Джейн Фэйзер - Невеста-заложница
Руфус на миг замер, машинально сжимая в руках мокрую рубаху, и сказал:
— Нет, я обижаюсь. Но, кроме того, я понимаю, что не смогу тебя переиначить. Как бы мне этого ни хотелось, я не способен переписать заново твою жизнь, а значит, не вправе требовать для себя одного твоей верности.
Его голос звучал так грустно, так щемяще-беззащитно… И Порция поняла, что, несмотря на всю ее любовь, несмотря на испытанное ими блаженство, Руфус все еще остается ужасно одиноким. Да и каким может быть человек, с детства подчинивший свою жизнь демону мести?
— Руфус, моя верность давно принадлежит только тебе, — прошептала Порция, ласково взяв его за руку и прижав к своей щеке.
Но он ничего не ответил, только погладил ее жесткой ладонью.
Глава 19
—За сон на посту полагается наказание.
Порция открыла глаза и зевнула. Она улыбнулась, взглянув на массивный силуэт, заслонивший ей солнце, и возразила:
— Но ведь я еще не на посту.
— Нет, ты на посту уже целых десять минут, — серьезно сообщил Руфус.
— Ох, не может быть! — Порция мигом уселась на мягком мху. — Неужели я столько проспала? — Она выпрямилась, цепляясь за ветви старого дерева, под которым так уютно устроилась.
С берега реки с громким лаем примчалась Джуно. Она положила палку к ногам Руфуса и уселась, выжидательно поблескивая глазами, надеясь поиграть. Руфус поднял палку и зашвырнул подальше. Щенок моментально сорвался с места.
— Сама не знаю, с чего это меня так потянуло в сон. Вроде бы присела всего на минуту, — смущенно бормотала Порция, отряхивая с плаща и штанов древесный мусор. Это случалось уже не в первый раз. Сонливость подкатывалась исподволь, невидимой волной, и Порция буквально проваливалась в забытье. — Теперь Джордж будет без конца ворчать и строить из себя обиженного.
— Нет, не будет. Так уж вышло, что вместо тебя назначен другой часовой. — Руфус не спеша опустился на землю, опираясь спиной на толстый ствол, и приглашающе похлопал по земле рядом с собой. Порция не спешила к нему присоединиться и подозрительно нахмурилась:
— С какой стати?
— С такой, что я хочу дать тебе более важное поручение, чем простая караульная служба. — Чтобы посмотреть на нее, Руфусу пришлось заслониться рукой от ослепительного майского солнца.
Порция растерянно огляделась. В глазах зажегся лукавый огонек. Она даже облизнулась.
— Здесь? Тебе не кажется это место слишком открытым?
— На сей раз, маленькая развратница, я имел в виду совершенно иное, — со смехом заявил Руфус. — Иди же, садись, мне нужно кое о чем рассказать.
Порция внимательно всматривалась в его лицо. В воздухе давно витало нечто неопределенное, предчувствие важных перемен. И хотя Руфус вел себя как обычно и по его непроницаемой физиономии невозможно было ничего угадать, она все же успела уловить возбуждение, промелькнувшее на дне синих глаз, и то едва заметное напряжение, с которым опиралась на ствол сильная проворная фигура.
— Что-то случилось? — Она уселась рядом с Руфусом.
— Гонец из Оксфорда. — Он зажмурился и с довольной ухмылкой подставил лицо под солнечные лучи.
— Королевский гонец? Нет, Джуно, убери это отсюда. — Она нетерпеливо схватила замусоленную палку, которую щенок положил ей на колени, и отшвырнула в кусты.
— Королевский гонец, — подтвердил Руфус, но не спешил открывать глаза. По его лицу все еще блуждала загадочная улыбка.
— Мне следует самой угадать, что за вести он принес? Вот, Джуно, возьми лучше это. — И она протянула щенку сосновую шишку.
— Нет. Когда ты, наконец перестанешь возиться со своей собакой и сможешь уделить мне побольше внимания, я все тебе расскажу.
— Ох, извини. — Порция потянулась и запечатлела примирительный поцелуй в уголке его рта. — Я вся внимание.
— Его величество в своей непреходящей мудрости по достоинству оценил услуги своего верноподданного и даровал роду Ротбери полное помилование с восстановлением в правах и привилегиях. — Руфус открыл глаза, и Порция прочла в них тщательно скрываемое торжество, удовлетворение и что-то еще, вызвавшее в ней брезгливую дрожь. Триумф… причем не просто триумф, а скорее злорадство, которое испытывают при виде унижения врага: вот он лежит, поверженный, и победитель давит ему каблуком на горло…
Вернулась Джуно, возбужденно ворча и размахивая шишкой. Однако в атмосфере под сосной что-то неуловимо изменилось, и догадливый щенок почел за благо улечься в сторонке, зажав в лапах новую игрушку и с обожанием следя за своей хозяйкой.
— Но ведь это не все, — угадала Порция. — Что там еще?
— Я получил приказ взять в осаду замок Грэнвилл, — продолжил Руфус. — После апрельского поражения армия мятежников намного превосходит численностью королевские войска, расположенные на севере. Если нам удастся изолировать замок Грэнвилл — и тем самым запереть в его стенах ополчение, не позволив ему принять участие в летней кампании, — мы значительно повысим шансы на успех наших союзников. — При этом рука Руфуса как бы сама по себе потянулась к перевязи, и пальцы легли на рукоять тяжелого грозного меча. — И кто же справится с такой задачей лучше, чем его сосед и кровный враг, граф Ротбери, вернейший слуга короля?
Порция ничего не смогла поделать — брезгливость переросла в настоящее отвращение. В каждом злорадном слове, в каждом жесте было столько яда, что нельзя было больше избегать жестокого открытия: вся хваленая преданность Руфуса Декатура законному монарху не стоила и ломаного гроша. Руфус с самого начала принял участие в войне исключительно ради собственной выгоды. А ведь она отлично знала, чем руководствовался в своем выборе Като. Маркиз принял сторону парламента по глубоким моральным убеждениям. Разве это не делало Като лучшим… по крайней мере более честным человеком?
Это был не тот вопрос, на который Порция желала бы получить ответ. Она знала, что в данный момент, после полного разгрома в апреле под Селби, армиям короля приходится несладко. И решение осадить замок Като и вывести его из игры являлось вполне логичным.
— Когда ты отправишься к замку?
— Мы выступаем после заката. — Руфус вскочил одним быстрым, неуловимым движением, и протянул Порции руку. — Я намерен занять позиции вокруг замка прежде, чем Като откроет глаза завтра утром. Ступай в дом и собери вещи.
— Меня тоже берут с собой?
— Ты — такой же член дружины, как все. — Руфус прищурился, и взгляд голубых глаз стал мрачнее тучи. — В осаде примут участие все бойцы Декатура, способные держать оружие. Осада будет долгой и чрезвычайно утомительной, хотя я намерен заставить Като сдаться еще до конца лета… во что бы то ни стало. — Он так и впился взглядом в ее лицо. И вкрадчиво спросил: — Порция, уж не пасуешь ли ты перед такой задачей?
