Вирджиния Хенли - Сокол и цветок
Оставшись одна, Джезмин выпустила Фезера из клетки, чтобы тот мог полетать на свободе, и, соблазнив Квилла кусочком кожи от окорока, заставила колючий шарик развернуться. Но тут Большая Мег привела крохотную служанку с огромными, словно блюдца, глазами, застенчиво вставшую у постели. Маленькая и темная, как большинство валлиек, она в жизни не видела никого прелестнее новой госпожи, не говоря уже о таких богатых платьях. Воробей на плече леди де Берг наклонил небольшую мудрую головку, проверяя, не представляет ли она угрозы, и, оставшись удовлетворен осмотром, порхнул на край кубка с медом и начал угощаться.
– Ах, какая милая крошка! – воскликнула Глинис, хлопая в ладоши.
– Будем надеяться, что тебе понравится весь зверинец, – мрачно заметила Мег и показала на огромный сундук.– Он в твоем распоряжении, Глинис.
Девушка охала и ахала над каждым платьем, которое почтительно извлекала из сундука и вешала в гардероб.
– Глинис, найди мне щетку, пожалуйста. Целый день уйдет на то, чтобы распутать эти колтуны в волосах. Потом нужно выбрать, какой наряд надеть вечером. Это должно быть нечто особенное... чтобы каждому бросалось в глаза, – попросила Джезмин.– Алое, я думаю...
Она ни за что не наденет сегодня белое платье. Самый могущественный цвет в магии – красный, обладающий многими волшебными свойствами – физическими, духовными и сексуальными. Кроме того, алая ткань прекрасно оттенит серебристо-золотые волосы, не говоря уже о том, что обозлит де Берга. Чего еще желать? Именно алое и только алое! Раздался вопль. Глинис неосторожно открыла корзинку, и горный львенок плюнул ей прямо в лицо.
– О, не бойся, Глинис, это Шанна. Мег, по-моему, нужно найти ящик, в котором обычно держат щенят, и застелить его соломой, иначе она обмочит все прекрасные ковры Фолкона.
Мег закатила глаза. Глинис, стоявшая с разинутым ртом, наконец ошеломленно прошептала:
– Вы, наверное, колдунья. Джезмин рассмеялась.
– Именно так, и чувствую, как все Силы Вселенной вливаются в меня.– Глаза ее весело сверкнули.– Только сейчас я по-настоящему почувствовала, что живу!– Она целый час отмокала в большой лохани, которую Мег без особых усилий втащила в комнату. – М-м-м, какое счастье, когда не приходится целый день проводить в седле! – вздохнула она, осторожно ощупывая зад, чтобы проверить, не образовались ли на ягодицах мозоли. – Мег, – попросила она, – принеси еще меда. Он мне так нравится!
Мег немедленно отправилась выполнять поручение, не переставая задаваться вопросом, так ли госпоже нужен мед или та попросту набирается мужества, чтобы бросить вызов де Бергу. Она знала, что половина населения в замке готова пройти весь Уэльс пешком, лишь бы увидеть, как женщина возьмет верх над де Бергом, но сомневалась, что это когда-либо случится.
Малышка Глинис застыла на месте, восхищаясь ослепительным видением. Огненно-красное платье оттеняло рассыпанные по плечам светлые пряди. Шелковый цветок мака того же оттенка, приколотый за ухом, еще усиливал впечатление.
За дверью послышались шаги де Берга. Джезмин гордо выпрямила спину, подняла подбородок, готовая к схватке. Он, как Джезмин и предполагала, без стука распахнул дверь и остановился на пороге как вкопанный. Никогда еще ему не приходилось видеть столь ослепительно прекрасной женщины. Любой мужчина готов был потерять голову при одном лишь взгляде на нее. Безумное желание загорелось в нем, как только он представил, что сможет сгореть в ее пламени. Однако брови Фолкона предостерегающе сошлись.
– Джезмин, я попросил тебя быть в белом.
– Нет, милорд, велели, а это огромная разница. Приказам я не подчиняюсь.
Фолкон изо всех сил старался сохранить самообладание.
– Тогда я прошу тебя сейчас, Джезмин. Не будешь ли ты столь добра надеть белое платье в ночь празднества, как подобает невесте?
Джезмин вскинула голову, отказываясь сдаться, не желая исполнить навязанную ей чужую волю.
– Ведь именно я буду в центре внимания, вот и решила, что больше всего мне идет красный, тогда даже те, кто сидит в дальних углах, смогут все разглядеть.
– Я подожду, пока ты переоденешься, – спокойно объявил, он, полный решимости не выходить из себя и оставаться хозяином положения.
Джезмин, однако, и не думала сдерживаться.
– Вы попросту смешны, сэр! Неужели мне не позволено самой выбирать, какое платье надеть?!
Глинис вся сжалась в предчувствии горячего ело весного поединка, пока Большая Мег силилась скрыть ухмылку.
Фолкон, не веря собственным ушам, глядел на жену. Конечно, она имеет право наряжаться, как пожелает, но разве в этом дело? Он попросил ее надеть именно белое, она же намеренно и даже с удовольствием идет ему наперекор, и как это ни невероятно, пытается взять над ним верх.
– Мне следовало задать тебе хорошую трепку, – не повышая голоса сказал Фолкон.– Сделай кто-нибудь это еще несколько лет назад, ты бы знала свое место.
– Я требую, чтобы ты немедленно отошел от двери и дал мне спуститься в зал, – сверкнула глазами Джезмин.
– Требуешь, Джезмин? – лениво переспросил Фолкон, насмешливо приподняв бровь. Джезмин заподозрила, что муж что-то замышляет, но тот лишь вежливо поклонился.– Да будет так, – провозгласил он, предлагая ей руку.
Немного поколебавшись, Джезмин оперлась на нее и позволила мужу свести себя вниз. Большая Мег, глядя вслед супругам, покачала головой.
– Конечно, это невероятно, если сравнивать по внешности, но, знаешь, они очень похожи.
В зале было полно народа. Соблазнительный аромат жареного мяса бил в ноздри. Повсюду царила праздничная атмосфера. Правда, громкие разговоры и гул голосов мгновенно стихли, как только в комнату вошел Фолкон об руку с Джезмин, но тут же возобновились с удвоенной силой.
Засуетились поварята, служанки накрывали столы, юные пажи спешили наполнить элем рога рыцарей. Фолкон помог Джезмин подняться на возвышение, сделанное с таким расчетом, чтобы каждый мог разглядеть молодую госпожу.
Фолкон поднял руки, призывая к молчанию, и терпеливо ждал, пока наступит тишина.
– Прежде чем начнется пир, я хочу представить вас моей жене. Джезмин Сейлсбери оказала мне честь, согласившись стать леди де.Берг, – Раздались приветственные крики, но хозяин снова поднял руку.– Но вам не мешает узнать и еще кое-что. Боюсь, миледи всю жизнь потакали и баловали, чем порядком испортили.
Он мельком взглянул на потрясенное лицо Джезмин. Она успела лишь заметить веселые искорки в глазах мужа, услышать негромкий смех и поняла, что он обязательно отомстит... по-своему и когда пожелает.
– Должен предупредить вас, что в ней совсем нет девической застенчивости, ну а я, как всем известно, не джентльмен, поэтому никто из нас не подумает уклониться от поединка, если представится случай, хотя бы и перед всеми собравшимися. Соблюдение внешних приличий чуждо нам, де Бергам.
