Ширл Хенке - Возвращение в рай
Веро бесшумно вышел из-за Бенджамина и уставился на Мириам. Бенджамин задвинул его ногой за себя, чтобы тот своим видом не смущал Мириам, и указал ей на каменную скамью, стоящую неподалеку.
— Что касается меня, — начал Бенджамин, — то я не мог спать. Наверное, это просто воздух дома. Я не представлял себе, что так соскучился по Эспаньоле. — Первый раз после приезда в Эспаньолу он улыбнулся ей. Эта улыбка убедила Мириам в том, что он прежний Бенджамин, которого она знала и любила в Европе. Но вдруг его глаза опять стали суровыми. — Кроме того, я не могу заснуть из-за Рани. Рани Янос, маленькая цыганка, с которой я познакомился в Италии. Ее похитили в Марселе и отправили сюда, в Эспаньолу.
— И ты пересек океан в поисках этой девушки?
— Надеюсь, я не опоздал. Если с ней что-нибудь случится, я никогда себе этого не прощу. — Выражение лица Бенджамина не оставляло у Мириам сомнений относительно его чувства к этой цыганке. Но вот он снова улыбнулся своей прежней улыбкой. — Кстати, я много думал над твоими словами и только теперь начинаю понимать, как ты была права — мы больше подходим друг другу как брат и сестра, чем как любовники.
— Просто ты влюблен в свою маленькую цыганку, — ласково ответила Мириам.
— Наверное, и здесь ты права. Хотя мне трудно представить, что я люблю маленькую дикую воровку из другого мира.
Мириам грустно улыбнулась.
— То же самое, если не хуже, говорили о Риго, когда ты привел его в дом дяди Исаака. Он тоже оказался вором, Бенджамин, он украл мое сердце. Если вы с Рани любите друг друга, ради Бога, не отказывайся от нее только из-за того, что она воспитана не так, как ты. Любовь встречается слишком редко, чтобы можно было ею разбрасываться.
Он внимательно посмотрел ей прямо в глаза.
— Да, ты опять права. В Эспаньоле намного свободнее, чем в Европе, и я надеюсь. Рани будет здесь хорошо… Если только я смогу вырвать ее из лап Бриенна. — Он опять загрустил и, немного помолчав, продолжал: — Извини меня за то, что я так холодно разговаривал с тобой и Риго при первой нашей встрече, просто во мне заговорило уязвленное самолюбие.
— Это я должна просить прощения за то, что произошло в Марселе. Это было жестоко и эгоистично с нашей стороны. Мы с Риго до сих пор не можем простить себе этого. — Ее глаза наполнились слезами.
Бенджамин взял ее лицо в свои ладони и заглянул в глаза.
— Я отвечу тебе твоими собственными словами, Мириам. Любовь слишком редка, чтобы ею разбрасываться. Если вы любите друг друга — оставайтесь вместе, несмотря ни на что. Тем более у вас есть сын, и в первую очередь вы должны думать о нем. А я должен сейчас думать о Рани.
— Спасибо тебе, Бенджамин, за все. — Мириам прикоснулась губами к его щеке.
Риго стоял в тени колонны, в противоположном конце галереи, и внимательно наблюдал за происходящим. Когда Мириам поцеловала Бенджамин, в его груди что-то глухо заныло. Он вдруг подумал, что не сможет выдержать всего этого. Поэтому он отступил назад и быстрым шагом пошел в стороны деревни тайно, решив, что лучше отправиться туда сейчас, не откладывая до утра.
Утром те гости, которые жили далеко от плантации Торресов и поэтому оставались в их доме на ночь, готовились к отъезду. В их числе были и Эльзоро с Розарио Васкесом. Они уже попрощались с хозяевами и вышли из дома, когда Розарио произнес, указывая в сторону.
— Что делают здесь эти ублюдки?
Он имел в виду четырех вооруженных стрелами воинов тайно, облаченных в церемониальные костюмы из перьев попугая. Они несли в руках большие носилки, украшенные роскошным балдахином. Из них вышел Гуаканагари, тоже в полном облачении, со всеми своими регалиями. Он громко, на чистейшем кастильском диалекте, обратился к собравшимся у дома людям.
— Я хочу говорить с достопочтимым Аароном Торресом. От толпы отделился Бартоломео де Лас Кассас. Он подошел к вождю, почтительно перед ним склонился и спросил:
— Вы оказываете нам большую честь своим личным прибытием. Чем я могу вам служить?
— Ты можешь служить мне тем, что ты и твоя семья перестанут беспокоить прах наших предков, сея семена христианской веры среди моего народа.
— Но, Великий Вождь, раньше ты и твой народ благосклонно принимали христианских пастырей.
— Больше этого не будет, — большие глаза Гуаканагари грозно блеснули. — Вы побеспокоили прах наших предков, и я получил от них послание о том, чтобы запретить вам проповедовать Христа. И не вздумайте ослушаться этого запрета!
Гуаканагари повернулся к Аарону, который в этот момент показался во дворе, и повторил свое предупреждение. Бартоломео беспомощно посмотрел на Аарона, и тот ответил ему сокрушенным кивком головы.
— Боюсь, что ничего не могу поделать, Бартоломео. Прошлой ночью в деревне тайно убили дикого кабана, и индейцы усмотрели в этом грозное предупреждение духов своих предков.
Тяжело вздохнув, доминиканец еще раз поклонился Гуаканагари.
— Я понял тебя. Великий Вождь. — Резко повернувшись, он ушел со двора.
— Как этот грязный индеец смеет так разговаривать со служителем Христа и наносить такую обиду всем верующим христианам? — возмущенно пробормотал Васкес.
Видя, что доминиканец направляется к конюшне, явно собираясь покинуть дом Торресов, Эльзоро сказал:
— Мне следует предложить ему погостить несколько дней в моем доме.
Зная, что Эльзоро ненавидит Бартоломео не меньше, чем индейцев тайно, Розарио удивленно уставился на него. Но Эльзоро уже отправился к конюшне.
— Сожалею, Святой отец, что эти неблагодарные индейцы так обошлись с вами. И притом, мне кажется, что Торрес не сможет вам помочь. Он слишком дорожит дружбой с этими черномазыми. Как я понимаю, вы хотели бы еще некоторое время провести здесь. — Вдруг неожиданно сменил он тему. — Не хотели бы остановиться у меня?
— Я буду вам очень признателен, дон Эстебан, — сдержанно ответил доминиканец.
Пещера Ла Надидад.
Рани услышала, что открывается дверь, и стремительно бросилась от окна на кровать, принимая непринужденную позу. В каюту зашел Пьеро. Глаза Рани наполнились ненавистью.
— Тебе не надоело за мной шпионить, Пьеро? Или на этот раз тебе нужно что-нибудь еще?
Темноволосый парень важно выпятил нижнюю губу и произнес:
— Скоро ты уже будешь кормить акул, маленькая ведьма. Интересно, с ними ты тоже будешь разговаривать таким тоном?
— Так я тебе и поверила, что капитан Бриенн позволит вас скормить меня акулам! — уверенно сказала Рани, но сердце в нее вдруг заныло.
— А зачем ты нужна капитану? Ты не интересуешь его даже как женщина.
— Естественно, зачем ему я, если у него есть ты? — быстро ответила Рани с издевкой в голосе. — Хотя мне кажется, что он несколько раз рассматривал меня совершенно недвусмысленно. А ты не боишься, что если я займусь твоим капитаном, то тебе будет делать нечего?
