Сьюзен Кэррол - Серебряная ведьма
Симон схватил меч, выбежал во двор и смахнул с лица намокшие от дождя волосы. Волк, обняв Мири, кружился с ней по двору, все еще не подозревая об опасности.
Симон пробежал мимо по лужам, прорычав им предупреждение. Как только показалась первая фигура, Волк сразу насторожился. Он оттолкнул Мири в сторону и хотел выхватить меч, но сделал роковую ошибку.
Увидев перед собой женщину, он заколебался, поддавшись инстинкту типичного романтического идиота, как подумал про него Симон. Только после того, как огромная женщина взмахнула ножом, Волк отреагировал. Он схватил ее за руку, но она ударила его своей головой в челюсть.
Волк отлетел назад прямо в грязь. Сильно ударившись, он растерялся и оказался беззащитным. Великанша оскалилась и подняла нож, чтобы прикончить его. Симон подскочил к Волку, вовремя отразив удар.
Женщина набросилась на Симона с яростным воем, и взмахом меча он уложил ее на месте. Он не стал смотреть, как она упадет, едва обратив внимание на ее мучительный крик. Надо было отбиваться от нападения двух других ведьм.
Одна из них набросилась на Мири, обхватив ее за талию и пытаясь свалить с ног. Когда Симон кинулся девушке на помощь, третья ведьма напала на него. Сквозь дождь он разглядел невысокую темноволосую женщину с бешеными глазами, сжимавшую в руке знакомое смертельное оружие – ведьмин кинжал.
Она стала ходить вокруг Симона кругами, пытаясь найти уязвимое место. Но в тот же миг на них бросилась другая тень. Элли перепрыгнула через ограду и, встав на дыбы, яростно взмахнула копытами.
Ведьма отступила назад с диким криком, руками заслонившись от лошади. Элли сбила ведьму с ног, снова и снова ударяя по ней копытами.
Когда Симону удалось поймать кобылу под уздцы и оттащить в сторону, ведьма была мертва. Ее кровь смешалась с размокшей от дождя грязью. Элли была ранена и дрожала от страха и ярости. Симон стал гладить ее и шептать успокоительные слова, отчаянно пытаясь отыскать глазами Мири. Но Волк успел подняться и бросился на помощь, оттаскивая от нее третью ведьму, которая больше была похожа на испуганного ребенка, чем на ведьму. Она безнадежно пыталась что-то сказать Мири, но так и не смогла произнести ни слова.
Мири замерла, уставившись в пространство, и побелела, увидев двух мертвых ведьм. Симон постарался заслонить собой это зрелище, прижав ее к себе и гладя по голове. Ярость, заставившая его броситься в атаку на ведьм, прошла, и остались лишь холод, дрожь и страх за то, что могло случиться с ней.
Мири на мгновение обмякла у него в руках, но потом попыталась высвободиться, словно хотела увидеть больше.
– Нет, моя дорогая, не смотри, – хрипло произнес Симон. – Сожалею о том, что пришлось сделать, но выбора не было. Это ведьмы.
– Нет, я не о ведьмах, – произнесла с трудом Мири. – Симон, смотри, что с Элли…
Он не понимал, о чем она говорит, пока не оглянулся и не увидел, как над Элли склонился Жак, осматривая ее грудь. Неужели она ранена? Симон бросился к лошади.
– Что случилось?
Жак молча посмотрел на него, протянув предмет, вынутый из груди Элли. Ведьмин кинжал с открытым лезвием.
– Нет, – задохнулся Симон.
Он в отчаянии погладил лошадь по плечу и груди, словно надеялся остановить медленное, но неизбежное распространение яда по ее венам. Отступил на шаг, убрав с лица мокрые волосы и схватившись за голову, чувствуя, что готов взорваться от злости и отчаяния. С ревом он бросился на единственную выжившую ведьму. Она прижималась к Мири, но Симон оторвал ее, схватил за горло и стал трясти, словно тряпичную куклу.
– Будь ты проклята! Будьте прокляты все ведьмы! Скажи мне немедленно, пока я не свернул тебе шею, какой дьявол послал вас? Серебряная роза? Кто эта Серебряная роза?
Девушка задыхалась, стуча зубами от страха.
– Нет, я не могу.
Симон еще раз встряхнул ее.
– Это Кассандра Лассель? Говори, а то я тебя…
Мири и Волк схватили его за руки, оторвав от него девушку. Волк встал между ними, оттеснив Симона назад.
– Прекрати. Неужели не видишь, что напугал ее почти до смерти? Так ты ничего не добьешься.
Симон зарычал и отшвырнул Волка. Но девушка уже почти потеряла сознание. Мири успела подхватить ее, не дав упасть на землю, а Волк поспешил на помощь.
Симон отступил, задыхаясь. Его гнев уступил место отчаянию, когда он повернулся к Элли.
– Хозяин, можно я… – начал было старый Жак, глядя на него с нескрываемым сочувствием.
Симон взял у него поводья и покачал головой.
– Нет, она моя единственная. Она всегда мне доверяла…
Он замолчал, не в состоянии продолжить. Голова Элли уже поникла, но темные глаза смотрели на Симона с прежним обожанием и доверием. Потянув за поводья, он отвел ее в конюшню.
Отвел домой в последний раз.
ГЛАВА 18
Дождь шумел по крыше конюшни. Безликий и монотонный, всего несколько часов назад этот звук казался таким долгожданным. Мири и Симон хлопотали над Элли. В промокшем платье Мири ставила примочки на рану, пытаясь вытянуть из нее как можно больше яда. Но ничто не помогало. Рана выглядела свежей и угрожающей, шкура лошади покрылась потом. Симон отчаянно пытался сбить температуру лошади, постоянно смачивая губкой тело Элли. Голова кобылы повисла, но совсем не так, как она делала это обычно. Она немного оживилась, подавшись вперед, когда Симон погладил ее по шее.
Он почесал ее в любимом месте между глазами, хрипло прошептав:
– Ничего, моя красавица, я с тобой. Не бойся. Я не позволю… – Он замолчал, горько засмеявшись над собственными словами. – Не позволю никому обидеть тебя. Господи, да я уже это сделал. Не способен сдержать обещание ни Элли, ни кому-либо другому.
– Симон…
Мири выпрямилась и попыталась успокоить его, положив руку на плечо, но он стряхнул ее. Вид у него был почти бешеный, мокрые волосы растрепаны, лицо под густой бородой мертвенно-бледное.
Он сорвал промокшую повязку с глаза и стал похож на измученного в битве воина, пробившегося сквозь грозу. Симон нежно погладил кончиками пальцев гриву Элли.
– Надо было сделать этот проклятый забор выше. Я… я знал, что она сможет его перепрыгнуть, одолевала его еще жеребенком. Но меня это не заботило, потому что она никогда не убегала, как другие лошади. Она… просто подходила к дому, чтобы отыскать меня.
– Не важно, какой высоты забор, Симон. Она бы его сломала, покалечилась бы ради твоего спасения.
– По крайней мере она бы никогда не встала между мной и этой Богом проклятой ведьмой. Зачем ты это сделала, Элли? Зачем? – прохрипел Симон.
Темный глаз Элли моргнул. Несмотря на свое состояние и страх, лошадь нежно коснулась губами руки Симона, не понимая его огорчения, но пытаясь успокоить его. Симон не смог сдержать своих чувств, прижавшись лбом ко лбу Элли и в отчаянии опустив плечи.
