Миранда Невилл - Рассудку вопреки
— Когда вы ожидаете прибытия Дианы? — неожиданно спросил Блейкни, прерывая напряженное молчание.
— Не раньше завтрашнего вечера. Возможно, послезавтра. Хуже всего ей бывает по утрам, и Себастьян не позволит ей отправиться в путь, пока она не почувствует себя лучше.
— Мой кузен весьма заботливый супруг.
— Это действительно так. Они с Дианой очень счастливы.
Блейк то ли не уловил ее вызывающего тона, то ли предпочел проигнорировать его.
— У меня создалось впечатление, будто наши родственники сговорились не оставлять нас наедине. Я ожидал, что в отсутствие Айверли у вас будет другой сопровождающий.
Минерва обернулась и впервые посмотрела ему в лицо. Его безупречные черты не выражали ровным счетом ничего, но это спокойствие наверняка было показным. Он ведь должен был что-то испытывать — гнев, или сожаление, или то и другое одновременно.
— Неужели мне грозит опасность быть похищенной прямо на улице Лондона?
Провокация достигла своей цели — Блейк едва заметно поморщился.
— Ни в коем случае, — ответил он. — Я хорошо усвоил урок.
— Вы хотите сказать, что осознали необходимость сперва убедиться, что перед вами именно та женщина, прежде чем начать… — Она умолкла, не зная, как поделикатнее выразиться.
— Именно.
— У вас это вошло в привычку — ускользать из бального зала, чтобы заняться?..
Минерву начало раздражать, что ее словарного запаса не хватало не только для участия в подобном разговоре, но и для того, чтобы поддерживать его на минимальном уровне. Ей известны были некоторые слова для обозначения подобного рода занятий, но их запрещалось произносить в приличном обществе.
— Интересно, вы, когда напиваетесь, всегда пытаетесь… сделать «это» с дамами, отдыхающими в библиотеках? Господи, вы засунули голову под мою…
— Нет, — прервал Блейк ее напыщенную тираду. — Я так не делаю. И мне очень жаль. Я должен перед вами извиниться.
— Да, — ответила Минерва, — должны.
— Я пытался возместить ущерб единственным доступным мне способом.
— Хотелось бы мне ответить, что я ценю вашу попытку, но брак с вами не являлся целью всей моей жизни. — Минерва подавила свой гнев и добавила уже мягче: — Думаю, в ваши планы женитьба тоже не входила.
— Нет, но, так или иначе, жениться я должен. Я был помолвлен однажды… — Он умолк.
— Вы собирались упомянуть о предложении, сделанном моей сестре?
— Да, — ответил он. — Но я подумал, что, вероятно, это выглядит бестактно.
— Бестактно или нет, но тот факт, что некогда вы были помолвлены с Дианой, нельзя взять и вычеркнуть из жизни. Вы все еще любите ее?
— Нет.
Минерва ему верила. На самом деле она никогда не думала, что он влюблен в Диану. Побудительным мотивом для его короткой неофициальной помолвки с ее сестрой стало состояние, которое Диана унаследовала от своего первого мужа. Однако Блейкни, несомненно, был ею увлечен: как же, еще одна темноволосая красавица, так похожая на его нынешнюю любовницу.
Сама Минерва обладала совершенно другой внешностью. И никогда в жизни ей не приходила в голову мысль завоевать внимание Блейкни. Она всегда находила его внешне приятным, даже красивым. По правде говоря, во всей Англии трудно было отыскать более красивого мужчину. Но в нем не имелось ни одного из тех качеств, которые она хотела бы видеть в своем супруге, да и Блейк, по-видимому, не испытывал ничего, кроме разочарования.
— Послушайте, — начал маркиз, — похоже, нам придется пожениться, хотим мы этого или нет. Может, попробуем начать вести себя более любезно?
Разумное предложение, но Минерва еще не готова была его принять. Она смотрела прямо перед собой, плотно сжав губы. Все еще тлевший в ее душе гнев не позволял здравому смыслу перевести отношения со своим будущим супругом в приемлемое русло. В сумрачном замкнутом пространстве экипажа она остро ощущала его мужскую привлекательность, и, конечно же, не могла не думать о том, что ее ждет после свадьбы. Теоретически ей было известно, что происходит в супружеской постели, но главным образом ее занимали менее интимные аспекты замужнего состояния. По коже Минервы пробежал холодок, когда она вспомнила, как, проснувшись, ощутила прикосновение мужских рук к своим бедрам. Боже праведный! Несколькими дюймами выше, и…
Неужели она сможет вынести этот брак? Не лучше ли было ответить отказом и пережить последствия? Всем сердцем ей хотелось повернуть стрелки часов вспять и вернуть то воодушевление, с которым она приехала на бал в Вандерлин-Хаус. Она твердо намеревалась устроить свое будущее, причем в полном соответствии с планами, которые вынашивала в течение многих лет. Однако из-за этого беспутного пьяницы все пошло прахом. Минерва сморгнула подступившие слезы и грустно вздохнула, продолжая хранить молчание.
Блейк протянул руку, и накрыл ее пальцы своей ладонью, Минерва непроизвольно вздрогнула, и он, словно обжегшись, тут же отдернул руку.
— Простите, но почему вы согласились на мое предложение? Я ожидал отказа.
— Вам хотелось, чтобы я отказала, хотите сказать. Мне очень жаль, но каким бы трудным ни являлось для меня это решение, все же замужество кажется предпочтительнее пожизненной ссылки в деревню.
— Вот уж не думал, что вас так волнует мнение света. Я был свидетелем того, как вы демонстрировали едва ли не пренебрежение к своей бесценной репутации. Например, когда вас арестовали за посещение собрания мятежников.
Тон Блейка перестал быть примирительным. Плохо, что ему известно о некоторых проблемах, имевшихся у нее в прошлом. Тогда полиция устроила облаву на собравшихся сторонников политических реформ, и Минерва оказалась среди арестованных.
— Мой арест являлся совершенно незаконным, — сердито возразила она. — К тому же эту историю удалось замять. Но то, что вы натворили в библиотеке, замять невозможно. Теперь мне не удастся претворить в жизнь ни один из своих планов. Вы хоть понимаете, что я собиралась обручиться с человеком, которого ожидает блестящая политическая карьера? Очевидно, теперь я никому не смогу принести пользу. Меня будут воспринимать лишь как приложение к маркизу Блейкни.
— Мне очень жаль, — вновь произнес он. — Я могу хоть как-то реабилитироваться?
— Только если вдруг захотите стать премьер-министром.
Было заметно, как он передернулся.
— Упаси Господь.
Так она и думала.
Несмотря на то, что это был скромный семейный обед, полдюжины ливрейных лакеев в париках обслуживали пятерых обедавших. Части обеденного стола были удалены, уменьшив его до скромных размеров, что делало столовую в Вандерлин-Хаусе с ее позолоченным кессонным потолком и богато украшенными бархатными портьерами похожей на пещеру. Блейк не мог припомнить, чтобы обеды здесь проходили в празднично веселой атмосфере, и не рассчитывал, что сегодняшний станет приятным исключением.
