Патриция Гэфни - Прекрасная обманщица

Патриция Гэфни

Прекрасная обманщица

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

1

Инвернесс

Лето 1741 года

Царившую в долине тишину нарушало лишь беспрестанное гудение шмелей в зарослях вереска. Распластав свои могучие крылья, в небе парил орел, описывая большие круги. Умиротворенное затишье, установившееся в природе, выманило целое семейство оленей пощипать свежей травки на берегу ручья, но вдруг самец вскинул голову, его чуткие уши вздрогнули, ноздри затрепетали. В одно мгновение настороживший его отдаленный гул превратился в топот и крик, словно целая ватага непослушных ребятишек шумно ворвалась в кафедральный собор. Бессловесные обитатели долины бросились прятаться кто куда. Из зарослей в дальнем ее конце показались трое всадников.

Впереди скакала девушка с разгоряченным лицом и летящими по ветру рыжими волосами. Хохоча как безумная, она то и дело понукала своего громадного черного жеребца. За нею по пятам на кобыле поменьше следовал подросток с такими же, как у девушки, огненно-рыжими волосами и комическим выражением мужественной решимости на полудетском мальчишеском лице. Нагонявший его высокий красивый мужчина на гнедом скакуне добродушно выругался, когда на полном ходу с него слетела шляпа.

– Эй, Рори, дай дорогу! – прокричал он.

– Не дождешься! Сперва догони меня! – задиристо ответил мальчик.

– Ну держись!

Третий всадник пришпорил коня и стал обходить маленькую кобылку Рори с правого фланга. Вскоре гнедой вырвался вперед.

– Вот я тебя и догнал, – бросил через плечо молодой человек и усмехнулся, когда на взмокшем от усердия лице мальчика отразились недоумение и досада. – Ну, а теперь твой черед, Кэт Макгрегор!

Простоволосая и босоногая, с белыми икрами, бесстыдно мелькающими из-под подола шелкового розового платья, впереди него скакала Кэтрин Роза Леннокс Броуди Макгрегор, дочь лорда Брэйморэя. Но она и не собиралась уступать Майклу Армстронгу победу в скачке.

– К свиньям собачьим! – прокричала в ответ Кэтрин, совершенно не заботясь о приличиях и решительно выпятив нежный девичий подбородок. – Вперед, на Бугор!

– Что? – переспросил Майкл.

– На вершину Ройсова Бугра! А кто проиграет, тот дурак!

Ее задорный, ничем не стесненный хохот заставил сердце Майкла Армстронга затрепетать. Смотреть на Кэтрин, на его прекрасную Кэт, припавшую к шее черного жеребца и грациозно летящую по воздуху подобно лебедю или античной богине, было куда интереснее, чем думать об исходе скачки.

Что до самой Кэтрин Макгрегор, то она не замечала ничего вокруг, от души наслаждаясь чистой чувственной радостью момента. Напоенный запахом цветов ветер трепал ее волосы и обдувал разрумянившиеся щеки, она ощущала себя единым целым с могучим скакуном, и даже предвкушение победы над женихом позабылось в упоении вольным полетом. Время, место, обстоятельства – все идеально и щедро сошлось, чтобы подарить ей мгновение ничем не омраченного счастья, даже экстаза. Впоследствии, когда так много было потеряно, ей не раз вспоминались именно эти минуты: вот какая была скачка, вот как Майкл ухаживал за нею, вот как промелькнула и оборвалась ее беспечная юность.

В дальнем конце долины возвышался невысокий, словно обрубленный, но довольно крутой холм, на вершине которого росли несколько деревьев. Их высокие кроны торчали, как клок волос на абсолютно лысой голове. Это и был Ройсов Бугор. Бросив торопливый взгляд через плечо, Кэтрин пустила коня вскачь по каменистому склону, моля Бога, чтобы жеребец не споткнулся. На ровном грунте она запросто могла обскакать Майкла, ее вороной был резвее, но зато он уступал гнедому в выносливости. Все ближе и ближе у нее за спиной раздавался топот гнедого, слышно было, как каменная осыпь летит у него из-под копыт. Майкл ее нагоняет! Девушка задрожала от азартного возбуждения. «Вперед, Принц! Давай, мальчик мой!» – упрашивала она вороного. Громадный жеребец, словно почувствовав ответственность момента, ответил на призыв, оттолкнувшись в последний раз могучими задними ногами, и одним великолепным прыжком достиг вершины холма. Майкл добрался до цели несколькими секундами позже. Его гнедой негодующе отфыркивался и бил копытом, словно понимая, что задета его гордость.

На миг прелестное девичье личико омрачилось внезапно набежавшим облачком сомнения.

– Ты что, нарочно отстал, Майкл? В поддавки со мной играешь? – спросила она.

– Вот уж нет! Хотя это отличное оправдание: жаль, что я сам до него не додумался, – ответил он, утирая пот с лица большим носовым платком.

– Ха! Я так и знала!

Кэтрин порывисто склонилась к круто выгнутой шее жеребца и обняла ее обеими руками, охваченная восторгом.

– Мой Принц! Мой красавчик! Какой же ты славный малый!

– Эх, если б ты меня любила хоть вполовину так сильно, как это животное, Кэт, – с шутливо-сокрушенным видом вздохнул Майкл.

Кэтрин лукаво улыбнулась и уже готова была ответить, но как раз в эту минуту ее брат на своей кобыле по кличке Растяпа, наделенной удивительным умением оправдывать свое прозвище, с трудом вскарабкались на вершину холма. Оба тяжело дышали, а Рори к тому же был еще и зол как черт.

– Я как раз собирался обогнать вас обоих, а тут паскудная кобыла погналась за этим проклятым кроликом, туды его растуды!

Рори исполнилось тринадцать: он только-только открыл для себя всю прелесть непристойной ругани и всякий раз, когда родителей или учителей не было поблизости, не упускал случая уснастить свою речь, о чем бы она ни шла, таким количеством замысловатой брани, что порой, увлекшись, терял нить разговора. Кэтрин давно уже поняла, что возмущаться бесполезно (это лишь раззадоривало Рори, и он сыпал все новыми и новыми непристойностями), поэтому она просто перестала обращать на него внимание.

– На будущий год, когда папа подарит тебе настоящую лошадь, ты побьешь нас обоих, – успокоила она брата, и Рори вспыхнул от радости. – Ну а пока что проигравший должен выгулять лошадей, – добавила Кэтрин.

– Черта лысого! Такого уговора не было!

– Был! Разве мы не договаривались, Майкл?

– Верно. Проигравший выгуливает лошадей. Был такой уговор, – с важностью кивнул Майкл.

– Дерьмо вонючее, навозная куча! – вскричал Рори, спрыгнув с лошади и подхватив под уздцы черного жеребца Кэтрин. – Я думаю, оба вы врете к свиньям собачьим. Просто хотите от меня избавиться! Вас хлебом не корми, только дай потискаться наедине. Сейчас усядетесь в обнимку и начнете городить всякий вздор. Ну так вот: ни черта у вас не выйдет! Я просто поведу проклятых кляч по кругу, а вы будете в самой середке! А теперь живо слезайте, чтобы я мог начать.