Мередит Дьюран - Не отрекайся от любви
– Тебе не удалось услышать имена солдат? – собравшись с мыслями, спросил он кузена.
Зубы юноши блеснули. Он небрежно привалился к поваленной колонне, и Джулиан вдруг с приятным удивлением заметил, что Девен копирует его позу.
– А если слышал? Сказать тебе?
– Я знаю, что ты считаешь себя очень умным и ничего мне не скажешь. Но не забудь, что ты должен заботиться о бабушке и сестрах. Я дам тебе деньги, чтобы вы могли уехать на жаркий сезон.
– Куда хазур хочет нас выгнать? Всего лишь в Массури? Или в Симлу? А может, в саму Калькутту? – насмешливо спросил Девен. – Хазур забыл, что это тоже Индия? И у их жителей такая же смуглая кожа, как у соседей? Хазуру лучше бояться за себя.
Джулиан, прищурившись, смотрел на Девена. Напрасно он считал, что нет никого опаснее озлобленных чиновников, есть еще горячие семнадцатилетние юнцы.
– Ладно, оставайся. Но деньги возьми. Они могут тебе понадобиться.
Девен резко подался к нему:
– Нам нужно только одно: чтобы англези[5] убрались отсюда! Ваши люди подсыпают в еду молотые коровьи кости, проклинают нас, насильно пытаются нас изменить!
Вздохнув, Джулиан произнес, тщательно подбирая слова:
– Надеюсь, ты этому не веришь. В конце концов, чтобы осуществить заговор, нужны деньги.
Девен мрачно посмотрел на него и пожал плечами.
Джулиан чувствовал нарастающее нетерпение и возбуждение юноши. Казалось, Девену невыносимо было мириться с присутствием выродка в их фамильном древе. Даже то, что кузен пришел сюда, уже победа. И Джулиан решил использовать козырную карту.
– Если ты не возьмешь деньги, я буду вынужден отдать их Нани-джи сам.
Лицо кузена гневно вспыхнуло.
– Она сказала тебе, чтобы ты не приходил.
– У меня не останется выбора.
Девен насмешливо скривил рот:
– Ты хочешь нас опозорить?
Позор. Вот, значит, как теперь воспринимает его существование бабушка. Джулиан подумал о доме у ворот Аджмери. Он хорошо помнил маленькие комнаты, помнил свой простой двор. Когда-то, когда он был маленьким мальчиком, они служили ему островком безопасности, несмотря на постоянную нехватку еды и каждодневную борьбу за существование.
А теперь мысль о его присутствии там приводит бабушку в отчаяние. Да, она любит его, но как она выдаст замуж его кузин, если он будет замечен в их доме?
– Возьми деньги, – сказал Джулиан устало. – Возьми, и я больше никогда не приду.
Девен, хмурясь, колебался.
– Клянешься?
Джулиан коснулся горла жестом, означающим торжественную клятву.
– Клянусь, – сказал он на хинди. Девен указал на землю между ними.
– Клади сюда, – сказал он. – Потом ты уйдешь, а я буду смотреть тебе вслед. Мне доставит удовольствие наблюдать уход англичанина, потому что это наводит на мысль о времени, очень скором, когда все индийцы увидят то же самое.
Джулиан бросил кошелек в пыль и повернулся. В лунном свете его длинная слабая тень стелилась перед ним, выводя из руин.
Вечернее мероприятие было в полном разгаре. Женщины изнемогали от жары в душных платьях, мужчины были в парадной форме. Оркестр играл быстрый, с некоторым пренебрежением к первоисточнику, вариант вальса. Эмма стояла в центре комнаты с хозяйкой, ширококостной потной женщиной преклонных лет. Миссис Камерон сочувственно вздохнула и больно сжала руку Эммы.
– Я слышала о кораблекрушении. Какая беда, дорогая. Благодарите Бога, что у вас есть полковник Линдли, который ждал вас!
– Да, – пробормотала Эмма, – полковник Линдли слишком хорош для меня.
Женщина продолжала смотреть на нее, от ее потной ладони перчатка Эммы стала влажной.
– И как долго вы плыли, дорогая? Вы должны простить мое любопытство, но мы все были так взволнованы. Ведь это самое захватывающее событие, которое произошло здесь за долгие годы.
Эмма удивленно посмотрела на нее – оказывается, ее личная трагедия заинтересовала всю британскую Индию. Маркусу пришлось дважды кашлянуть, чтобы вывести ее из оцепенения.
– М-м… по-моему… неполный день.
– В полном одиночестве, в воде! – задохнулась миссис Камерон. – А в это время все те, кто был вместе с вами на судне, погибли и мертвые лежали на океанском дне!
– Да, именно так и было, – нехотя кивнула Эмма.
– А капитан, который нашел вас… ирландец, я слышала? – Женщина наклонилась вперед, ее очки, соскользнув с носа, болтались на одной дужке. – Вы были вынуждены делить помещение с его командой?
Маркус покровительственно обнял Эмму за талию.
– Я лично с ним встречался: Славный малый, уступил ей свою каюту, правда, награду взял не колеблясь.
Миссис Камерон искоса посмотрела на полковника:
– Деньги? Но ведь то, что вашу леди доставили вам, дороже любых денег.
Маркус согласно поклонился, и, потрепав Эмму по руке, хозяйка дома отпустила их. Как только они с Маркусом отошли, Эмма попыталась поправить перчатку, сдвинутую с ее руки миссис Камерон.
– Какие отвратительные сплетни!
– Она была права, сказав, что здесь не происходит ничего такого, о чем можно поговорить. – Маркус потянулся за пуншем. – И тут появляешься ты. Вообще-то миссис Камерон хорошая женщина и пользуется уважением в нашем обществе.
– Слава Богу, что у меня есть собственное мнение. – Поглядывая по сторонам, Эмма потягивала пунш. Ее мимолетный взгляд, казалось, послужил сигналом: стайка девушек выбралась из отдаленного угла. Когда они приблизились, все в пене пастельных оборок и лент, Маркус незаметно одернул сюртук.
– Будь с ними полюбезнее, – шепнул он. – Это подруги дочерей вице-регента.
Кивнув, Эмма улыбнулась, когда Маркус представлял ее, однако девушки, не обращая на нее внимания, стали упрекать Маркуса в проигранной партии в крикет. Эмме это было только на руку. Ей нечего было им сказать, и она быстро оставила попытки следить за беседой. Она бесцельно мяла кусочек воска, упавший на перчатку, когда приглушенный разговор за спиной привлек ее внимание.
– Она ужасно глупа, – говорила женщина. – Он на нее второй раз не взглянет.
– Еще как взглянет, – возразил ехидный голос. – И не раз, правда, никогда не женится.
– Летти! Ты намекаешь…
– Этот человек – истинный повеса, Маргарет. Говорят, он чувствует себя среди женщин как рыба в воде. Ба, да на прошлой неделе Тереза Марч видела, как миссис Лейк выходила из его бунгало в десять часов утра!
– Не может быть! Ее муж только что вернулся из Симлы!
Эмма отпила большой глоток пунша. Вдруг они говорят о Маркусе?… Что, если он крутит роман не с одной женщиной, а с двумя?…
– А ты думаешь, мистер Лейк не знает? Конечно, знает. Но ничего не может с этим поделать! О меткости маркиза известно на трех континентах.
