Наталья Соловьёва - Жизнь за ангела
В Берлине я снова навестил фрау Марту и своего тестя. Дочка крутилась возле меня, не отходя ни на шаг, ей было два года, и она уже болтала. Как не хотелось мне с ней расставаться! Меня одолело какое-то тягостное предчувствие.
Вечером приятель соблазнил меня пойти к какой-то гадалке, фрау Кристине, хотя мне не очень хотелось.
- Пойдем! - Уговорил меня Отто.
Дверь открыла женщина и пригласила нас войти.
- Знаю, зачем вы сюда пришли. Судьбу свою знать хотите. Ко мне многие сейчас ходят.
- Здравствуйте фрау Кристина. Мы скоро уезжаем на фронт, хотели бы погадать, – произнес мой товарищ.
- Проходите. - Она предложила нам сесть. – Скажу, что вас ждет молодые люди, - разложила на столе карты таро. Сначала гадала на Отто. - Тебя ждет карьера, быстрый взлет, повышение по службе. Два раза ты будешь ранен, а на третий погибнешь.
- Это не правда, не может быть!
- Так говорят карты, а они не врут. Я тоже говорю только правду, какой бы она ни была.
Потом разложила она на меня. Долго, внимательно смотрела на карты.
- Бедный ты парень. Жена у тебя умерла, есть ребенок…
- Откуда вы знаете? – прервал я ее.
- Не счастливая у тебя судьба. Вижу, два раза умрешь.
- Как? Этого не бывает!
- Не знаю, сама не пойму… Ранен будешь… тяжело очень. Решетку вижу, тюрьма или в плен попадешь. Все равно не пойму, ты и не ты. Бойся кинжала острого и огня. Девушка… Любовь тебе выпадает какая-то, но погубит она тебя.
Вышли мы от гадалки, оба в дурном настроении.
- Черт! Говорил я тебе не надо ходить, ничего хорошего из этого не выйдет, - ругнулся я.
Глава 14
В конце июля я попал на фронт. Ехал на поезде, по дороге бомбили, так я впервые узнал, что такое война. Через трое суток прибыл в распоряжение части, которая дислоцировалась на тот момент в Белоруссии, попал в 258-ю пехотную дивизию, там встретил своего приятеля, с которым обучался в разведшколе. Командир проводил нас в подразделение.
После окончания учебы, службу я начал с младшего офицерского звания унтер-офицер, что соответствовало званию сержанта в РККА.
Немецкие войска стремительно продвигались, мы занимали одно село за другим. Немецкое командование отмечало успех операции, говорили, что если и дальше так пойдет, то зимой уже будем в Москве, перезимуем в теплых московских квартирах.
В большинстве случаев, куда мы приходили, русских уже не было, оставались лишь мирные жители, которые были напуганы и почти не сопротивлялись, в основном старики, женщины и дети. Однажды мы зашли в очередное такое село, зашли в хату.
- Есть, кто-нибудь? – спросил я по-немецки, потом на русском.
Открыли дверь, увидели молодую девушку, лет двадцати пяти, симпатичную, светлую, с голубыми глазами. Она испуганно смотрела на нас, прижимая к себе ребенка, девочку, лет трех-четырех с белыми кудряшками, как у куклы.
- А, русская девушка! – обрадовался мой приятель, которого тоже звали Ганс, выговаривая на русском с акцентом, – Какая красивая фрау!
- Не бойся, - сказал я ей, - не тронем. Тебя как зовут?
- Таня.
- Это дочка твоя?
Девушка кивнула.
- Как зовут? – спросил я.
- Ксюша.
- У меня тоже есть дочка, почти такая же. Хочешь? – я протянул ребенку конфету.
- Пожалуйста, не троньте ребенка!
- Хорошо. Не бойся, принеси нам что-нибудь поесть и выпить, если есть.
- Хорошо, я сейчас! - она схватила в охапку ребенка и вышла.
- Куда она ушла? – спросил мой приятель.
- Садись за стол, сейчас поесть принесут.
Мы оба уселись за стол. Вскоре дверь открылась и зашла Татьяна, принесла немного сала, огурцов, картошки, хлеба и молока.
- Спасибо, – поблагодарил я ее. – Садись с нами. У вас тут ночевать можно? Нам спать где-то надо.
- Хорошо, тут три кровати, две здесь, одна на веранде.
В дверь постучали, заглянули еще несколько человек.
- Эй! Здесь есть кто-нибудь?
- Занято уже! – ответил я им. – Идите дальше!
Дверь закрылась и солдаты ушли. Поев, мы оба завались спать, развалившись на мягких кроватях. Проспали еще часа три, до вечера. Первым встал мой дружок, потом проснулся и я.
- Черт, сколько времени? – взглянул на часы.
- Половина восьмого,– ответил приятель.
- Мы проспали почти три часа!
- Выходит, что да.
- Давно так не отдыхал.
Заглянула хозяйка, принесла воды, посмотрела молча на нас, окинула взглядом. Ганс косился на нее явно заинтересованно. Вскоре в хату постучали еще двое.
- Вы что сидите? Айда к нам! У нас там самогонка, коньячок даже есть.
Дабы развеять скуку, мы поперлись за ними. В соседней хате шла гулянка, пьяные солдаты веселились, пели песни, играли на губной гармошке. Не долго думая, мы тоже к ним присоединились, включили патефон, заиграла музыка, начались танцы. Один из немцев потащил танцевать девчушку лет семнадцати, очевидно дочку хозяйки, другой саму хозяйку. В доме был еще пожилой мужчина дед, лет шестидесяти и кажется двое детей, которые бегали во дворе, на улице. Пьянка закончилась около полуночи, кто-то заснул прямо на лавке, кто-то за столом. Мы же вернулись в избу, которую снимали. Татьяна возилась у печки, что-то готовила, подкладывала дрова. Гансу Шварцу захотелось любви, он полез к ней, пытаясь ее обнять.
- Иди ко мне моя малышка, дай я тебя поцелую. Какая ты красивая!
Девушка попыталась его оттолкнуть, поскольку пьяный кавалер ей видимо был противен.
- Пусти, пусти меня, слышишь?! Отстань! Ай! Мамочка, что ты делаешь?! Пусти же, отстань!
Будучи еще в состоянии что-то соображать, я возмутился, мне стало жалко девчонку.
- Ты чего? Отпусти ее, слышишь?!
Тот засмеялся.
- Тебе что, жалко? Подумаешь девку трахну, с нее не убудет! Если хочешь, присоединяйся.
- Отстань от нее, тебе говорю!
Схватив приятеля за шиворот, я попытался его оттащить, мы чуть не подрались, едва не набив друг другу морду.
- Она моя, понял? Я первый на нее запал!
- Ревнуешь что ли? Ну, чего ты такой жадный? Так сразу бы и сказал. Чего для друга не жалко? Развлекайся!
Наконец он ее отпустил. Я подмигнул Татьяне, приставил палец ко рту.
- Т-с-с-с. Пойдем, - вывел испуганную девушку на веранду. – Уходи, слышишь? Уходи! Бери ребенка и беги отсюда пока не поздно. Поняла?
