, на которые собирались тысячи людей, развлекавшихся не только захватывающим зрелищем, но и многочисленными балаганчиками, ярмаркой, представлениями артистов. День 4 июля, праздновавшийся в Итоне в ознаменование его основания в 1440 году королем Генрихом VI. Королевский Эскот. Уимблдонский теннисный турнир. Хенлейская регата на Темзе, Каусская регата на острове Уайт. Там, в бухте, стояла на якоре королевская яхта «Британия», а принц Филипп любил рассекать волны Солента на моторном катере. После этого все высшее общество переезжало из Лондона в Шотландию на празднование 12 августа, дня начала охоты на куропаток, после которого наступал охотничий сезон.
Между самыми главными и значительными событиями втиснулось множество других: открытие оперного фестиваля в Глайндборне, скачки в Гудвуде, где был самый красивый трек во всей Англии, принадлежавший герцогу Ричмондскому и Гордонскому. Ежегодное торжественное открытие парламента, когда все пэры надевали малиновые бархатные мантии, подбитые горностаем, и короны. Елизавета тоже появлялась там в королевском венце. Матч по крикету между Итоном и Харроу, проходящий на престижном стадионе. Матч по поло в Виндзоре. И все это — не считая целой череды ежегодных благотворительных балов, дававшихся в живописных загородных поместьях.
