Ханна Хауэлл - Горец-защитник
— А он сказал, в чем именно состоит его план?
— Нет. Дэвид заговорил о том, как бы избавиться от глупого короля, его льстецов и всех тех, кто вертел королем, как хотел. Никто не захочет навлечь на себя подозрения. Могу лишь догадываться, что Уолтер задумал, чтобы моих родственников переловили и повесили прежде, чем он воплотит в жизнь свой план. Тогда у него будет возможность наложить лапу на наши земли. С другой стороны, он думал, что новый король, возможно, захочет их ему подарить. Так они говорили. А после этого оба ушли в дом.
— И вы не пытались узнать больше?
— У меня не было времени. Уолтер говорил, что ему нужно тщательно обдумать свой следующий шаг. Он хотел от души насладиться зрелищем Армстронгов, закованных в цепи. Я побежала домой, чтобы предупредить своих о заговоре, но мой кузен Хэмфри перехватил меня по дороге. Сказал, что уже слишком поздно: нашли королевского посланника, в сердце которого торчит мой кинжал, и солдаты уже стучат в ворота Эйгбаллы. Мои домашние дал и кузену все, что мне понадобится в дороге, и велели ехать к вам. — Она покачала головой: — Подумать только, я считала, что у Уолтера есть лишь один серьезный недостаток — самолюбование.
— Неужели вы обручились с таким мужчиной?
— У Уолтера есть некоторые причины восхищаться собой, да и мать его испортила. — Из кармана юбки Илзбет достала письмо, написанное отцом, и подала Саймону. — Тут нет ничего особенно важного, разве что отец сообщает, что подозревает Уолтера, и что я должна приехать к вам просить помощи. Итак, вы мне поможете? Или отправите к королю?
Некоторое время Саймон не отвечал, читая короткое послание от ее отца. Из письма сэра Кормака, адресованного Саймону, вряд ли можно было извлечь что-то важное, что помогло бы ему вынести суждение, единственное, что говорило в пользу Армстронгов, — это то, что им была известна его репутация; следовательно, отправляя к нему Илзбет, они надеялись, что он выяснит правду и докажет их невиновность.
— Нет, сейчас я не стану отправлять вас к королю, — сказал Саймон, возвращая Илзбет письмо отца. — Тем не менее вас будут искать, и лучше всего вам вообще не покидать мой дом.
Илзбет проглотила злые слова, которые готовы были сорваться с ее губ. В конце концов он ее совсем не знает и имеет полное право требовать доказательств ее невиновности, прежде чем поверит ей на слово. На ней клеймо предательницы и убийцы. Любой, кто станет ей помогать, будет в опасности. И глупо надеяться, что одного ее слова окажется достаточно, чтобы перевесить все то, что произошло.
Илзбет очень обрадовалась, когда вернулись дети; так легче было сдержаться и не наговорить лишнего человеку, от которого зависела ее жизнь.
Бега поработала на славу, подумала Илзбет, когда увидела детей. Рейд и Элен были чисто вымыты и одеты в простую, но добротную одежду. К тому же их покормили, и теперь они выглядели просто замечательно. Решительно, это были очень красивые дети! И ей будет одно удовольствие заботиться о них, пока Саймон найдет семью, заботам которой сможет их перепоручить.
Саймон прикоснулся к ее плечу, и Илзбет перевела взгляд с детей на него. Быстро оглядевшись, она убедилась, что слуги уже ушли. Кивнув в сторону окна, Саймон сделал знак следовать за ним.
— Чьи это дети? — спросил Саймон, убедившись, что Рейд и Элен его не слышат.
— Мои, — ответила она, понимая, что ее желание оставить у себя брата с сестрой звучит как вызов.
Саймон едва не улыбнулся. Илзбет достанет упрямства, чтобы сражаться с ним за право оставить у себя детей. Тот факт, что она заботилась и берегла двух найденышей, говорил в ее пользу и заставлял поверить в ее рассказ. Но вслух он этого не сказал. Лишь выразительно приподнял бровь, молча призывая ее сказать правду.
Илзбет вздохнула. Такое выражение лица было ей знакомо. Слишком часто видела она его у своих родственников мужского пола. Понятно, что Саймон будет возвышаться над ней, точно скала, пока она не объяснит все как есть. Стараясь говорить спокойно, Илзбет быстро рассказала ему все, что поведал ей Рейд. По гневному блеску глаз Саймона она догадалась, что он, возможно, не столь бесчувственен, каким рисует его людская молва. Однако сейчас его заботила другая сторона вопроса.
— Неподходящее для вас время, чтобы заниматься благотворительностью, — заметил он.
— Может быть, но это меня не остановит.
— Но что, если вы не сможете доказать свою невиновность?
Илзбет в душе возмутилась. Значит, он предполагает, что она все-таки может оказаться виновной?
Но она сумела взять себя в руки: раз сэр Иннез сказал, что постарается добраться до истины, то, возможно, ей ничего не грозит. Ведь она ни в чем не виновата.
— Я не так глупа, чтобы думать, что вы быстро раскроете это дело и снимете с меня подозрения. Но это еще не причина, чтобы оставить двух маленьких детей умирать с голоду. Если я не сумею оставить их у себя и позаботиться о них лично, то у меня большая семья — они-то уж точно исполнят обещание, которое я дала детям. Все, о чем я вас попрошу, так это чтобы вы отдали их моей семье, если со мной что-нибудь случится.
Саймон кивнул, и они вернулись к детям.
— Вы останетесь здесь, а наутро я отправлюсь ко двору, узнать новости. Однако не думайте, что вам удастся сбежать. Макбин может показаться простофилей со скверным характером, но он очень ревностный слуга — сами увидите, если решите его испытать.
— Я останусь здесь, сэр Иннез. Меня послал сюда отец; он верил, что вы сумеете мне помочь. Нет, не только мне — всей нашей семье. Я не сделаю ничего такого, что продлило бы их страдания на срок, больший, чем необходимо для поимки человека, который свалил на нас вину за собственные преступления. А теперь клянетесь ли вы, что отдадите малышей моей семье, если я сама не смогу этого сделать?
— Клянусь.
Кивнув, Илзбет снова занялась детьми. Она чувствовала на себе взгляд Саймона. Даже огромная собака и довольно безобразный кот, который разлегся у камина, внимательно наблюдали за ней и малышами. Когда вернулась Старая Бега, Илзбет уже мечтала о том, чтобы лечь спать, хотя бы для того, чтобы избавиться от этого неусыпного внимания.
Илзбет уже не так боялась за детей, видя, как суетится вокруг них Старая Бега. Эта женщина точно не допустит, чтобы с Элен и Рейдом что-то случилось. Когда дети уютно устроились в кроватках, Старая Бега проводила Илзбет в спальню по соседству, и ей было приятно сознавать, что брат и сестра проведут ночь совсем рядом.
— Не бойтесь за малышей, — сказала Старая Бега, готовя Илзбет постель. — Не знаю, что у вас за беда, но знаю точно — беспокоиться вам не о чем. Однако вы не монашка, где же вы взяли облачение? Надеюсь, не обокрали монастырь?
