Ли Бристол - В кольце твоих рук
— На «Грозе», спустить паруса!
Сторм, замерев, смотрела, как команда разворачивает корабль, когда огромный абордажный крюк, пролетев всего в нескольких футах от нее, зацепился за борт изнутри.
Теперь сквозь рваные клочья тумана можно было разглядеть палубу вражеского корабля. На ней стояло человек двадцать моряков, а чуть поодаль Сторм заметила Августу и рядом с ней пирата со светлой бородой, державшего нож у ее горла.
Саймон подбежал к борту:
— Августа! С тобой все в порядке?
— Да! — Голос Августы немного дрожал. — Брат, будь осторо… — Ладонь бородача зажала ей рот.
— Она достанется тебе невредимой, мой друг, — раздался голос Рауля, — если, конечно, ты привез выкуп, который я просил.
Рауль стоял на палубе с победным видом, ухмыляясь и уперев руки в бока.
В одно мгновение Сторм поняла все. Рауль всегда мечтал разделить с ней власть, а еще лучше — лишить ее власти.
С борта «Маленькой разбойницы» перекинули трап: Рауль и Саймон сошлись на палубе «Грозы» и теперь стояли всего в нескольких футах друг от друга.
— Верни мне сестру! — решительно потребовал Саймон.
— Все в свое время, мой друг, все в свое время! — Рауль повернулся к Сторм: — А ты, малышка, похоже, удивлена?
— Ты не можешь удивить меня, Рауль! — с презрением процедила Сторм. — Я всегда знала, что ты предатель и трус!
Рауль поцокал языком:
— Ну, кто из нас трус, это мы еще посмотрим! Не говорил ли я, что тебе пора оставить пиратство и уступить дорогу тому, кто посильнее? Твоя песенка спета: не я, так другой…
Сторм подошла к нему вплотную, и моряк инстинктивно напрягся — рука его потянулась к рукояти шпаги, торчавшей за поясом. Набрав в рот слюны, Сторм презрительно сплюнула на носок его ботфорта.
Ни один мускул не дрогнул на лице Рауля. Он холодно посмотрел в горевшие яростью глаза Сторм.
— Как много хлопот ты мне доставила, малышка, — ты и это твое письмо! Но ведь оно стоит любых хлопот, не так ли!
Он помолчал.
— Иден платит мне за то, чтобы я убил тебя и тайна письма скрылась с тобой в могиле; Спотсвуд платит, так как я обещал захватить толстую сестру и потребовать письмо в качестве выкупа. Но старина Рауль, — он усмехнулся, — старина Рауль всегда работает лишь на самого себя. Итак, мне достанутся и «Гроза», и письмо. Теперь я — король морей! Кто посмеет сказать, что Рауль Деборте ведет нечестную игру?
Он повернулся к Саймону:
— Я поступил благородно по отношению к твоей сестре: с ее головы не упало ни волоска. Так что я свое обещание сдержал, надеюсь, ты свое тоже?
Саймон спокойно опустил руку в карман и, вытащив конверт, вынул из него пожелтевший лист бумаги с потрепанными краями, от которого, судя по всему, теперь зависела судьба каждого из присутствующих.
— Вот оно! — Саймон держал письмо на расстоянии от Рауля, так, что тот только видел его, но не мог дотянуться. — Внимание, Рауль! Подумай о том, сколько бед принес этот клочок бумаги, сколько людей из-за него погибло, сколько могло бы еще погибнуть… Подумал? А теперь смотри!
Высоко подняв письмо над головой, Саймон разорвал его пополам.
— Саймон, нет!.. — Сторм кинулась к нему. — Он убьет ее!
Но Саймон рвал еще и еще — мелкие кусочки, словно порхающие бабочки, разлетались по палубе…
— Я устал от сделок, — спокойно произнес Саймон, освободившись от письма. — Теперь я буду драться.
Рауль, оправившись от шока, выхватил шпагу, но и у Саймона шпага уже была в руке. Сталь лязгнула о сталь.
В ту же минуту палуба «Грозы» наполнилась людьми Рауля. Саймон, окруженный кучкой своих людей, защищавших не столько его, сколько себя, яростно отбивался. Неожиданно кто-то схватил его за плечо. Саймон мгновенно обернулся — рядом стоял тот самый бородач, что держал нож у горла Августы. Шпага Саймона просвистела в воздухе, но его противник в последний момент успел отразить удар. Лицо бородача показалось вдруг Саймону странно знакомым.
— Черт побери, старик, — воскликнул пират голосом Кристофера, — ты меня чуть не зарубил!
Саймон был удивлен не на шутку, но его беспокоил лишь один вопрос:
— Что с Августой?
— Все в порядке, она с Питером! — Кристофер указал своей шпагой за борт, и Саймон сразу заметил шлюпку, уже причаливавшую к берегу. Кристофер схватил его за руку: — А теперь бежим!
Саймон оглянулся вокруг, оценивая ситуацию: Кристофер был прав — им оставалось только бежать…
И тут Саймон увидел Сторм. Издав отчаянный крик, он рванулся к ней.
Сторм понимала, что для нее это последняя битва. Рука ее, сжимавшая шпагу, затекла, она с трудом могла дышать. Враги, казалось, наступали со всех сторон. Один Рауль, вернувшийся на свой корабль и стоявший на капитанском мостике, хохотал как безумный:
— Сдавайтесь, трусливые бабы! Сдавайтесь, или я скормлю вас акулам!
Сторм в отчаянии огляделась вокруг. Те из ее людей, что были поумнее, давно ретировались, другие отбивались от врага лишь затем, чтобы последовать их примеру. Только Роджер и Помпи были по-прежнему рядом с ней и отчаянно сражались.
Сторм вдруг словно пронзило молнией.
— Трап! — закричала она Роджеру. — Уберите трап! Это наш последний шанс спасти корабль!
Слава Богу, Роджер расслышал ее и понял, что она имеет в виду. Бой шел на обеих палубах и, убрав трап, соединяющий «Грозу» и «Маленькую разбойницу», они сокращали число врагов примерно вдвое. Помпи и Роджер побежали к трапу, расчищая себе путь с помощью оружия.
Сторм с ужасом замечала, что силы ее слабеют и пелена застилает глаза. Ей приходилось отступать, но она продолжала отбивать удары. Не зная, как долго сможет продержаться, она старалась отвлечь на себя внимание врагов, чтобы Роджер и Помпи успели добежать до трапа.
Внезапно Сторм на что-то наткнулась. Обернувшись, она увидела бочку со смолой. Дальше отступать было уже некуда. Перед ней маячила чья-то дьявольская усмешка и сверкал клинок противника.
С яростным криком Сторм бросилась в атаку, но тут словно что-то обожгло ей плечо — ее рука разжалась, и шпага со звоном покатилась по палубе.
Сторм опустилась на колени, пытаясь дотянуться до оружия, но в тот момент, когда это ей почти удалось, нападавший рухнул на нее сверху, забрызгав своей кровью.
С трудом выбравшись из-под безжизненного тела, Сторм увидела стоящего рядом Саймона с окровавленной шпагой в руке. Лицо его было бледным, грудь тяжело вздымалась.
— Господи, Сторм, ты ранена?
Саймон вынул платок и стал перевязывать ее рану, но Сторм оттолкнула его и, пошатываясь, поднялась на ноги.
