Джил Грегори - К дальним берегам

— Извини меня, — позвала она его, и он с удивлением к ней обернулся.

— Вы со мной говорите, мэм? — недоверчиво спросил он.

— Ну конечно, с тобой, — улыбнулась Элизабет. — Будь так любезен, проводи меня, пожалуйста, к капитану торгового судна, которое сегодня отправляется в Индию.

Она старалась произносить слова бесстрастным голосом, но в то же время в сердце ощущала непроизвольную симпатию к этому ребенку, который стоял перед ней, как солдат перед генералом. Грязь на лице не скрывала его худых ввалившихся щек, а глаза блестели голодным, измученным блеском. Сперва ей показалось, что мальчику на вид лет двенадцать, потому что он был довольно высокого роста, однако при ближайшем рассмотрении она поняла, что на самом деле ему не более девяти или десяти лет. Глядя на него, Элизабет вспомнила свое детство, и ее пронзило чувство вины: так не похожи друг на друга были две жизни — ее собственная и эта, случайно увиденная здесь, в порту.

— Ах, мэм, да он же вон там, направо, — указал ей мальчик пораненным пальцем. Там стояла группа мужчин на фоне внушительного корабля, и один из них, низенький загорелый человечек, одетый в свободно болтающиеся брюки и камзол с блестящими пуговицами, усиленно размахивал руками и, по-видимому, давал указания остальным.

— Капитан Милз — вот тот, кто вам нужен, — мудро заключил ребенок. И добавил с оттенком гордости: — Это мой корабль. Он называется «Молот ветров».

— Твой корабль? — она посмотрела на него с некоторым сомнением. — Ты плаваешь на этом корабле?

— Да, мэм. А теперь мне лучше поскорее погрузить на него этот картофель, а то капитан обязательно будет меня ругать. — Он широко улыбнулся. — Всего хорошего, мэм.

— Всего хорошего. И большое спасибо.

Элизабет сперва засмотрелась на то, как он катит тяжелую тележку по мостовой, не обращая внимания на едкие замечания нахальных портовых рабочих, а затем быстро последовала за ним. Погруженная в мысли, она видела перед собой только одну-единственную цель — попасть на корабль. Элизабет старалась не подавать вида, что замечает преследующие ее откровенные восхищенные взгляды, слышит грубые выражения или недвусмысленные приглашения. Получив указания и отсалютовав, от капитана Милза по одному отходили окружавшие его люди, но когда он сам повернулся, чтобы уйти, Элизабет окликнула его:

— Капитан Милз? Я хотела бы переговорить с вами.

Капитан повернулся к ней, и Элизабет заметила, как в его бледно-голубых глазах промелькнуло удивленное выражение.

— Да, мисс? — произнес он вежливо, одновременно окидывая ее внимательным взглядом.

Капитан Эдвард Милз понятия не имел о том, что это за леди стоит перед ним и что она делает в столь ранний час в порту, почему обратилась именно к нему. Но он сразу понял, что для его же пользы ему следует говорить с ней самым уважительным тоном. Немало служебных карьер было непоправимо испорчено только по той причине, что капитан судна, привыкший деспотически управлять своими подчиненными на море, продолжал и на земле действовать в том же духе, забывая, что общество делится на высшее и низшее. Капитан Милз не хотел уподобляться таким людям. Поэтому, оглядывая закутанную в меха молодую леди, стоящую перед ним, старался вести себя со всевозможной почтительностью.

В свою очередь, Элизабет смотрела на стоящего перед ней человека не менее внимательно. То, что она увидела, как будто удовлетворило ее. Наряд его был далек от элегантности, но белые капитанские брюки и голубой камзол хорошо выглядели и были на удивление чистыми. Серебряные пряжки на простых кожаных башмаках начищены до блеска, а чулки аккуратно натянуты. На красном обветренном лице выделялись серьезные голубые глаза, и хотя до настоящего джентльмена, с какими она привыкла иметь дело, ему было далеко, все же у него был вид благопристойного, уважаемого человека. В данном случае это было все, что ей требовалось.

Элизабет заговорила негромким голосом:

— Насколько я понимаю, капитан, сегодня утром вы отплываете в Индию. Правда ли это?

— Да, мисс, мы идем прямо в Калькутту. — Капитан Милз махнул рукой на свой корабль, который колыхался на волнах за его спиной. — Это мой корабль — «Молот ветров». Мы скоро отчаливаем.

Он старался говорить вежливым тоном, но все же в его словах слышалось удивление и непонимание. Во имя всего святого, он никак не мог себе представить, чего хочет от него эта девушка — по виду принцесса из волшебной сказки. Он ощущал неясную тревогу и неловкость, которые только увеличивались в ходе ее дальнейших расспросов.

— Я знаю, что у вас есть свободное место для одного пассажира. Действительно ли это так?

— Именно так, мисс. Хотя должен признать, что это всего лишь маленькая запасная каюта, в которой помещается складная кровать.

Складная кровать! Сердце Элизабет забилось. Разумеется, она не ожидала найти здесь какую-то роскошь, но то, что предлагал капитан, означало отсутствие минимальных удобств, к чему Элизабет вовсе не была готова! В худшем случае она все же надеялась на простую кровать! Тем не менее девушка продолжала смотреть на него с твердостью во взгляде и старалась ничем не выдать обуревавших ее сомнений.

— Очень хорошо, капитан. Меня зовут Элизабет Трент. Я бы хотела занять это свободное место на корабле… если вы, конечно, не возражаете. — Она улыбнулась ему одной из тех очаровательных улыбок, которые обычно с легкостью растапливают сердца представителей мужского пола. — Так случилось, что мне нужно отправиться в Индию немедленно, а ваше судно неожиданно оказалось единственным подходящим транспортом.

Капитан Милз недоуменно посмотрел на Элизабет, однако она мягко продолжала:

— Естественно, я хорошо заплачу за свое место, а также за все дополнительные услуги, которые потребуются в таком непредвиденном случае.

— Мисс, не может быть, чтобы вы серьезно собирались путешествовать с нами?!

— Именно с вами. — Элизабет уже настроилась выслушать аргументы, которые слышала вчера. Однако между тем, что было вчера, и тем, что происходило сегодня, была существенная разница. Вчера она имела дело с людьми, которых знала, которые были ей близки и понятны; это были люди ее круга. Но капитан Милз, торговец и моряк, относился к другой категории. Уже одно это обстоятельство значительно упрощало ее теперешнее положение. Капитан сколько угодно мог удивляться настойчивости молодой леди получить место на его корабле. Все же, по существу, он не мог спорить. Ее богатство и положение в обществе не позволяли капитану Милзу отказать Элизабет, как бы ему ни хотелось. Все это она понимала не хуже, чем он, и поэтому решила терпеливо переносить его бессильный протест.