Диана Гэблдон - Путешественница Книга 1. Лабиринты судьбы
Этого Фрэнк не ожидал. Он открыл рот, закрыл его и стиснул мою руку так крепко, что я поморщилась и выдернула ее из его хватки.
— Что ты хочешь этим сказать? — спросил он резко. — Где ты была, Клэр?
Неожиданно он встал и навис над кроватью.
— Ты помнишь, что, когда я видела тебя в последний раз, я собиралась к каменному кругу на Крэг–на–Дун?
— Да.
На его лице появилось смешанное выражение гнева и неверия. В общем… — Я облизала пересохшие губы. — Дело в том, что я прошла через расколотый камень в этом кругу и оказалась в тысяча семьсот сорок третьем году.
— Не шути, Клэр!
— Ты думаешь, что я придуриваюсь?
Эта мысль показалась мне настолько нелепой, что я не смогла удержаться от смеха, хотя, если вдуматься, что тут было смешного?
— Прекрати!
Я перестала смеяться. Как по волшебству, на пороге появились две сестры. Должно быть, они поджидали в коридоре неподалеку. Фрэнк наклонился и снова схватил меня за руку.
— Послушай меня, — процедил он сквозь зубы. — Ты расскажешь мне, где ты была и чем занималась!
— Я и рассказываю! Отпусти!
Я села на кровати и выдернула руку.
— Ясно же сказано: я прошла сквозь камень и оказалась заброшенной на два века назад. Где, между прочим, встретила твоего поганого предка, Джека Рэндолла!
Фрэнк, совершенно сбитый с толку, моргнул.
— Что?
— Черного Джека Рэндолла. Ох, каким же грязным, поганым извращенцем он был!
У Фрэнка отвисла челюсть, да и у сиделок тоже. Я услышала торопливые шаги, приближавшиеся по коридору, и голоса.
— Мне пришлось выйти замуж за Джейми Фрэзера, чтобы отделаться от Джека Рэндолла. А потом, не обессудь, Фрэнк, но тут уж ничего нельзя было поделать, я полюбила его и осталась бы с ним, если бы могла, но он отправил меня обратно из–за Куллодена и из–за ребенка и…
Я осеклась, когда человек в халате врача протиснулся между сестрами в палату.
— Фрэнк, — сказала я устало, — прости, я не хотела этого и поначалу всячески пыталась вернуться. Правда. Но не могла. А теперь слишком поздно.
Невольно подступившие слезы полились по моим щекам. Плакала я в основном из–за Джейми, из–за себя и ребенка, которого носила, но немного и из–за Фрэнка. Я шмыгнула носом, чтобы остановиться, и рывком выпрямилась в постели.
— Послушай, — сказала я, — я знаю, что ты не захочешь больше иметь дело со мной, и я совершенно не виню тебя за это. Ты просто… просто уйди, ладно?
Фрэнк переменился в лице. Он больше не сердился, но выглядел расстроенным и слегка озадаченным. Он сел у кровати, не обращая внимания на доктора, который собирался пощупать мой пульс.
— Я никуда не уйду, — мягко сказал он и снова взял меня за руку, хотя я и не желала, чтобы он это делал. — Этот Джейми… Кто он?
Я прерывисто вздохнула. Доктор взял мою другую руку, все еще пытаясь прощупать пульс, и меня охватило паническое чувство, как будто эти двое удерживали меня в плену. С большим трудом я переборола это ощущение и заставила себя говорить спокойно.
— Джеймс Александр Малкольм Маккензи, — сказала я, проговаривая слова с расстановкой, так, как произносил их Джейми в день нашей свадьбы, когда впервые сообщил мне свое полное имя.
Это воспоминание вызвало новый поток слез, и я, поскольку меня держали за руки, утерла их плечом.
— Он был горцем. Его у–убили при Куллодене.
Бесполезно. Я снова зарыдала, слезы ничуть не облегчали рвавшееся из меня горе, но были единственной возможной реакцией на невыносимую боль. Я слегка подалась вперед, пытаясь оградить от всего чуждого крохотную неощутимую жизнь в моем чреве, то единственное, что осталось мне от Джейми Фрэзера.
Фрэнк с доктором обменялись взглядами, суть которых я поняла лишь отчасти. Конечно, для них Куллоден — дела давно минувших дней. А вот для меня эта битва произошла всего два дня назад.
— Может быть, нам следует дать миссис Рэндолл немного отдохнуть? — предложил доктор. — Похоже, она несколько расстроена.
Фрэнк перевел неуверенный взгляд с доктора на меня.
— В общем, она действительно кажется расстроенной. Но мне на самом деле хочется узнать… Что это, Клэр?
Поглаживая мою руку, он наткнулся на серебряное кольцо на безымянном пальце и наклонился, чтобы рассмотреть его. Это было то самое кольцо, которое Джейми подарил мне к нашей свадьбе: широкое, плетеное, со звеньями в виде крохотных стилизованных цветков чертополоха.
— Нет! — в испуге закричала я, когда Фрэнк попытался снять его с моего пальца.
Я отдернула руку, прижала ее, сжатую в кулак, к груди, обхватив вдобавок левой рукой, на которой тоже было кольцо — золотое обручальное кольцо Фрэнка.
— Нет, ты не имеешь права забрать его, я тебе не позволю! Это мое обручальное кольцо!
— Но послушай, Клэр…
Договорить Фрэнку не дал доктор, который обошел кровать, остановился рядом с ним и зашептал что–то ему на ухо. Я уловила всего несколько слов: «Не беспокойте свою жену сейчас… Шок».
Фрэнк снова поднялся, а доктор, решительно подталкивая его к выходу, по пути кивнул одной из сиделок.
Очередная волна печали накрыла меня с головой так, что я почти не ощутила прикосновение шприца и едва разобрала прощальные слова Фрэнка.
— Ладно. Но, Клэр, я все равно узнаю!
А потом наступила блаженная темнота — я погрузилась в долгий, долгий сон.
Роджер наклонил графин, наполнил стакан до половинной отметки и с легкой улыбкой вручил его Клэр.
— Бабушка Фионы всегда говорила, что виски помогает от любых хворей.
— Да уж, лекарство не из худших.
Клэр взяла стакан и ответила ему такой же легкой улыбкой. Роджер налил и себе, а потом сел рядом с ней, отпивая виски маленькими глотками.
— Знаете, я пыталась отвадить его, — сказала она вдруг, опустив стакан. — Фрэнка. Говорила, что независимо от того, как ему видится произошедшее, он не может испытывать ко мне прежние чувства. Я сказала, что дам ему развод, он должен уйти и забыть обо мне — продолжать жизнь, которую уже начал строить, пока меня не было.
— Но он на это не согласился, — откликнулся Роджер. С заходом солнца в кабинете сделалось ощутимо прохладнее, и он, наклонившись, включил старый электрический обогреватель. — Потому что вы были беременны?
Клэр бросила на него острый взгляд, но потом криво усмехнулась.
— Да, поэтому. Фрэнк заявил, что только подонок способен бросить беременную женщину фактически без средств. Особенно, — иронически добавила Клэр, — если связь с действительностью у этой женщины явно слабовата. Нельзя сказать, что у меня совсем не было средств, — мой дядя Лэм оставил мне небольшие деньги, — но и Фрэнк определенно не был подонком.
