Морган Лливелин - Дочь Голубых гор
В глаза ей ударил слепяще яркий свет, и она зажмурилась. Даже по прошествии стольких лет ослепительность горного света поражала ее почти так же сильно, как в тот день, когда она прибыла сюда с севера, чтобы стать женой вождя Соляной горы. Тогда она думала, что у нее будет все, чего может пожелать женщина: дом в богатом селении, расположенные среди как бы парящих в небе, неприступных для врагов вершин, муж, который заслужил славное прозвище – Непобедимый Вепрь.
Тогда она не сознавала, что Туторикс, уже пожилой воин, несет на своих плечах слишком многочисленные обязанности, чтобы уделять ей достаточное внимание как жене и как женщине, что он принадлежит не только ей, но и всему племени.
Но, когда она осознала это, было уже слишком поздно, чтобы что-нибудь изменить.
Заметив, что ее старшая дочь направляется к пекарне, Ригантона пошла в ту же сторону, вдыхая доносившийся оттуда аромат свежеиспеченного хлеба. Она любила вкусно поесть, да и времени прошло уже много с тех пор, как она позавтракала сыром и олениной с творогом из козьего молока.
– Принеси горячего хлеба, чтобы мы могли перекусить, – велела она дочери, догнав ее, – а потом ты пойдешь со мной. У меня что-то ломит спину, да и глаза жжет.
– Я как раз хотела заняться выпечкой… – начала было оправдываться Эпона, но Ригантона махнула рукой. – Успеешь еще. Вчера был последний день твоего детства, и я должна поговорить с тобой, как говорила со мной моя мать. После моего посвящения в женщины. – В ее тоне не чувствовалось особого воодушевления.
Войдя в пекарню, Эпона попросила у Сироны один из свежеиспеченных хлебов.
– Это для моей матери, – объяснила она, увидев, что Сирона подняла брови. Отказать жене вождя не осмеливался никто, даже Сирона, чья вражда с Ригантоной развлекала все племя.
Разделив хлеб пополам и жуя вязкое тесто с вкрапленными в него зернами, мать и дочь пошли по поселку. Возле бревенчатой ограды уселись на большой камень. Глядя куда-то вдаль, Ригантона пыталась вспомнить слова, сказанные ей когда-то ее матерью. Но это было много лет назад, и прошлое подернулось клубами тумана.
– Я хотела бы поговорить с тобой о мужчинах, – начала она и тут же запнулась. Эпона ждала, выковыривая пальцем застрявшие в зубах зерна.
– Ты знаешь, чего хотят мужчины от женщины? – вновь заговорила она.
– Да, конечно. Чтобы она поддерживала весь год огонь в очаге, чтобы в случае надобности она сражалась, как воин, чтобы она стряпала, ткала, шила, солила мясо и сушила на зиму травы и…
– Я говорю о любовных ласках. Что ты о них знаешь? – перебила Ригантона.
Щеки девушки стали ярко-пунцовыми. Как и все члены племени, она легко загоралась румянцем.
– Я знаю о них все. Наша семья живет в одном доме. Всю свою жизнь я видела, как мужчины и женщины занимаются любовными играми.
– Одно дело – видеть, другое – испытать самой, Эпона. Ты можешь видеть, как я ем свиной окорок, но, если ты никогда не пробовала мяса, ты не можешь знать, каков он на вкус. Пока мужчина не войдет в тебя, ты не можешь ничего знать ни о любовных ласках, ни о мужчинах.
Покровительственный тон матери раздражал Эпону, но при этих ее словах на нее нахлынула волна необъяснимого смущения, она почувствовала, что вся пылает.
– Тогда расскажи мне о любовной игре, – попросила она почти шепотом.
– Все зависит от мужчины. Одни ведут себя, как свиньи, когда на них нападает охота; другие проявляют в любви такое же искусство, как играющие на лире певцы. Если ты будешь заниматься любовной игрой с искусным мужчиной, то научишься получать наслаждение и от его тела, и от своего собственного; если же ты не будешь получать такого наслаждения, по принятому у нас обычаю ты имеешь право найти себе другого мужчину, который будет удовлетворять тебя лучше, но только после того, как ты родишь своему первому мужу одного живого сына.
Эпона внимательно посмотрела на мать и спросила:
– Но как подобрать себе хорошего мужа?
– Дурочка! Ты принадлежишь к семье Туторикса; ты сможешь выбирать мужа среди лучших мужчин всех племен, обитающих в тридцати ночных переходах от Голубых гор.
Эпона отвернулась, поглядела в сторону площади.
– А если я не захочу выйти замуж за мужчину из другого племени? Если я захочу остаться здесь и выйду замуж за одного из кельтов?
Ригантона изумленно воскликнула:
– Это невозможно. Наши мужчины всегда приводят себе жен из отдаленных мест за горами, а женщины выходят замуж за мужчин других племен, таким путем мы устанавливаем дружественные отношения с этими племенами. Таков непреложный обычай, Эпона. Тут у тебя нет выбора.
«Нет, есть», – стиснув зубы, сказала про себя Эпона, устремив невидящий взгляд куда-то вдаль. Все ее мысли были сосредоточены на ней самой.
– Почему я не могу поступать по-своему? – допытывалась она. – Ведь кельтские женщины свободны? Так же свободны, как и мужчины? Как же мы можем считаться свободными, если вынуждены рабски повиноваться обычаю?
Ригантона уже привыкла к мятежным вспышкам негодования своей дочери, в которой узнавала саму себя. Но, разумеется, терпеть такие выходки было нельзя.
– Как ты знаешь, обычай – наша защита, Эпона, – напомнила она девушке. – Он никого не порабощает. Обычай определяет все наши поступки, а истолковывают его для нас друиды, они лучше нас чувствуют его пределы, через которые мы не должны переступать. Иногда, правда, в них вносятся кое-какие изменения, но это священное дело друидов, а не наше. Главное – строго блюсти закон, не допускать его нарушений. Никогда! Друиды предостерегают, что всякие нарушения обычая делают нас жертвами сил, с которыми даже они не могут справиться. Но почему ты завела этот разговор, дочка? Тебе нравится какой-нибудь кельт?
– Гоиббан, – потупившись, шепнула Эпона.
– Кузнец? Ну что ж, твой выбор похвален. Но это, конечно, невозможно. Когда настанет час выбирать среди тех, кто принесет дары, не забывай о своем высоком положении. Женщина такого происхождения, как ты, может принадлежать только лучшему из лучших… Да, чуть было не забыла сказать тебе одну очень важную вещь. По нашему обычаю, девушка должна хранить целомудрие до замужества; но потом, в некоторых случаях, она может завести себе другого возлюбленного, при одном, однако, условии: он должен занимать равное или более высокое положение, чем ее муж. Послушай меня, Эпона. Пусть твой избранник будет самым отважным и умным мужчиной, а твои дети такими, чтобы ими могла гордиться мужнина семья. Если какой-нибудь певец споет о том, что ты завела себе возлюбленного низкого происхождения, твоему мужу будет нанесено несмываемое оскорбление. – Она скривила рот. – Исключением могут быть только мужнины братья, если у них нет своих жен и они домогаются тебя. Но, может быть, тебе повезет…
