Ширл Хенке - Гордость и целомудрие
«Джосс, ты все еще там? Ты жива?» Все, о чем он мог думать на долгом и опасном пути вниз по реке, это о новой встрече с Джосс. Он рисковал жизнью ради ее улыбки, ради ее голоса, ради целительного прикосновения любящих рук. А еще ради их ребенка, которому только предстояло появиться на свет. Если она не ошиблась в подсчетах, это должно было случиться со дня на день. А вдруг он застанет ее во время родов, когда проберется в крепость?
«Хватит, Блэкторн, сейчас не время сомневаться!» Алекс заставил себя сосредоточиться на том, как проникнуть в форт и не попасться на глаза охране. Он оставил Пока на краю болота, строго-настрого приказав ждать его и никуда не уходить. Как только часовой на стене повернулся к нему спиной, Алекс ужом проскользнул к подножию стены, распластался под ней и дополз до ворот. К его великому изумлению, створки оказались незапертыми и распахнулись от легкого толчка, жалобно заскрипев петлями.
Алекс застыл на месте: наверняка кто-то слышал этот скрип! Однако часовой продолжать топать тяжелыми сапогами, как ни в чем не бывало. Никто и не думал поднимать тревогу. Алекс проскочил внутрь и укрылся под рожковым деревом, чтобы отдышаться и осмотреться. Он решил, что начать поиски следует с того здания, где могли бы располагаться офицерские квартиры. Доносившийся из окна разъяренный голос Сибил, распекавшей на все корки нерасторопную служанку, послужил доказательством того, что Алекс не ошибся. Ему удалось проскользнуть внутрь и осмотреть все жилые комнаты, но ни в одной из них Джосс не оказалось. Он так хотел ее увидеть, что готов был даже оставить жизнь негодяю Чемберлену, если тот скажет, где укрывает свою пленницу. Однако Руперта дома не было, зато Сибил все еще оставалась у себя. Вряд ли полковник покинул форт и бросил здесь свою жену. А Сибил наверняка должна что-то знать.
Сия достойная леди сидела у себя в комнате и наслаждалась горячим какао, в то время как горничная, только что получившая хорошую взбучку, осторожно расчесывала ей волосы. Малиновый атласный пеньюар был небрежно распахнут, обнажая пышные груди, пока не стесненные корсетом. Сибил театральным жестом прижимала к виску надушенный платок и совершенно не обращала внимания на то, что творится вокруг. Алексу удалось беспрепятственно войти в комнату и запереть дверь.
— Это ты, Изольда? Скорее наполни ванну! Я умираю от жары и головной боли! — плаксиво произнесла Сибил.
— Попробуй только пискнуть, и у тебя заболит не только голова, милая дама! — С этими словами Алекс крепко сжал ее молочно-белую шею.
Она так и подскочила на месте, выронив платок. В зеркале было видно, как Сибил растерянно хлопает глазами.
— Я сейчас уберу руку, — сказал Алекс, демонстрируя ей свой ужасный нож, — но если ты попытаешься позвать на помощь, то испробуешь на собственной шкуре, что значит расстаться со скальпом!
От возбуждения бледные щечки разрумянились, а в фиалковых глазах полыхнул алчный огонь. Женщина кивнула, и Алекс, отпустил ее.
— Где моя жена? — спросил он.
— Ах, какая досада! — Она медленно улыбнулась, однако фиалковые глаза стали мертвыми и холодными, как зимний закат в далекой России. — А я-то надеялась, что ты придешь за мной и спасешь из этого ада!
— Не кривляйся, Сибил! — рявкнул он и рванул ее за волосы, замахнувшись ножом. — Я знаю, что Кент доставил ее сюда и что она носит моего ребенка. Ты имеешь хоть малейшее представление о том, как дорожат индейцы мускоги своими женами и особенно первенцами? Ну, отвечай! — Его нож с хищным шелестом отсек роскошную волнистую прядь. Сибил охнула, но проглотила рвавшийся наружу крик: лезвие ножа было уже возле ее горла.
— Ты правда это сделаешь? Ты меня убьешь? — пролепетала она.
Ее животный ужас был смешан с изрядной долей такого же животного возбуждения. Алекс чувствовал, как содрогается от вожделения ее тело, источая густой мускусный запах разбуженного желания. Ему стало тошно.
— Я прикончу тебя, не моргнув и глазом, — заверил он. — Так что не испытывай мое терпение. Как известно, дикарям вообще несвойственна такая добродетель.
Она нервно облизнула губы.
— Я помогла ей сбежать. — Алекс явно ей не поверил, и она испуганно затараторила: — Руперт положил на нее глаз… Хуже того, он положил глаз и на ее ребенка! Вот почему он оставил ее в покое и даже пальцем не тронул! Он ждал, пока она родит, чтобы использовать ребенка и сделать ее покорной! Алекс грубо выругался, и она вскричала:
— Это правда! Он сам ей сказал, что если родится мальчик, то он научит его ненавидеть само имя Блэкторнов, а если девочка… со временем она заменит в его постели твою жену. И я не могла ему помешать, — плаксиво пожаловалась она.
— Когда она сбежала? Куда?
— Еще на рассвете, на лодке французского торговца. Он обещал отвезти ее на север, туда, где она будет в безопасности.
— Ну, смотри… если ты врешь… и если с ней что-нибудь случится… — Он поднял нож, и плоская сторона холодного стального лезвия прижалась, ее нежной щечке. — Дикари бывают очень, очень жестоки к своим пленникам, сударыня! А теперь валяй, звони своей горничной и вели подавать ванну. У тебя приступ головной боли. И ты не желаешь, чтобы тебя беспокоили. Я ясно выразился?
Он отпустил ее волосы, но по-прежнему держал нож наготове. Она кивнула и взялась за колокольчик. Когда горничная робко постучала в дверь, Алекс шепнул Сибил на ухо:
— Веди себя убедительно!
И она сделала все, что велели. После чего Блэкторн связал Сибил, заткнул ей рот, закутал в одеяло и уложил на кровать. Ей придется изрядно попотеть, прежде чем кто-то догадается откинуть полог!
Джосс скорчилась в кустах и затаилась: Уилбур Кент подошел совсем близко.
— Я знаю, что ты где-то здесь! Вылезай! Так и быть, отведу тебя в форт! А не то тебя сожрут аллигаторы! Решай сама! — лениво выкрикивал Кент, стоя возле самых кустов.
Ему можно было верить лишь в одном: если Джосс останется здесь одна, беспомощная и безоружная, ее обязательно сожрут твари с болот. Однако она была абсолютно уверена в том, что Кент и не думает возвращаться с ней в форт. Это Сибил нарочно послала его, чтобы он убил и Джосс, и ее проводника. Ужасная догадка осенила беглянку в тот миг, когда Ле Бо получил заряд в спину. Их утлая пирога зачерпнула воды и стала тонуть. Джосс едва успела выскочить на берег. Теперь она проклинала свою глупость и доверчивость. Нужно было предусмотреть заранее, до чего может довести эту гадкую женщину сжигавшая ее ненависть ко всему миру. Лишив Джосс проводника и защитника, Кент стал преследовать ее с упорством гончей собаки. Усталые руки отказывались повиноваться, но Джосс продолжала держать наготове тяжелую дубину, чтобы оглушить мерзавца, если появится такая необходимость. Она старалась не обращать внимания на боль, сковавшую поясницу. «Ну давай, подойди поближе!» Он словно услышал ее мысли и сделал еще два шага, раздвигая колючие ветви. Не очень удачная позиция, но другого шанса может и не быть. Она глубоко вздохнула и обрушила на голову врага свою палку.
