Гейл Бак - Любовь к Люсинде
Ко времени исчезновения леди Мейз из высшего света в нем вновь стали циркулировать слухи о ней. Некоторые предполагали, что она утратила свою красоту, поэтому лорд Мейз более не желал ее видеть. Были даже разговоры о каком-то ужасном случае, в результате которого лицо ее обезобразилось. Прочие высказывали догадки, что она была настолько недальновидна, что упрекала лорда его любовницами. И никто бы не поверил, что лорд удалил ее от себя лишь потому, что исчез поток зависти и вздохов со стороны его бывших соперников.
В любом случае в свете стало быстро известно, что леди Мейз возвратилась в Лондон. Уверенная, что станет предметом интереса, Люсинда написала короткие письма старым знакомым. Когда леди Мейз отсутствовала дома, посетители оставляли своя карточки.
Большинство леди приезжало лично удостовериться, подурнела ли леди Мейз. Они были горько разочарованы. Было очевидно, что она не только сохранила красоту, но и приобрела лоск и уверенность в себе, которых ей недоставало ранее.
Леди Мейз делались непрямые намеки относительно ее пребывания в провинции. Одна леди зашла так далеко, что решилась выразить мнение большинства по этому вопросу.
– Всем известно, что покойный лорд был распутник и повеса. Вероятно, вы очень страдали, дорогая моя леди Мейз. Какая неблагодарность и непочтение со стороны лорда! Уверена, что совершенно была бы сломлена горем на вашем месте. Люсинда сдержанно улыбнулась и игнорировала попытку покопаться в ее прошлом.
– Могу я налить вам еще чаю, миссис Грэшем? Я нахожу, что горячий сладкий чай в холодный день – это просто чудесно. Кажется, вы упомянули, что ваша дочь выходит в свет в этом сезоне. Как, должно быть, вы волнуетесь за нее!
Леди указали на ее бестактность настолько четко, что она более не решилась затрагивать тему отношений Люсинды с покойным лордом. Когда миссис Грэшем наконец покинула их дом, мисс Блайт воскликнула:
– Какая дерзость с ее стороны! Я едва сдерживалась. Я удивлена, что ты не осадила ее сразу же, Люсинда: она вполне этого заслуживала.
– Мне очень хотелось сделать это, – призналась Люсинда. Она поморщилась. – Но чего бы я этим достигла, Тибби? Они все равно станут обсуждать меня. Уж лучше просто изображать непроницаемую любезность.
– Надеюсь, что мы видели последнюю из любительниц жареных фактов. Этим кумушкам просто нечем заняться, кроме как совать нос в чужие дела, – заключила мисс Блайт.
Как бы ни желала того мисс Блайт, миссис Грэшем была не последняя любопытствующая леди, которая навестила дом леди Мейз в первые недели ее пребывания. Для Люсинды были сущей пыткой подобные откровенные расспросы, но в конечном итоге это было ей на руку. Все леди, которые нанесли ей визит, прислали свои приглашения. Это обстоятельство само по себе было достаточной сатисфакцией, оно означало, что она добилась цели.
Одно приглашение, которым Люсинда особо дорожила, было прислано леди Марией Сефтон. Леди Сефтон была одной из патронесс клуба «Альмак» и рекомендовала ее в этот эксклюзивный клуб. Она была добрейшей из высокопоставленных особ и не оставила незамеченной присланную Люсиндой короткую записку.
Леди Сефтон вошла в комнату для приемов с протянутой для приветствия рукой.
– Дорогая Люсинда. Надеюсь, я все еще могу вас так называть?
Улыбаясь, Люсинда пожала руку леди Сефтон.
– Конечно, можете, мадам. Благодарна вам за то, что снизошли нанести мне визит.
– А почему вас это удивляет? Вы были очаровательной девушкой. Я всегда сожалела, что вы не вышли замуж за кого-нибудь более надежного. – Леди Сефтон приветственно кивнула в сторону леди поодаль от Люсинды. – Кажется, я не имела честь быть знакома?
– Моя подруга и компаньонка, мисс Тибби Блайт, – представила Люсинда. – Мисс Блайт была гувернанткой в нашей семье.
– Для меня честь быть представленной вам, миледи, – сказала мисс Блайт.
Леди Сефтон кивнула. Взгляд ее был оценивающим.
– Вы приехали очень кстати, мисс Блайт. Некоторые уже распространяют слухи о прекрасной вдове. Вы без причины наделали шуму в Лондоне, Люсинда. Однако, пока вы рядом, никто не осмелится показать цензорским пальцем на леди Мейз, мисс Блайт.
– Надеюсь, что так, миледи, – спокойно ответила мисс Блайт.
Леди Сефтон кивнула и обратилась к Люсинде:
– Я приехала пригласить вас на небольшой вечер, моя дорогая. Вас и мисс Блайт. Мое слово и одобрение помогут вам вновь войти в общество. Я никогда не одобряла обращение с вами вашего покойного мужа. Это несчастье, что он оказался столь холодным человеком. Возможно, теперь, когда вы опять свободны, вы сможете найти джентльмена, который будет достоин вас.
Мисс Блайт приподняла брови, взглянув на бывшую воспитанницу. Люсинда проигнорировала этот взгляд. Она, улыбаясь, покачала головой.
– У меня нет планов повторно выйти замуж, миледи. Я вернулась в Лондон, чтобы слегка развлечься. Я слишком долго жила в одиночестве, у меня не было общения, и я скучала по своему кругу.
– Ну что ж, времени у вас предостаточно, чтобы принять и иное решение, – заключила леди Сефтон. Она встала и протянула руку. – Визит мой был краток, но, тем не менее, мне необходимо вас покинуть. Я сразу же пришлю вам приглашения на вечер. Мисс Блайт, я жду вас у себя. – Спасибо, миледи, – сказала мисс Блайт, благодарно изумленная вниманием к ней.
Люсинда поблагодарила леди Сефтон и проводила ее. Когда она вернулась к мисс Блайт, та сказала:
– Мне кажется, что эта леди исключительно добра и умна.
– Да, – леди Сефтон всегда была добра ко мне. Я так рада, что она с нежностью вспоминает обо мне в девичестве, – ответила Люсинда.
– Я заметила, что она подумала, будто ты хочешь опять выйти замуж. Интересно, примет ли она участие в тебе. У меня нет сомнений, что она смогла бы найти хорошую партию, а вежливость не позволит тебе отвергнуть ее добрые намерения!
– Ах, нет, нет, – засмеялась Люсинда. – В самом деле, Тибби, хотя все вокруг могут находить это странным, у меня нет никакого желания выходить вновь замуж!
Мисс Блайт в задумчивости вернулась к своему вышиванию.
Глава 5
Лишь немногие из наносивших визиты в дом леди Мейз были так же сердечны или настолько же деликатны, как леди Сефтон. За недолгое время вращения в свете Люсинде не удалось завязать крепких дружеских отношений. Да и в любом случае это было бы нелегко сделать. Зависть ровесниц к ее внешности и злословие их матерей свели на нет все дружественные попытки.
Ее временное пребывание в роли хозяйки салона лорда Мейза не принесло ей успеха в обществе. Положение ее как жены одного из богатейших людей Европы, к сожалению, гарантировало, что она останется объектом зависти и ревности; оно изолировало ее от других женщин, которые, возможно, также делали какие-то дружественные попытки.
