Дженнифер Эшли - Открой свое сердце
Зарабет вспомнила, с какой серьезностью сидела за столом, уставленным свечами, и выводила руны любви и преданности на кристалле, не сомневаясь – сегодня ночью она получит Игана.
Она повесила амулет на шею и села дожидаться его в пустой гостиной. Когда Иган вошел в дом, она тихо его окликнула. Ей до сих пор помнился теплый уют комнаты, запах воска от догоравших свечей, глубокие тени по углам, которые скорее успокаивали, чем пугали.
Иган вошел, сияя своей неотразимой шотландской улыбкой, и спросил: «Что вы хотите, девочка?» И тогда она положила руки на его широкую грудь и попросила поцеловать ее.
Сначала он не решался, а потом наклонился к ней и коснулся ее губ осторожным поцелуем. Зарабет поцеловала его в ответ, и он, застонав, прижал ее к стене. Раскрыл губы и поцеловал ее, как мужчина, как любовник. Язык скользнул в ее рот, горячий и настойчивый, и у нее задрожали колени.
Она отчетливо помнила ту стену, такую прохладную за спиной, выпуклый бордюр больно впивался в ее бедра. Мужские губы были тверды и горячи, она чувствовала запах спиртного и аромат самого Игана. У нее заныл низ живота, и она испугалась, что сейчас стечет на пол жаркой лужицей.
Прошептав ее имя, Иган завел руку ей за спину и снова поцеловал. Поцелуй вышел горячим, а его язык был само наслаждение – посасывал, пробовал, предъявлял на нее права. Она ждала, что сейчас Иган скажет слова, которые ей так хотелось услышать: «Я люблю тебя, Зарабет!»
Но вместо того он вдруг отскочил, точно охваченный ужасом. Он выглядел тогда почти так же, как сегодня утром, выскочив из постели в комнатке на постоялом дворе. Вытянул вперед руки, не давая ей подойти ближе, и прошептал: – Вы не для меня, девочка!
Она пыталась спорить, втолковать ему. Навязчивая дурочка! Отмахнувшись от нее, Иган выскочил из дома словно ошпаренный.
Зарабет вернулась к себе в комнату, глотая слезы. Она была в ярости. Вдребезги разбила кристалл – вот глупая игрушка! Ей бы следовало помнить, что ее волшебство не действует на Игана. Когда она увидит его в следующий раз, решила Зарабет, она будет держаться холодно и высокомерно. Притворится, что ей все равно.
Вот только назад он так и не вернулся. И вот теперь она взглянула на него снизу вверх, задержавшись взглядом на его губах. В углах его рта собрались морщинки, но губы были по-прежнему твердые, гладкие, точно атлас.
Ей снова захотелось его поцеловать.
Зарабет быстро отступила назад – жажда поцелуя затопила ее существо. Что с ней происходит? Неужели она плохо усвоила тот урок?
– Вероятно, нам следует вернуться в зал, – поспешно сказала она.
– Погодите. Я хочу, чтобы вы рассказали мне, Зарабет, что с вами было. Что сделал ваш муж, чтобы вы стали такой?
– Какой?
«Уязвимой? Испуганной?»
– Словно неживой. Или вы притворяетесь?
Она вспыхнула:
– Я не притворяюсь.
Его чудесные губы изогнулись в слабой улыбке.
– Что ж, уже лучше.
– Я не хочу об этом говорить. Не сейчас, Иган. Это было так недавно, так страшно и так глубоко ранило меня.
Зарабет знала: стоит ей начать вываливать на него свои беды и тревоги, как она снова бросится ему на грудь, плача и умоляя утешить ее. Иган опять увидит перед собой навязчивую дурочку, от которой бежал пять лет назад.
– Деймиен писал, что вы разводитесь с мужем, – сказал Иган.
– Да, Деймиен занимается моим разводом. Очень удобно иметь двоюродного брата – правителя страны.
Он пристально взглянул на Зарабет, и она поняла, что повторяет старую ошибку – говорит легко о серьезных вещах.
– Я знаю законы Нвенгарии, – сказал Иган. – Развод не причинит вреда вашей репутации, однако думаю, не стоит сообщать о нем моей сестре.
– Я умею держать язык за зубами.
Его глаза, казалось, пылают в темных провалах глазниц.
– Это не вызывает сомнений, девочка.
Он наклонился к Зарабет, его огромное тело нависло нал ней, как скала. Она знала, что ей следует отойти прочь, но в то же время так хотелось прижаться к нему, насладиться его близостью.
– Какие загадочные глаза, – сказал тихо Иган. – Придет день, и я узнаю ваши тайны, все, до единой.
– Вот как.
Он положил руки ей на плечи, и ей захотелось раствориться в тепле этих ладоней.
– Обязательно, девочка, клянусь.
Он делает это намеренно? Сводит ее с ума в отместку за то, что когда-то она была юна и глупа? Или ему доставляет удовольствие мучить ее?
По крайней мере замужество за Себастьяном сделало ее сильнее. Она лишилась былой робости и былых страхов. Она не отступит, если прекрасный горец бросит ей вызов.
Зарабет вздернула подбородок.
– Очень хорошо, на том и порешим. А теперь давайте вернемся к остальным. Хочу, чтобы вы показали мне настоящий горский танец. А если вы думаете, что мне следует быть хрупкой и слабой, тогда я сяду в кресло и стану за вами наблюдать.
Зарабет повернулась, чтобы уйти, но Иган остановил ее.
– Нет, дорогая, мы еще не договорились. Его глаза были непроницаемо-темными, губы слегка раскрылись. Она снова отчетливо вспомнила, какими твердыми и гладкими были когда-то эти губы и какими сильными пыли руки.
А еще она помнила, что Иган, каким бы легкомысленным и очаровательным ни казался, не потерпит глупости.
Исключений не будет ни для кого. Немного нервничая, она спросила:
– Что вы хотите сказать?
– Скоро узнаете, моя дорогая.
Зловещее предостережение. Зарабет молчала, и тогда Иган взял ее руку и зажал в сгибе своего локтя. Ее рука была в перчатке, а на нем была куртка, но под шерстяной тканью угадывались твердые, как камень, мускулы, и это зажигало пожар в ее сердце. Боже правый, как трудно будет жить под одной крышей с Иганом, если она таяла, стоило ему до нее дотронуться.
Иган, казалось, не замечал, какая буря бушует в ее душе, и решительно повел ее в танцевальный зал.
Зря она попросила Игана станцевать.
Адам снова сел рядом с ней, не иначе как для того, чтобы ее охранять. Зарабет никак не могла отдышаться, даже Адам это заметил, и ей пришлось сказать, что на террасе было слишком уж ветрено.
– Ему не следовало водить вас туда, – возмущенно сказал Адам. – Вас отправили к нам в надежде, что вы будете в безопасности, а вовсе не для того, чтобы вы умерли от простуды.
Он вскочил со стула, чтобы принести ей теплого вина.
Зарабет было тяжело дышать вовсе не из-за холода, и она это знала. Все из-за Игана, черт бы его побрал.
Толпа в центре зала расступилась, и скрипач начал новую мелодию. Все глаза были устремлены на Игана. Она слышала возгласы: «Дайте лэрду место!» Или: «Эй, братец, покажи им, как надо плясать!» Иган оказался в центре круга. Зарабет встала, чтобы лучше видеть.
