Сара Линдсей - Любовник на все времена
— Генри! — взвизгнула Диана.
— Боже мой! — воскликнула девушка.
— Ты цел? Ты не ушибся? — разволновалась Диана. — Как ты здесь очутился?
— Бьюсь об заклад, что он распугал всех мелких животных и птиц в саду, — пошутила девушка.
Диана принялась хлопотать возле мужа, осматривая и ощупывая его.
— Где у тебя болит?
Генри тяжело вздохнул, приходя в себя.
— Клер, беги домой и принеси…
— Ничего не надо. — Генри кое-как поднялся. — Так, голова закружилась.
— Но…
— Не волнуйся, Диана. Со мной все в порядке. Кто это?
Диана положила руку на плечо девушки.
— Это моя сестра.
В ее голосе слышалось одновременно удивление, забота и предостережение. Диана словно опасалась, как бы он не отнесся с презрением к ее незаконнорожденной сестре. А может, предостерегала его от выяснения отношений в присутствии юной девушки, почти ребенка.
— Генри, познакомься, это Клер.
Он улыбнулся юной копии Дианы.
— Сестра Дианы и моя сестра тоже. Можешь не волноваться, у меня есть сестры, и я знаю, как с ними обращаться. А теперь, хотя мне больше хотелось бы побыть с тобой, Диана, и кое что обсудить, прежде я должен поговорить с этой юной особой — прямо сейчас и наедине.
Клер подозрительно посмотрела на него.
— Все в порядке, Клер, — поспешила успокоить ее Диана. — Я пока соберу еще цветов, чтобы украсить ими дом.
Диана пошла к стоявшей на траве корзине с уже сорванными цветами. Клер повернулась к Генри, ее глаза блеснули.
— Если вы хотите причинить ей боль, сделать несчастной, то я… то я… — Ее лицо покраснело от возмущения и злости.
Генри стало и смешно и грустно: столь искреннее проявление любви и привязанности от столь юного существа не могло не тронуть его сердца.
— У меня две сестры и обе замужем, — ответил он. — Если кто-нибудь из их мужей нанесет им обиду или, хуже того, оскорбление, то я сперва изобью его до полусмерти, а потом всажу пулю в его подлое и низкое сердце.
Клер вспыхнула:
— Именно так я поступлю и с вами.
— К чему так горячиться, я ведь еще ни в чем не провинился, — пошутил Генри.
Клер улыбнулась, и ее улыбка была как две капли воды похожа на улыбку Дианы.
— Сколько тебе лет?
— В феврале исполнилось пятнадцать.
— Знаешь, у меня есть две сестрички-близняшки, Лия и Дженни, они примерно одного с тобой возраста. В ноябре им тоже исполнится пятнадцать. — Он заметил, с каким интересом прислушивалась к его рассказу Клер.
— Они в самом деле похожи друг на друга?
— Похожи — не то слово. Посторонние люди не могут их различить.
— А вы можете?
— Могу. У Лии веснушка вот здесь. — Генри указал пальцем на место чуть повыше левого виска. — А у Дженни точно такое пятнышко на другой стороне. — Он провел пальцем по правому виску. — Совершено одинаковые по форме и размеру веснушки, но на противоположных сторонах. К сожалению, этой приметой можно воспользоваться только тогда, когда хотя бы одна из них зачесывает волосы назад или убирает их в пучок. Ты сама сможешь убедиться в этом, когда познакомишься с ними.
Клер пожевала губами точно так же, как это делала Диана, находясь в задумчивости или нерешительности.
— В чем дело? — остановил Генри Диану, видя, что та собирается подойти к ним.
— Девочки в пансионе думают, будто я сирота. Они принимают моего отца за моего дядю.
История, придуманная Томасом Мерриуэзером, уже пустила крепкие корни. Какой бы надежной ни была эта выдумка, она касалась Дианы, и она, похоже, уже приняла ее близко к сердцу. Ему стало ясно, что она никогда не откажется от сестры и ни за что не оставит ее.
Клер тихо вздохнула:
— Ваши сестры когда-нибудь узнают правду, не так ли? Если они узнают, что Диана моя сестра, значит, поймут, что я незаконнорожденная, и это может им не понравиться.
Ее справедливое замечание попало не в бровь, а в глаз. Генри растерялся: совсем юная девушка быстро, как его сестры, нашла самое уязвимое место в его ловко расставленных сетях.
Он протянул руку и ласково провел пальцами по ее рыжим локонам.
— Что же касается посторонних людей, то будет лучше всего, если для них ты так и останешься племянницей твоего отца. Немного притворства никогда не повредит. Теперь мы одна семья, поэтому ничего не бойся, и я, и все мои родные в случае чего всегда придут к тебе на помощь.
В порыве благодарности Клер бросилась к нему на шею и крепко обняла. Как раз в этот момент к ним подошла Диана, которая удивленно посмотрела на них.
Генри пожал плечами:
— Ничего не поделаешь. Похоже, я произвожу на женщин из рода Мерриуэзеров неотразимое впечатление.
— Это тебе только кажется, — буркнула себе под нос Диана, тогда как Клер весело рассмеялась.
— Надеюсь, к моему возвращению ты сумеешь разобраться со своими задачками по арифметике, — сказала Диана, передавая Клер корзину с цветами.
Клер скорчила смешную гримасу:
— Постараюсь. А ты поможешь мне с французским, когда вернешься?
— Конечно, помогу. — Диана поцеловала Клер в щеку. — А теперь ступай домой, нам надо поговорить.
Как только Клер скрылась из виду, она обратилась к Генри.
— Я слышала только обрывки твоей беседы с ней, но то, что я услышала, очень меня порадовало. Благодарю тебя, ты был очень добр.
— Не стоит меня благодарить, я поступил так, как должно.
Диана молча склонила голову в знак признательности и пошла по тропинке, уводящей в глубь сада. Генри, обрадовавшись, последовал за ней. Им надо было поговорить вдвоем, без лишних свидетелей. Если бы в этот момент появился Мерриуэзер, то Генри не смог бы поручиться за себя. Пройдя еще несколько десятков метров в сторону, противоположную от дома, они, наконец, остановились среди тенистых деревьев.
— Если ты действительно хочешь поблагодарить меня, то я отнюдь не против повторения урока французского, который ты мне дала.
Ответом стал ее негодующий взгляд.
— Прости, как говорится, попытка не пытка, — ухмыльнулся Генри.
Диана замерла на месте в глубокой задумчивости. Встреча с Генри и радовала ее, и приводила в замешательство, и даже немного злила. Он уехал от нее, не попрощавшись, после их первой крупной ссоры. Она укоряла себя за то, что обманывала его, и собиралась попросить прощения за свою хитрость с чаем. Но и Генри должен был признаться в своих ошибках. Он скрыл от нее встречу с ее отцом, умолчал о предложении отца и вообще просто лгал ей.
Диана скрестила на груди руки.
— Неужели мне не в чем упрекнуть тебя?
Генри сжал руки в кулаки, пытаясь сдержать раздражение.