Патриция Гэфни - Прекрасная обманщица
Завидев Бэрка на пороге кабинета, он поднялся из-за письменного стола, не слишком заваленного бумагами, и протянул руку. Отец и сын поздоровались приветливо, но сдержанно, без излишнего проявления чувств. Бэрк выждал, пока отец вновь не занял место за столом, а потом и сам устало опустился в кресло, оглядывая знакомые гравюры со сценами охоты на стенах и большой глобус на подставке у окна. Ноздри ему щекотал привычный запах старых книг. Он подумал о том, как мало здесь все изменилось со времени его последнего приезда домой. Эта мысль показалась ему и утешительной и гнетущей одновременно.
– Ну что ж, отец, – начал он, сцепив руки вокруг колена.
– Джеймс, я, разумеется, рад твоему возвращению домой, но теряюсь в догадках относительно цели твоего приезда.
– Да никакой особой цели в общем-то нет. Я ожидаю нового назначения, а до Рождества осталось всего ничего, вот и решил навестить семью.
Это прозвучало вполне правдоподобно. Довольное выражение, появившееся на лице отца, придало Бэрку сил для продолжения рассказа:
– Прошлым вечером я решил заночевать в гостинице под Бьюкаслом. За ужином познакомился с дамой, вдовой из Эдинбурга, возвращавшейся домой после визита к родственникам покойного мужа. Позже, около четырех часов утра, в гостинице начался пожар. Эта дама, ее зовут миссис Пелл, успела разбудить нескольких спящих постояльцев, включая и меня, но сама серьезно пострадала. Она едва не задохнулась от дыма и уцелела только чудом. Все ее вещи сгорели. Из благодарности, а также поскольку никакого более подходящего места поблизости не было, я привез ее сюда и предложил ей кров, пока она не поправится. Она спасла мне жизнь, и я не сомневаюсь, что вы не откажете ей в гостеприимстве.
– Да-да, разумеется! Какая удивительная история! Рената сказала мне, что ты привез с собой какую-то… гм… особу, но я понятия не имел… Просто невероятно!
– В самом деле. А как вы поживаете? Что у вас новенького? – Ему хотелось как можно скорее уйти от щекотливой темы.
– Неплохо, неплохо. Мое семейство прилагает все усилия, чтобы отправить меня в богадельню на старости лет, в остальном мне не на что жаловаться. Видал, что творится в восточном крыле?
Бэрк кивнул.
– Рената мечтает отделать его мрамором с тех самых пор, как мы вернулись из Италии. Мрамором! Меня в дрожь бросает при одной только мысли об этом. Да, а газон! Ты ушам своим не поверишь, мальчик мой. Она собирается уничтожить газон и сад, выкорчевать все клумбы и кусты и устроить так называемый ландшафт, разрази меня гром! Слыхал о таком? На случай, если ты не знаешь, спешу предупредить, что это последнее слово в садоводстве: заставить природу выглядеть более естественной, чем она есть на самом деле.
Губы его светлости скривились от отвращения.
– Лужайки, озера с лебедями и Бог знает что еще. Мне рассказывали, что лорд Финчли для пущей «естественности» посадил у себя в парке сухое дерево. Ты можешь себе такое представить?
Бэрк усмехнулся и глубже погрузился в свое кресло, перебросив ногу на ногу.
– А Оливия еще хуже, поверь. Бог мне свидетель, никогда не думал, что женщина может столько тратить на наряды. Теперь она собирается выписать из Китая расписные обои для своей спальни. Купила бойцового петуха за триста фунтов и делает на него ставки со своими кошмарными друзьями. Требует, чтобы я купил ей мартышку! Наверное, чтобы было кому гадить на персидский ковер, который сама же она заказала для гостиной.
– Бедный отец! Я все спрашивал себя, почему вы так и не удочерили ее. Теперь я понимаю.
– Ха! Рената тоже этого хотела, но я даже слушать не стал! Да, Оливия все на свете отдала бы, чтобы ее величали «леди Оливией», а не просто «мисс Лаундз», – заметил граф Ротбери с неприкрытым злорадством.
– А Джулиан? Как он?
Улыбка графа Ротбери угасла, сменившись гримасой отвращения.
– Мой пасынок меня позорит, Джеймс. Остается уповать лишь на то, что в один прекрасный день его сошлют на каторгу за все, что он натворил. Или повесят, это было бы еще лучше.
– До меня доходили всякого рода сомнительные слухи, – признался Бэрк.
– Можешь смело верить самому худшему. Не желаю даже говорить о Джулиане.
– Зачем вы все это терпите, отец? Все эти затеи с домом, Оливию…
– Зачем? Ну, не знаю… Проще потакать причудам Ренаты, чем выслушивать, как она меня пилит.
Составив руки домиком и опершись на них подбородком, Бэрк задал вопрос, который прежде никогда не решился бы задать:
– Вы ее любите, отец? Или любили, когда женились на ней?
– Любил? – растерянно переспросил лорд Ротбери.
Казалось, будто речь идет о незнакомом ему слове на иностранном языке. Он выглядел по-настоящему озадаченным.
– Рената – неглупая светская женщина, все еще привлекательная для своих лет. Что еще важнее, она была вдовствующей баронессой, когда мы поженились. Ее покойный муж был человеком уважаемым и богатым, причем, заметь, он унаследовал свое состояние, а не заработал его, занимаясь торговлей. Возможно, мы с ней не самая счастливая пара, но ничего предосудительного о нашем браке сказать нельзя.
Бэрк и сам не понимал, зачем задал этот вопрос. Ему вдруг почему-то вспомнилось, как Кэт спрашивала, свойственны ли ему сословные предрассудки, любит ли он «важничать», как она выразилась. Он тогда не пожелал ответить, даже не счел предмет разговора достойным своего внимания, но теперь подумал, что стоит на досуге об этом поразмыслить.
– А мама? Ее вы любили? – Вопрос удивил его самого не меньше, чем отца.
Лорд Ротбери пришел в замешательство. Он выдвинул ящик стола и сделал вид, будто что-то ищет.
– Да-да, конечно, – пробормотал он.
Бэрк в смущении отвернулся. Ему хотелось спросить: но ты любил ее по-настоящему, отец? А она тебя любила? Вы были счастливы вместе? Почему ты всегда был так холоден со мной?
Он поднялся с кресла.
– Погоди, Джеймс. Пока ты не ушел…
Бэрк остановился, вежливо выжидая.
– Строго между нами, разумеется, – с некоторой долей смущения добавил лорд Ротбери.
– Разумеется.
– Рената вбила себе в голову, что ты должен жениться на Оливии. Обе они жужжат об этом не умолкая, когда думают, что я не слышу. Надеюсь, нет необходимости тебе напоминать, что о подобном браке не может быть и речи.
Если бы Бэрк не чувствовал себя таким усталым, он, наверное, рассмеялся бы вслух.
– Нет, отец, – торжественно заверил он лорда Ротбери, – такой необходимости нет.
– Прекрасно, – с облегчением кивнул его отец. – Но будь начеку, мой мальчик. Совместными усилиями эти женщины способны сотворить все что угодно.
Он усмехнулся, встретив изумленный взгляд сына:
