Мэри Бэлоу - Не устоять перед соблазном
Она застонала, когда он прикоснулся к сокровенному бугорку, и он, замерев на мгновение, впился поцелуем ей в губы.
– Ах, – пробормотал он, – какая прелесть!
Она тоже была прелестной. Стройная, олицетворение чистой красоты. Сама невинность, наделенная шармом истинной женщины. Он рукой дразнил ее. Внутри она была горячей и влажной.
Пылавшей безумным желанием.
Целуя ее, он расстегнул и приспустил свои бриджи. Когда его возбужденная плоть прикоснулась к ее телу, он испытал сладостную боль предвкушения.
Обнаженная плоть к обнаженной плоти. Вот оно. Как только…
А ведь он и в самом деле хочет ее, подумал лорд Монфор. Это не просто соблазнение. И им руководит отнюдь не холодный цинизм.
Кого он пытается одурачить?
Вопрос обрел свою четкость и ясность в тот самый момент, когда он по идее должен был бы находиться в таком же бездумном состоянии, как и она.
Он вдруг представил, как завтра с самодовольным видом завалится в клуб и потребует свой приз. Соблазнение невинной девушки свершилось. Какой же он молодчина! Барону Монфору, известному в кругу друзей под прозвищем Монти, нет равных в дерзости, необузданности и беспутности.
Он всегда был и будет победителем.
Он также представил, как завтра Кэтрин Хакстебл поймет, что ее жизнь разрушена: она стала очередной жертвой безжалостного и бессовестного развратника и превратилась в изгоя. Еще она поймет, что винить во всем надо только себя. Ее предупреждали – даже он.
Хотя на самом деле ее вины во всем этом почти нет. Разве можно было ожидать, что невинная девушка сможет противостоять его безграничному опыту?
В нем неожиданно вспыхнула злость. Он не привык думать в такие моменты – причем о таких вещах. Он бессердечный. И бессовестный. Он беспринципный развратник. И ему нужно выиграть пари.
Он просунул ладонь ей между ног, преграждая своей плоти доступ в столь вожделенное лоно.
– Мисс Хакстебл, – произнес он голосом, который звучал до ужаса спокойно, – вы будете стоить мне примерно семьсот гиней.
А также гордости и репутации. Он превратится в посмешище.
– Что-о-о?!
– Во столько мне обойдется отказ от высочайшего наслаждения повалить вас на землю и с вашей помощью удовлетворить свою похоть, – сказал он, произнося каждое слово предельно отчетливо.
– Что?! – Она все еще ничего не понимала.
– В одном из джентльменских клубов в специальной книге уже четыре дня открыто пари, – бесстрастно принялся объяснять он. – Члены клуба делают ставки против меня, горячо утверждая, что я не смогу соблазнить вас за две недели. Соблазнение подразумевает полноценный половой акт. То есть что я полностью войду в вас. Что, однако, сегодня не случится. Ни сейчас, ни потом. И не потому, что вы, мисс Хакстебл, сказали мне «нет», как должны были бы сделать, следуя строгим моральным принципам, как только я увел вас с главной аллеи и многократно потом, а потому, что я сам говорю «нет».
– Что?! – Видимо, она просто не знала, что еще сказать. Однако на этот раз в ее голосе зазвучала тревога.
Он отступил на шаг, выпустил ее юбку и застегнул бриджи.
– Все это было спланировано, мисс Хакстебл, – с холодной и жестокой искренностью заявил он. – С сегодняшней травмы Гудинга, которая дала мне возможность занять его место. Все прошло бы безупречно, если бы я прямо сейчас не решил, что пари, которое так легко выиграть, не стоит выигрыша. Примите мои комплименты, забирайте с собой свою добродетель и отправляйтесь вместе с нею в кровать. Сейчас мы вернемся в ложу леди Битон, пока вашей репутации еще не нанесен серьезный ущерб. Вам и так не избежать ее хмурых взглядов, в этом я не сомневаюсь.
Он никогда не позволял себе мучиться угрызениями совести по поводу чего-либо. Он гордился тем, что у него нет сердца. И совести. Он долгие годы взращивал и пестовал ту самую репутацию, которой теперь славился.
Сегодня вечером желанная женщина была готова отдаться ему. Так же близко были победа в выгодном пари и восторженное поклонение всех приятелей.
Но он ничего из этого не взял. Впервые в жизни не взял. Потому что сделал такой выбор. Потому что ему стало скучно с ней, скучно с самим собой.
Во всяком случае, он предпочитал так думать.
По правде же он и сам не знал, почему остановился. Это было совершенно внове для него. И вызывало злость и раздражение.
– Я вам не верю.
Она прижала руки к груди, как бы прикрываясь от него. Ее голос дрожал, и было слышно, как при каждом слове у нее стучат зубы.
– Не верите? – сухо осведомился он. – Вы думаете, мисс Хакстебл, я тут с вами веду светскую беседу, болтаю ни о чем? Вас предупреждали, что я худший из развратников. Вам следовало бы внимательнее слушать предостережения. Вам следовало бы понять, что происходит, как только я отвлек ваше внимание еще там, на главной аллее, или даже раньше, когда я наблюдал, как вы едите клубнику. И ведь вы, без сомнения, все поняли – не настолько вы наивны, чтобы не разобраться в моих намерениях. Однако вы считали себя достаточно сильной и знающей, чтобы иметь со мной дело, не так ли? Женщины склонны верить, будто им под силу справиться с самыми злостными развратниками и даже переделать и приручить их своей любовью. Разве не такие планы у вас были в отношении меня на сегодняшний вечер?
Она не ответила. Ее руки вдруг безвольно повисли. Он приготовился к истерике или ручьям слез. Черт побери, придется с этим как-то справляться. И вообще, зачем он был с ней так жесток?
– Нет, ни в малейшей степени, – наконец проговорила она. Ее голос перестал дрожать. – Я хотела получить от вас кое-какое удовольствие, лорд Монфор. Увы, вы разочаровали меня. Я ожидала гораздо большего от столь знаменитого повесы. И с какой стати мне хотеть вас переделывать, когда вы и так сплошное разочарование, и приручать, когда вы и так вполне послушны? Если вам будет от этого легче, имейте в виду: у меня не было подобных планов. Да, давайте вернемся. Оставаясь здесь, мы уже ничего не добьемся, не так ли?
Он был потрясен настолько, что разразился хриплым хохотом.
Ну и ну!
Его мастерски поставили на место, его в жизни так не отчитывали.
Он подавил смех, который так и рвался наружу в столь неподходящий момент.
Каким-то образом ей удалось улучшить его настроение. Она не разразилась рыданиями, оплакивая свою несчастную женскую долю.
«И с какой стати мне хотеть вас переделывать, когда вы и так сплошное разочарование, и приручать, когда вы и так вполне послушны?»
Дьявол! А ведь она ему действительно нравится.
Но он опоздал.
– Я пойду вперед, – сказал он, возвращаясь на тропинку. – Следуйте за мной, не отставайте и держитесь поближе.
– Отстать не отстану, но и держаться вплотную к вам не буду, хотя все равно спасибо, – холодно произнесла она и пошла за ним. – Сомневаюсь, что сегодняшний вечер преподнесет мне новые опасности, в которых мне понадобится ваша защита.
