Кэтрин Харт - Летняя гроза
Они положили Ветра на циновку около огня и осторожно сняли одежду с его истерзанного тела.
Летняя Гроза не смогла удержаться от крика при виде искалеченного и окровавленного тела мужа. Она упала перед ним на колени и даже не замечала, что из глаз ее текли слезы. Дрожащей рукой она дотронулась до рваной раны на его щеке.
— Что случилось? — едва выговорила Гроза.
— На него напал медведь гризли и сильно искалечил.
До ее затуманенного сознания едва дошло то, что оба мужчины тоже были в рваной одежде и с ужасными ранами на плечах и руках.
Боясь расспрашивать дальше, Гроза со страхом спросила:
— Насколько опасно он ранен, Две Стрелы? Будет ли он жить?
Две Стрелы покачал головой.
— Очень опасно, ты сама видишь. Боюсь что он может умереть. С момента нападения он не шевелился и не приходил в сознание. Его мозг и тело скованы сном, который ведет к смерти.
Дрожащими губами Гроза прошептала:
— Спасибо, что вернули мне его, Две Стрелы. Если моя любовь способна его исцелить, он выживет. А теперь я должна использовать свои немногочисленные познания в области медицины, чтобы спасти ему жизнь. Идите, и пусть ваши жены обработают ваши собственные раны.
— Я пошлю сюда Поющую Воду, чтобы помочь тебе ухаживать за нашим предводителем, — сумрачно произнес Две Стрелы.
Серая Скала добавил:
— Белоснежный Цветок тоже скоро придет сюда.
В ответ Летняя Гроза лишь кивнула, ее внимание уже было целиком поглощено израненным мужем. Осторожно она начала снимать пропитанную кровью шкуру оленя, прикрывавшую его тело, содрогаясь от того, что вместе со шкурой отдирались клочья одежды и кожи.
— Разожги огонь и вскипяти воду, — приказала она молча смотревшей на все это Доре.
— Что? — в изумлении уставилась на нее девушка, отведя взгляд больших темных глаз от истерзанного тела Ветра.
Больше не скрывая от Доры своего знания английского языка, Гроза тут же повторила приказ на чистейшем английском:
— Живее, глупая девчонка! Что ты стоишь и смотришь? Делай быстрее, что я тебе говорю!
Дора подавила свое изумление и поспешила подбросить в очаг дров, чтобы усилить пламя. Позднее она обдумает неожиданное открытие, что ее строгая хозяйка со сверкающими золотистыми глазами прекрасно говорит по-английски. А теперь она должна делать то, что ей говорят, потому что Летняя Гроза не выносит неповиновения. Она не сомневалась, что жена главаря может жестоко ее побить, если она будет бездельничать, в то время как жизнь Ветра висит на волоске.
С помощью теплой кипяченой воды Летняя Гроза осторожно удалила с тела мужа разорванную и окровавленную одежду. Она осторожно смывала кровь с его тела, стараясь рассмотреть, насколько опасны раны. За это время Ветер ни разу не очнулся от своего глубокого сна. Ни один мускул не дрогнул, ни один стон не вырвался из его груди, пока она обрабатывала раны. Кожа была сухой и горячей от лихорадки, и попавшая на нее вода сразу же высыхала.
Ужасный стон сорвался с ее собственных губ, когда она увидела, насколько велики его раны. На левую сторону пришлась наибольшая часть удара. Несколько ребер с этой стороны были сдавлены и сломаны. Грозе оставалось только надеяться, что внутренние органы не пострадали так же серьезно.
Левое бедро Ветра было вывихнуто, и пять глубоких борозд спускались по нему почти до колена. Левое плечо было сломано, а из руки чуть повыше локтя был вырван кусок мяса. Рваный след от когтей тянулся от плеча до середины груди. Меньше всего пострадало лицо. Тем не менее и там три ужасные кровавые полосы шли через переносицу от левого глаза к правой скуле. Они ярко вырисовывались на мертвенно-бледном лице, однако лишь одна из ран была достаточно глубока, чтобы в дальнейшем оставить шрам на этом красивом лице.
Гроза, казалось, была создана для этой работы и прекрасно понимала, что ей надо действовать быстро, чтобы спасти жизнь своего возлюбленного. Преодолев страх и печаль, она решила положиться на свою природную силу, которая, как она знала, поможет ей преодолеть это страшное испытание. Позднее, когда Ветер будет жив и здоров, она сможет дать выход переполняющим ее чувствам. Теперь же она не могла позволить себе такой роскоши: Ветер ждать не мог. Его жизнь в настоящий момент зависела от ее хладнокровия и быстроты действий.
К большому облегчению Грозы, вскоре помочь ей пришли Поющая Вода и Белоснежный Цветок. В то время как они, согласно ее указаниям, обрабатывали истерзанное тело Ветра, Гроза старалась призвать все свои ветеринарные и медицинские знания, чтобы соединить сломанные кости и вправить вывихнутое бедро. Вместе они забинтовали ребра, промыли открытые раны и положили на них мазь, чтобы уменьшить возможность инфекции. Глубокие раны после обработки они стянули и забинтовали чистой тканью, а наиболее глубокие раны были с осторожностью зашиты и тоже тщательно забинтованы.
В течение всего этого времени Ветер был погружен в глубокий сон, и ни один мускул, ни одна ресница его не дрогнули. С одной стороны, Гроза была довольна, что он не чувствует боли, которую, несмотря на всю их осторожность, причиняли ему исцеляющие руки. С другой стороны, этот глубокий сон очень беспокоил ее, потому что был не обычным сном, а глубоким шоком, который отключает сознание человека, чтобы тот не испытывал боли. Летняя Гроза знала, что такой сон может окончиться смертью.
Теперь оставалось только ждать, и это время, пожалуй, было для нее самым трудным. Снова и снова омывала она его горящее от лихорадки тело, постоянно проверяя раны на предмет кровотечения или начинающейся инфекции. Там где надо, она меняла повязки, заменяя испачканные бинты свежими. С помощью своих подруг Грозе удавалось влить ему в горло воду и мясной бульон. Она осторожно массировала Ветру горло, чтобы заставить его проглотить эту дающую силу жидкость, в которой так нуждалось израненное тело мужа.
В течение трех кошмарных дней Гроза не покидала свой пост. Поющая Вода и Белоснежный Цветок забрали ее детей в свои вигвамы и постоянно навещали ее, принося еду, до которой она едва дотрагивалась, будучи целиком поглощена заботами о своем муже. Под присмотром двух этих женщин Дора выполняла всю необходимую домашнюю работу: пополняла запасы дров, приносила свежую воду, поддерживала огонь в очаге. На нее не обращали особого внимания, поскольку Гроза полностью сосредоточилась на муже, и все остальное ее не интересовало. Все это время она обрабатывала его раны и молилась. Она почти не спала, редко ела и почти не сводила с него глаз, терзаемая подсознательным страхом, что он может умереть, если она прекратит свое постоянное бдение у его ложа.
