Пенелопа Томас - Отчаянная
Вспомнив о своем намерении поговорить с миссис Мэдкрофт, я быстро оделась. Причесывая волосы, обдумывала, как лучше поступить. Встретить ее до завтрака или подождать, пока она поест? Мое сообщение едва ли придаст ей аппетита, так что лучше все-таки дать ей позавтракать до нашей беседы. Но, с другой стороны, сразу после завтрака она может уйти на прогулку с мистером Квомби. Тогда едва ли удастся застать ее одну до конца дня. О, Господи, будь что будет. Я вышла из своей комнаты и направилась прямо в комнату миссис Мэдкрофт.
Чайтра встретила меня приветливой улыбкой. Судя по выражению ее карих глаз, она с сочувствием отнеслась к моей шальной выходке на берегу моря. Миссис Мэдкрофт оказалась на месте. Она смотрела в окно и, массируя палец без кольца, что-то в полголоса говорила. Ее темные волосы еще не были зачесаны назад и уложены в прическу, они спадали ей на лицо.
Лучи утреннего солнца касались ее головы, отражаясь в каждой пряди ее седеющих волос. Да, в ее волосах седины оказалось значительно больше, чем я ожидала.
— Хилари, дорогая! — воскликнула миссис Мэдкрофт, посмотрев в мою сторону лишь после того как взглянула на себя в зеркало и убрала с лица завиток. — Не лучше ли тебе побыть еще в кровати?
— Я никогда не чувствовала себя лучше, чем сейчас, — заверила я ее. — Кроме тоге, я хотела бы поговорить с вами. Если у вас найдется для меня минута времени, я буду признательна.
— У меня всегда есть время для тебя, — сказала она, отсылая Чайтру за расческой и шпильками для волос. — Пока мы будем разговаривать, она уложит мне волосы.
— Я думаю, что вам лучше сесть, — предупредила я на всякий случай миссис Мэдкрофт.
— Господи, — испуганно произнесла она, сосредоточив на мне все внимание. — Ты хочешь мне сказать что-то неприятное? О, пожалуйста, успокой меня, скажи, что я ошибаюсь.
Миссис Мэдкрофт картинно заломила руки и стала быстро ходить по комнате, то и дело, меняя направление.
Меня всегда удивляло страннее сочетание в ее поведении искренних переживаний и театральности. Она не могла жить без сцены. Артистическая игра никак не влияла на душевность ее чувств. Создавалось впечатление, что театральность, артистизм были для миссис Мэдкрофт всего лишь привычной, наиболее приемлемой формой выражения ее неподдельных переживаний. Иначе она просто не могла выразить себя. Следует ли сердиться на нее за это? Наверное, ее надо принимать такой, какая она есть.
— Этот ужасный человек, — метнула миссис Мэдкрефт молнию в своего @ливдого врага. — Он растлил тебя?
Потрясенная таким предположением, я не смогла сразу дать ответа. У меня перехватило дыхание. Неужели она действительно думает, что я… что Эдмонд… что мистер Ллевелин… что кто-нибудь из нас.
— Конечно, нет, — сказала я, придя, наконец, в себя, — В самом деле, нет.
— Она осела посередине комнаты и громко вздохнула.
— Слава Богу, — сказала миссис Медкрофт. — Я так боялась… но ничего. Я рада, что тебя не ввел в заблуждение его кажущийся героизм.
— Кажущийся!? — удивленно произнесла я. — Но он спас мне жизнь.
— Ему не следовало оставлять тебя одну, — поучительным тоном заметила миссис Мэдкрофт. — Никогда. Это отвратительно… Но хватит о нем. Что за ужасная новость, которую ты хочешь мне сообщить.
Она смотрела мне в лицо выжидательно, но уже без прежней тревоги. Я погасила свой гнев, но решила не уклоняться от неприятного разговора.
— Это вовсе не ужасная новость, — постаралась я сказать по возможности приятным голосом. — Хотя я согласна, что она может несколько разочаровать вас, миссис Мэдкрофт. Дело в том, что мисс Ллевелин предложила найти для меня место гувернантки у своих друзей и…
— И ты, конечно, ей отказала?
— Нет, я согласилась.
— Но почему? Неужели я не была тебе вместо матери?
— Вы были… исключительно добры ко мне. Но…
— Тогда почему ты хочешь уйти? Боишься быть обузой?
То раздражение, которое вызвало во мне ее недавнее подозрение, теперь совершенно исчезло, и я улыбнулась. Что бы она ни думала о мистере Ллевелине, он был добр ко мне. Вместе с тем, я не могла не оценить все то хорошее, что сделала для меня миссис Мэдкрофт. Если бы не она, я бы не встретила Фанни и у меня не было бы теперь возможности пойти в гувернантки.
— Вы мне ни разу не дали повод почувствовать себя обузой, — сказала я как можно теплее.
Я подошла к миссис Мэдкрофт и взяла ее руку в свою. Ее рука оказалась сухой и тонкой, я могла слышать на запястье быстрые удары ее пульса. Взглянув ей в лицо, я увидела, что в ее глазах блестели слезы. Мне пришлось упрекнуть себя за то, что начала этот разговор так резко и бессердечно.
— Тогда почему ты хочешь покинуть меня? — спросила миссис Мэдкрофт таким дрожащим голосом, что у меня заныло сердце.
Я стала долго и довольно путано объяснять ей причину своего решения. Теперь я старалась щадить ее самолюбие, поэтому некоторые мои аргументы выглядели недостаточно убедительными, другие же я просто опустила.
Но, как и следовало ожидать, все мои объяснения не дали желаемого результата. Миссис Мэдкрофт упорно стояла на своем. На каждый мой довод у нее имелось возражение. Я считала, например, что гувернанткой смогу принести обществу больше пользы. Но она возразила, что у меня еще не было достаточно времени для того, чтобы по достоинству оценить общественную значимость медиума.
Когда я заметила, что мой отец возражал бы против моего сегодняшнего образа жизни, она сказала, что моя мать была счастлива с ней и желала бы мне того же. Так мы и не пришли ни к какому общему решению. В конце концов, была вынуждена согласиться подумать еще некоторое время. Честно говоря, я пошла на эту уступку только для того, чтобы миссис Мэдкрофт постепенно привыкла к мысли о моем отъезде.
После столь нелегкого разговора мой аппетит пропал, и на завтрак вниз я не пошла. Решила вернуться в свою комнату. Примерно четверть часа спустя кто-то постучал ко мне в дверь. Я пошла открывать, ожидая увидеть миссис Мэдкрофт во всеоружии новых аргументов в свою пользу.
Но в коридоре стоял мистер Квомби. Он, как всегда, олицетворял собой идеальную внешность джентльмена, с аккуратно подстриженными усами и бровями, искусно причесанными в ровную линию. Он сложил вместе свои пухлые руки, и легкая морщинка появилась на его обычно гладком лице.
— Простите за беспокойство, — произнес он галантно. — Я надеюсь, вы пришли в себя после недавнего злоключения?
— Да, спасибо, — ответила я.
— Я тоже так подумал, — согласился он, кивнув головой. — Вы здравомыслящая молодая леди, а здравомыслящие молодые леди редко распространяются о своих злоключениях.
