Ванесса Келли - Признания новобрачного
— А вовсе не наследником герцогства, — добавил Гриффин. — Это понятно. Между прочим, Марцано мне нравится не больше, чем вам, но, по крайней мере, этот человек не лгал.
— Должен признаться, — сказал Доминик, обращаясь к Хлое, — что я не понимаю, ради чего все эти игры. Граф — человек неприятный, но Гриффин прав. Ребенок, хотя и является некоторым неудобством, не несет угрозы стабильности герцогской семьи. Скандал, связанный с его рождением, очень скоро забудется. — Он сурово взглянул на Гриффина. — Так всегда бывает.
Пока Гриффин размышлял, дать Доминику по морде или лучше воздержаться, Хлоя покачала головой.
— Все немного сложнее. Вскоре после бракосочетания София приняла католичество. Их брак еще должен был быть подтвержден католическим священником, но думаю, вы согласитесь, что это усложняет ситуацию. — Она задумчиво улыбнулась. — София была очень красивой и милой девушкой, и герцог ее искренне любил. Он поехал в Вену, чтобы сообщить матери о женитьбе и о намерении в будущем привезти молодую жену домой в Италию.
Доминик фыркнул.
— Представляю, как обрадовалась герцогиня.
— Вряд ли, — сухо сказала Хлоя. — Как выяснилось, герцогиня активно вела переговоры о женитьбе сына на дочери богатейшего испанского гранда. Марко рассказал, что мать была непоколебимой, требуя, чтобы он прервал все отношения с Софией. Она дошла до прямых угроз.
— Каких именно? — заинтересовался Гриффин.
Хлоя пожала плечами.
— Герцог не уточнил. Но было ясно, что он глубоко задумался.
— И ты вмешала во все это мою жену, — констатировал Гриффин. — Большое тебе спасибо.
Хлоя поспешила его успокоить.
— Я позаботилась об их безопасности. Граф их не найдет.
Гриффин подался вперед и обжег мать горящим взглядом.
— Люди графа следят за моим домом. Не сомневаюсь, что ублюдок уже идет по следу.
Взгляд Доминика стал суровым.
— Люди Марцано следят за домом на Джермин-стрит? Почему ты мне ничего не сказал?
— Потому что не посчитал это важным, — огрызнулся Гриффин. — Откуда мне было знать, что моя жена и моя неожиданно воскресшая мать устроят заговор и умыкнут ребенка прямо у меня из-под носа. Боже правый, ну когда ты дашь женщинам мозги?
Хлоя опустила голову.
— Я не подумала, что за домом могут следить.
Гриффин вскочил и подошел к матери.
— Мне нужно знать, где Джастин. Говори.
— Не скажу, пока не дашь обещание помогать нам. Нельзя подпускать людей герцогини к Стивену. — Взгляд Хлои был тверд.
Гриффин выругался. Доминик прикрикнул на него.
— Сядь и успокойся. А я пока все выясню. Думаю, Джастин покинула город. — Он вопросительно взглянул на Хлою. Та кивнула.
— Хорошо. Тогда людям Марцано потребуется время, чтобы предупредить хозяина. Хотя полагаю, что, получив сообщение, он сразу бросится в погоню.
Гриффин испытывал почти непреодолимое желание придушить старого лиса, но Доминик был прав. Следует получить у матери всю необходимую информацию, прежде чем приступать к поискам Джастин. Скрипнув зубами, он рухнул на стул.
Доминик взял Хлою за руки, его суровое лицо стало настолько теплым и любящим, что Гриффин снова изумленно разинул рот. Правда, сразу закрыл. Его мать сжала пальцы Доминика, и ее глаза были так переполнены эмоциями, что Гриффин подавил желание отвернуться. Что эти двое когда-то значили друг для друга?
— Дорогая, мне не вполне понятен порядок событий, — сказал Доминик. — Когда ты говорила с герцогом, до смерти Софии или после?
— После. Еще до его возвращения в Англию София очень неудачно упала. Это вызвало преждевременные роды. Ребенок родился здоровым, но бедная девочка так и не оправилась. Через две недели после родов она слегла в горячке и умерла.
Гриффин не мог не заметить, каким напряженным стало лицо матери. Она изо всех сил старалась сдержать эмоции.
— Малыш остался со мной. Я написала герцогу в Вену, и он сразу приехал. Он казался убитым горем, как и мы все. София была невинной молодой девушкой, не заслужившей такой участи.
В груди Гриффина зашевелилась старая печаль. Ее намного усилило присутствие женщины, которая испытала ту же боль и унижение, произведя на свет его. Он понял, что мать посвятила жизнь помощи девушкам, которых постигла такая же судьба. Она давала им убежище, тепло и любовь, которых они были лишены.
Но все же в нем все восставало при мысли, что она никогда не пыталась дать то же самое своему сыну.
Когда Хлоя высвободила руку, чтобы вытереть слезы, Доминик достал из кармана платок и дал ей.
— Спасибо, — пробормотала она, аккуратно промокнула слезы и почти сразу снова обрела контроль над собой.
— Что случилось после возвращения герцога в Лондон? — спросил Доминик.
— Он совершенно потерял голову и был не способен взять на себя ответственность за малыша. Еще он боялся даже подумать, как отреагирует его мать на сообщение о ребенке, рожденном в законном, хотя и не без правовых сложностей, браке. Он не сообщил матери о беременности Софии и определенно не имел желания делать это после ее смерти.
— Слабовольный идиот, — сказал Гриффин. — Спасовал перед женщиной.
— Он действительно не обладал сильным характером, Гриффин, — сказала Хлоя. — Не всем это дано. Марко был очень мягким, даже, пожалуй, застенчивым человеком. Он добился больших успехов в науке, но вряд ли станет хорошим герцогом.
— Насколько мне известно, его мать — очень сильная и влиятельная женщина, — сказал Доминик. — После падения Бонапарта она без устали трудилась, чтобы вернуть семье принадлежащее ей по праву положение в Сан-Агосто. Двор вернулся в Италию только несколько месяцев назад.
Хлоя кивнула.
— Да. Тогда герцог почти сразу уехал из Лондона в Сан-Агосто. Он только успел сделать временные распоряжения относительно сына — оставил его со мной.
— Я так и не понял, по какой причине начались игры рыцарей плаща и кинжала, — сказал Гриффин. — Почему бы просто не забрать сына домой, отложив все формальности на потом.
— Потому что в Сан-Агосто еще продолжаются беспорядки, — объяснил Доминик: — Существует много радикальных элементов и движений за объединение Италии в одну республику. Но есть и такие, кто желает восстановить старые княжества и герцогства, такие как Сан-Агосто. Все эти группировки активно борются друг с другом.
— Герцог только что взошел на престол, — сказала Хлоя. — И если бы в стране узнали, что он женился на английской девушке из протестантской семьи, да еще дочери простого торговца, и стал отцом потенциального наследника, скандал был бы огромным. Это было бы на руку радикалам.
