Элизабет Хойт - Скандальные желания
– О Майкл. – И она закрыла глаза, приказывая слезам остановиться. Ведь его честное признание делало ее по-настоящему счастливой, пусть даже и ненадолго. Ах, как сильно она любила его! Если бы впереди их ждали месяцы и годы, которые можно было провести вместе и стать еще ближе друг к другу…
– А теперь я хочу сказать тебе кое-что важное, – продолжил Майкл. – Когда я говорил об одолжении, то собирался попросить вот о чем: Сайленс, любимая моя, будь моей женой.
Она отпрянула и изумленно посмотрела на Майкла.
– Значит, вот зачем ты послал за священником?
– Да. – Майкл улыбнулся так широко, так искренне, что на его щеках появились ямочки. – За деньги он готов почти на все. Конечно, я хотел, чтобы у тебя была совсем другая свадьба, но выбирать нам не приходится. Ты выйдешь за меня замуж, Сайленс Холлинбрук?
Она стояла в самой мрачной тюрьме Лондона и знала, что ее любимого утром повесят. Но даже в такой момент глупое сердце Сайленс запрыгало от радости, услышав предложение руки и сердца. И она ответила, не задумываясь:
– Да, конечно, я стану твоей женой!
Майкл опять улыбнулся и поцеловал ее – быстро, крепко. В эту минуту в камеру вернулись охранник и Берт. Они привели с собой пожилого мужчину в белом парике. Вид у него был помятый, взгляд – заспанный.
У священника оказался очень приятный звучный голос. Сайленс стояла перед ним, словно в волшебном тумане. И через несколько минут стала женой Майкла.
– Вот, – сказал он, снимая перстень с рубином с мизинца и надевая его ей на большой палец. – Помни меня.
Сайленс посмотрела на старинное украшение. Золото потускнело, а камень глубокого темно-красного оттенка словно светился изнутри. Ей захотелось ущипнуть себя за ухо, уж слишком все происходящее напоминало сон, причем одновременно радостный и кошмарный. Она стала женой Майкла, но через несколько часов ее мужа отправляли на виселицу.
Майкл подозвал Джорджа и начал с ним о чем-то шептаться. В конце разговора он отдал солдату все оставшиеся перстни.
– Помни – у тебя только час, – сказал вслух Джордж.
Майкл протянул руку Сайленс и произнес:
– Останься со мной ненадолго, миссис О’Коннор.
Она с радостью вернулась в его объятия. Дверь камеры захлопнулась.
Сайленс со вздохом опустила голову на теплую грудь Майкла, слушая, как громко и ровно бьется у него сердце. Он нежно гладил ее по волосам, но Сайленс чувствовала, что у него слегка дрожат пальцы. Вдруг последние силы оставили ее. Она больше не могла притворяться, что все хорошо, не могла радоваться, что видит Майкла, пока еще живого и невредимого. Отчаяние накрыло ее черной волной, и Сайленс в ужасе воскликнула:
– О Майкл! Я не смогу жить без тебя! Что же мне делать?
– Нет, сможешь. – Его голос прозвучал твердо, властно. Майкл взял ее лицо в свои большие ладони и посмотрел ей в глаза. Даже в полумраке камеры было видно, как пылает его взгляд. – Ты будешь жить. Ради меня, ради себя и Мэри Дарлинг. Обещай мне это, любовь моя. Обещай, что будешь жить и бороться, что бы ни случилось завтра или в любой другой день.
Сайленс сглотнула. Она не имела права быть слабой, когда Майкл нуждался в ее силе.
– Да. Конечно, – стараясь подавить дрожь в голосе, сказала она.
– Вот и умница. – Майкл поцеловал ее в лоб. Слова теплым дыханием коснулись кожи Сайленс. – Ты всегда была храброй девочкой, я никогда не сомневался в этом.
И опять по ее щекам заструились слезы.
– Я люблю тебя, Майкл, – шепнула она.
Он прижался щекой к ее щеке и сказал:
– Я оставил завещание. Бумаги у Пеппера, моего бухгалтера.
Сайленс попыталась возразить, но Майкл поднял голову и посмотрел на нее. Выражение его лица было серьезным.
– Нет, выслушай меня внимательно. Деньгами пока будет заниматься Пеппер, я оставил ему все инструкции. Думаю, тебе и Мэри Дарлинг сейчас лучше всего уехать в «Дом ветров». Там тихо, спокойно, и об этом месте не знает Викарий. Пусть о вас заботятся мои слуги, а также Гарри с Бертом. Есть шанс, что, когда меня не станет, Викарий на этом остановится и не будет вас преследовать. Но я на это особо не надеюсь и потому приказал своим людям охранять вас до тех пор, пока Чарли Грейди не убьют. Насчет этого я тоже распорядился.
Сайленс в изумлении смотрела на него. Майкл все предусмотрел, чтобы они с Мэри Дарлинг ни в чем не нуждались. Да, он так и не сказал, что любит ее, но его поступки говорили громче любых слов.
– Сайленс? – позвал ее супруг. – Ты одобряешь мои планы?
– Да, – выдохнула она, – конечно.
Майкл прижался лбом к ее лбу.
– Я хочу, чтобы вы с Мэри Дарлинг были счастливы.
Сайленс не знала, что сказать. Где можно найти такие верные и красивые слова, которые могли бы передать все, что она сейчас чувствовала? Наверное, их просто не существовало в природе.
Майкл смотрел на нее, и его взгляд стал печальным, словно он смог прочитать ее мысли.
– Я хочу тебя, – шепнул супруг. Сайленс обвила руками его шею и прильнула к нему всем телом.
Но когда Майкл шагнул в сторону соломенной кровати, она схватила его за рубашку и спросила:
– А солдаты не будут подсматривать?
– Нет, – покачал головой Майкл, – я хорошо заплатил им за это. Берт и Гарри приглядят за ними.
Сайленс обернулась в сторону двери. Сквозь зарешеченное окно в камеру попадало немного света, но задняя стена и соломенная постель были почти в полной темноте.
Она обернулась к Майклу. Тот сжал ее руку и сказал глубоким, чувственным голосом:
– Иди ко мне, моя жена.
Боже, ведь они теперь законные супруги!
И опять, несмотря на темноту и мрачность тюрьмы, несмотря на то, что завтра Майкла уже не будет в живых, в сердце Сайленс вспыхнула радость. Она вышла замуж за Майкла О’Коннора, человека, которого полюбила всем сердцем.
У них было мало времени, и потому Сайленс поднялась на цыпочки, наклонила его лицо к себе и начала целовать.
– Я люблю тебя, – шептала она между поцелуями, – люблю твой голос и ирландский акцент. Люблю, как ты смотришь на меня за секунду до того, как сказать что-нибудь возмутительное. Как нежно держишь Мэри Дарлинг на руках. Как заботишься о нас обеих. Я люблю тебя, Майкл, люблю по-настоящему.
Сайленс почувствовала, как он еще крепче обнял ее и прижал к себе.
– Когда я понял, что ты покинула меня, – проговорил Майкл, – то мне показалось, будто у меня вырвали кусок сердца. Но когда ты рядом, я больше не чувствую боли.
Он открыл рот, перехватывая инициативу в поцелуе. Его губы двигались требовательно, почти жестоко. Сайленс знала, что за дверью стоит дюжина солдат, но старалась об этом не думать. Нельзя допустить, чтобы в такой момент стыдливость помешала ей показать, как сильно она любит мужа.
