Юджиния Райли - Ангельский огонь

— А зал? Полон?

— Ни одного свободного места, — довольно рассмеялся Андре.

За кулисами их приветствовал дирижер мсье Моро, который также галантно поцеловал руку и сделал Анжелике комплимент по поводу ее костюма. В противоположном углу Анжелика заметила хористов, державших папки с нотами. Они должны были выйти на сцену после первой ее арии. Мсье Моро пожелал ей успеха и спустился к оркестру.

— О Боже! — вдруг вырвалось у Анжелики. — Зал действительно полон!

Она подождала, пока оркестр исполнил одну из минорных композиций Шуберта, порождавшую атмосферу ожидания. Мастерство музыкантов вызвало шквал аплодисментов.

— Ну, дорогая, время — прошептал Андре, глядя на Анжелику с доброй улыбкой. — Знаете, вы для меня — как дочь. Позвольте вас в этом качестве поцеловать…

— Конечно.

Она обняла его, он поцеловал ее в лоб и прошептал:

— Удачи, дорогая.

— Спасибо.

Анжелика гордо распрямилась и двинулась на сцену. Зал встретил ее громом аплодисментов. Она вышла на середину сцены и поклонилась. — Да, зал был действительно полон. Андре прав — ни одного свободного места, а меломаны все аплодировали ей. Анжелика знала, что каждый из явившихся заплатил по крайней мере пятнадцать долларов. Что же будет, если она не оправдает их надежд? Да они выгонят ее из города! Наконец гром восторгов утих, зрители затаили дыхание. Дирижер с нетерпением уставился на нее. Но Анжелика все продолжала всматриваться в темноту зала. Она не могла поверить глазам: здесь был Ролан! Он сидел в середине пятого ряда, а на два ряда дальше — мадам Сантони и ее муж.

Сидя в зале, Ролан с нетерпением ждал появления Анжелики. Несколько недель он ломал голову — ехать или нет на этот концерт. За последнее время жизнь его стала адом, и только гордость мешала сделать первый шаг. В конце концов, когда Бланш сказала, что на концерте будет Джордж Бентли, он решил, что поедет. Приехав в город после обеда, он в первую очередь навестил сына. Свидание потрясло его. Как он тосковал по маленькому Жюстэну!

Но все его чувства померкли в сравнении с тем, что он испытал при виде жены. Анжелика была прекрасна — с какой грацией она двигалась по сцене, как раскланивалась. Истинно королевская осанка! Глядя на нее, Ролан чувствовал, что его переполняет гордость. Он так любил ее, так тосковал по ней! Но их разделяло нечто большее, чем расстояние.

Затем она увидела его, и их взгляды встретились. Боль Ролана уступила место радости! Он мог думать только о том, что любит ее и желает ей добра! Анжелика улыбнулась ему! И сердце его забилось от счастья! В конечном счете — он приехал!..

Неожиданно Анжелика успокоилась. Несмотря на все, она знала, что он здесь, с ней, а она вольна поступать по своему желанию! Будут они завтра вместе или нет — они едины! У них была любовь, они оба это знали, и этого не отнять.

Анжелика кивнула дирижеру. Оркестр заиграл. Для первого номера они с мадам выбрали вагнеровскую «Песню вечерней звезды». И мадам и ее ученица не были уверены в том, как креолы воспримут Вагнера. Одним он нравился, другие — ругали его, но сама Анжелика всегда была в восторге от его музыки. И они оказались правы. Публика слушала, загипнотизированная ее волшебным голосом, звучавшим сегодня поистине необыкновенно. Каждый ощущал в нем страсть, любовь.

Голос ее был чист и ровен. Несколько раз она смотрела на Ролана и всякий раз встречала его обожающий взгляд. Некоторые зрители плакали. Когда она закончила арию, несколько мгновений в зале стояла полная тишина. Анжелика даже испугалась. А потом раздался гром аплодисментов, выкрики «браво», топот, хлопки. Казалось, театр разваливается. На сцену полетели цветы. Она поклонилась.

Воистину, этот день стал ее триумфом! Учитывая опыт Линд, они с мадам выбрали для исполнения арии классического репертуара вперемежку с патриотическими и народными песнями. Несколько раз пение сопровождал хор, но зрители и так были заворожены. Концерт завершился полным восторгом публики, которая не хотела ее отпускать! Забрасывали сцену цветами, вновь и вновь громко требуя, чтобы она пела еще. Она пела еще. Такое в театре Святого Чарльза случилось впервые! В конце она исполнила «Последнюю летнюю розу». Ее великолепное крещендо заставило зрителей вновь прослезиться.

А она смотрела на Ролана, давая понять, что пела только для него, и он тоже неотрывно смотрел на нее. Наконец зрители отпустили примадонну, и она попала прямо в объятия Андре.

— Дорогая! Дорогая! Это — триумф.

Андре проводил ее до гримерной, потом, сославшись на головную боль, ушел. Она облокотилась на дверь, отдышалась и вновь посмотрела на свое отражение в зеркале. Глаза блестели, лицо горело.

Но она поняла, что все это не из-за триумфа, а из-за того, что в зале был Ролан! В эту минуту она поняла, насколько любит его! Как она скучала без него и до чего пуста ее жизнь! Она хотела сейчас только одного — уехать с ним к Жюстэну. Свои обязательства перед Новым Орлеаном она выполнила, и сейчас самое важное — это ее муж и сын!

Сейчас нет ничего важнее, чем вернуть сыну отца, и, похоже, есть надежда. Она вспомнила глаза Ролана во время концерта.

В дверь постучали, и знакомый голос произнес ее имя. Боже, это был он. Она метнулась к двери. В ее глазах светились радость и любовь! Но когда она увидела лицо Ролана, поняла, что все не так. Что-то случилось с ним — его взгляд был холоден. Никогда он не был таким симпатичным и одновременно таким недосягаемым. Он смотрел на нее. Он был рядом и был далеко! О, она забыла, какая у него фигура, какие плечи, точеные черты лица. Как он смотрелся! Как красивы его глаза! Как ей хотелось, чтобы он дотронулся до нее! Заключил в объятия, поцеловал. Но Ролан этого не сделал.

— Ролан, я не думала, что ты приедешь, — вот и все, что она смогла выдавить из себя.

— Я пропущу главное событие сезона в Новом Орлеане? — Его слова звучали цинично, но в голосе были и печальные нотки. — Ты прекрасно выступила.

Ей нравились его слова, но она не чувствовала нежности.

— Спасибо, — поблагодарила она и закрыла дверь.

Ролан откашлялся и продолжал:

— Когда ты спела «Последнюю розу…», в зале многие плакали.

Она разозлилась на то, что он так очевидно держит дистанцию, что он не обнял ее.

— Бьюсь об заклад, ты — не прослезился!

Он изогнул бровь и посмотрел на нее. Потом сказал:

— Очевидно, тебя устраивает такая жизнь.

Ей не понравилось замечание.

— Андре сказал мне, что я могу постоянно работать в театре, если захочу, — гордо заявила она.