Миранда Невилл - Рассудку вопреки
Сколько Блейк себя помнил, он всегда задавался вопросом, почему именно ему довелось оказаться единственным недоумком в семействе, все члены которого славились своим умом. Возможно, если он откажется от титула в пользу кузена, то тем самым окажет своему роду большую услугу. Наверное, его невеста не станет противиться такому решению. В карете Минерва ясно дала понять, что не собирается прощать его, и когда он коснулся ее пальцев, девушка с видимым отвращением отдернула руку.
Он полагал, что Минерва не выразит недовольство, если он не консумирует их брак. Черт возьми, она, наверное, только обрадуется, если Блейк откажется от своих прав в супружеской постели.
Минерва хорошо знала главное сельское поместье герцога Хэмптона. Она выросла в небольшом имении по соседству. Первое же посещение Вандерлин-Хауса ошеломило ее. Она с трудом осознавала, что одна семья могла владеть столь огромным зданием в центре Лондона, где даже такие богатые фамилии, как Чейзы и Айверли, жили в относительно скромных, хотя и просторных домах. Резиденция на Пиккадилли была настолько грандиозной, что могла вместить население небольшого городка, и, судя по количеству ливрейных лакеев, так оно и было.
Поскольку Диана уехала в сельское поместье, герцогиня предложила устроить бал в честь Минервы в Вандерлин-Хаусе, и это ее нисколько не испугало. Однако совсем другое дело — постоянно жить в таком позолоченном дворце. Нет, это просто нелепо.
Каждая комната словно была создана для того, чтобы произвести подавляющее впечатление, и являла разительный контраст с домом, где прошло ее детство — несколько обветшавшим, но очень уютным Уоллоп-Холлом с его низкими потолками, маленькими комнатками и множеством собак.
Минерве стало немного тревожно.
С момента печального происшествия в библиотеке она упорно отказывалась заглянуть за пределы свадебной церемонии и задуматься о том времени, когда станет маркизой Блейкни. Между этим событием и всей последующей жизнью Минервы лежала консумация. Конечно, супружеские отношения интересовали ее, но скорее в академическом смысле. Ведь считалось, что в известной мере каждая юная леди должна иметь об этом хотя бы некоторое представление. Однажды вынудив Селию просветить ее в этом вопросе — Диана напрочь отказалась говорить с сестрой на эту тему, пока та не обручится, — Минерва потеряла к интимной стороне замужества всякий интерес. По-видимому, Диане и Селии эта часть супружеской жизни доставляла удовольствие, однако Минерве все это представлялось странным, безнравственным и неприятным.
И уж совершенно не тем, чем бы захотелось заняться с человеком, который не вызывает у вас хотя бы малейшей приязни.
После обеда герцогиня показала Минерве собственную гостиную, которую дама использовала для повседневных занятий. Это была просторная комната с высоким потолком, украшенным изящной лепниной и относительно скромной по сравнению с парадными залами обстановкой. Большой камин прикрывала красивая каминная решетка, высокие арочные окна занавешивали плотные портьеры. В целом комната выглядела намного уютнее, чем остальные — огромные и несколько вычурные залы Вандерлин-Хауса. Апартаменты идеально соответствовали своей хозяйке: красивые, элегантные и прохладные.
— Я собиралась, — начала герцогиня, когда они сели в обитые декоративной тканью кресла, — показать вам ваши комнаты, но, думаю, их лучше осматривать при дневном освещении. Давайте посидим и поговорим без всяких формальностей. Вам нравится эта комната?
— Очень изысканная.
— По размерам она вполне подходит для повседневного использования. Такая же комната находится в западном крыле дома, отведенном для вас.
Минерва надеялась, что ее жилище окажется более уютным. И хотя Диана часто бранила ее за это, она любила с ногами забираться на софу и часами предаваться чтению. Герцогиня, похоже, всегда держала спину прямой.
— Естественно, официальные приемы вы будете устраивать в парадных залах, — продолжала герцогиня.
Хоть Минерва и мечтала стать хозяйкой большого дома, идея принимать сотни гостей в этом огромном особняке устрашала ее. Ее амбиции не простирались столь далеко.
— Не беспокойтесь, моя дорогая, у нас достаточно большой штат прислуги, а значит — заниматься повседневными мелочами вам не придется.
— Видите ли, ваша светлость, мы с Блейкни еще не думали, где станем жить. У меня создалось впечатление, что великодушное предложение герцога явилось для него полной неожиданностью.
Герцогиня небрежно взмахнула рукой, словно отметая столь незначительное препятствие, как мнение собственного сына.
— Маркиз сделает так, как ему будет указано. — Ее тон сменился на доверительный. — Когда вы впервые обедали в Мандевиле, после того как ваша сестра вышла замуж за Айверли, на меня большое впечатление произвело ваше понимание вопросов государственной важности.
— Благодарю вас.
— Именно поэтому я предложила устроить бал в честь вашего дебюта в этом доме. Конечно же, расположение герцога к сэру Айверли тоже сыграло свою роль.
— Я была вам исключительно благодарна.
— Это значит, что нынче ваша благодарность не столь велика?
Минерве показалось, будто в вопросе герцогини прозвучало недовольство, но уверенности в этом у нее не было, и, не найдясь что ответить, девушка молча повела плечами, ожидая следующей реплики собеседницы.
— Уверена, вы осознаете, что жены великих людей могут и должны играть важную роль в государственных делах. Если мы обладаем умом, мы способны оказать значительное влияние.
Как часто Минерва говорила почти то же самое в кругу семьи и среди приятельниц. Впервые за много дней ее сердце сильнее забилось от возбуждения, а не от гнева.
— И именно я, — продолжала герцогиня, — могу вас наставить относительно вашей будущей роли.
Минерва готова была упасть на колени, и умолять свою будущую свекровь позволить ей набраться ума-разума у такой опытной наставницы. Однако ей в голову пришла совсем другая мысль. Герцогиня вела речь о великих государственных мужах, к коим, без сомнения, причисляла и герцога Хэмптона. Более двадцати лет он посвящал себя делам империи, занимая различные посты. В прошлом веке этот достойный джентльмен едва не стал премьер-министром.
С другой стороны, Минерве предстояло стать женой лорда Блейкни. А довольно сложно было вообразить человека, который менее всего походил на великого государственного мужа.
— Но… — начала Минерва, пытаясь отыскать наиболее тактичный способ донести до матери, что ее сын по складу своего ума не может стать государственным деятелем.