Патриция Гэфни - Прекрасная обманщица
Поразительно длинные и черные, как уголь, ресницы затрепетали и опустились. Кэтрин отвела взгляд. Майкл больше не в силах был сдерживаться.
– Что ж, придется, как видно, тебе растолковать, – пробормотал он, подойдя к ней и взяв ее обеими руками за плечи. – С самого утра я молил Бога в надежде, что Рори уберется куда-нибудь подальше хоть на минутку, чтобы я мог сделать вот так.
Он наградил ее долгим и страстным поцелуем. Этот поцелуй был у них не первым, но Кэтрин про себя решила, что в сравнении с прежними он, пожалуй, самый лучший. Она обвила руками шею Майкла и прижалась к нему всем телом, наслаждаясь его близостью и одновременно чувствуя себя в полной безопасности. Ей было отлично известно, что он не сделает ей ничего плохого и, как всегда, успеет вовремя остановиться прежде, чем дело зайдет слишком далеко.
– Я люблю тебя, Майкл, – простодушно призналась Кэтрин, когда поцелуй прервался и он отстранил ее от себя, чтобы заглянуть ей в лицо.
– О, Боже, Кэт, как я люблю тебя! – восторженно ответил Майкл и, оторвав от земли, принялся кружить ее по воздуху. – Как мечтаю сделать тебя своей! Как мне пережить этот год?
Именно эта часть их разговоров казалась Кэтрин наиболее интригующей. Что он имел в виду, когда говорил, что хочет «сделать ее своей»? Разумеется, речь шла о брачных отношениях, о том, что священник называл «совокуплением». Ей не раз приходилось видеть спаривание скота в отцовском поместье, но, уж конечно, у них все будет не так, как у животных! Нет-нет, у людей это, безусловно, бывает совсем по-другому! Когда Майкл говорил, что сделает ее «своей», его голос обещал так много… Ей смутно представлялось некое мистическое слияние тел, душ, сердец, сулящее радость, которую разум просто не в силах был вообразить. Настоящий рай на земле.
– Я тоже не хочу ждать, – честно призналась Кэтрин. – Но ничего не поделаешь, придется. Таков обычай. И все-таки мне почему-то кажется, что это неправильно.
– Это просто ужасно, – с жаром согласился Майкл.
Они долго стояли, обнявшись. Наконец Кэтрин с тяжелым вздохом нехотя разжала руки.
– Нам надо идти.
– Да, наверное, уже пора. Твой отец с меня шкуру спустит, если я не приведу тебя домой засветло.
– Иннес мог бы спустить, – со смехом поправила она его, – а папа даже не заметит.
Они свели лошадей вниз по крутому склону и двинулись по лугу к зарослям деревьев и кустарников, тянувшимся сколько хватало глаз по обоим берегам Туи, тихой речушки, скорее напоминавшей ручей.
– Поужинаешь с нами сегодня? – спросила Кэтрин, вновь послав жениху неотразимую улыбку.
– Хотел бы, да не могу.
– Да ну тебя! Почему нет?
– Я должен встретиться с моим кузеном.
– С Юэном Макнабом?
– Да.
Кэтрин внутренне содрогнулась. Ей до ужаса не нравился Юэн, разнузданный кутила, дуэлист и задира, относившийся к якобитскому делу как к азартной игре. В этом смысле отец был с нею заодно. Он терпеть не мог Юэна Макнаба и сокрушался, видя, что Майкл поддерживает с ним отношения. Кэтрин не знала, о чем говорят двоюродные братья, оставшись наедине, и могла лишь строить предположения. Ее так и подмывало задать жениху прямой вопрос о его связях с якобитским движением, о том, что он делает или собирается сделать для объединения северных кланов. Но стоило ей проявить любопытство, как Майкл сводил все к шутке или искусно менял тему разговора. Кэтрин обижалась, чувствуя себя маленьким ребенком, которого взрослые не посвящают в свои дела. Ей оставалось лишь молить Бога, чтобы Майкл не оказался замешан во что-либо действительно опасное.
Они достигли противоположного конца луга и углубились в заросли. Тропа была такой узкой, что приходилось идти гуськом.
– Рори! – прокричал Майкл звучным баритоном.
Солнце только что село. На лугу все еще было светло, но здесь, в обрамлявших берега реки лесных зарослях, царил полумрак. Река была совсем близко, Кэтрин уже различала ее приглушенное журчание. За следующим поворотом тропинки должна была открыться небольшая поляна, песчаный бережок под сенью ивовых деревьев. Именно там она ожидала найти Рори.
– Ну что вы встали, как две сонные клячи? – удивленно спросил Майкл, не понимая, почему Кэтрин и ее лошадь вдруг замерли на месте.
– Майкл!
Тревога, прозвучавшая в ее голосе, заставила Майкла бросить поводья и подойти к ней.
Рори нигде не было видно, однако поляна не была пуста. На ней расположились трое мужчин, и было в них что-то до того зловещее, что у Кэтрин перехватило дух, а руки похолодели. Все трое уставились на нее осоловелыми от пьянства, но явно недобрыми взглядами. Как только Майкл оказался рядом, она вздохнула с явным облегчением. Рори назвал их «дорожными солдатами»; на самом деле они были просто чернорабочими, оборванцами, непригодными для несения регулярной службы в английской армии. Двое валялись на земле, третий стоял, притулившись к дереву с полупустой бутылкой джина в руке. «Это главарь», – неожиданно для себя подумала Кэтрин. Хамоватый, пожалуй, даже смазливый, он выглядел моложе остальных, в его аспидно-серых глазах, хоть и затуманенных винными парами, тускло горел вызывающий, нахальный огонек.
– Глянь-ка, Билли, кто к нам пожаловал, – сказал он негромко, обращаясь к одному из лежавших на земле.
Тот, кого звали Билли, – смуглый жилистый крепыш с лоснящейся от сала кожей и злобно поджатыми губами – приподнялся на локте и окинул Кэтрин немигающим взглядом мертвенных черных глаз, свойственным скорее рептилии, нежели человеческому существу. Третий – дряблый, обросший жиром великан со светло-голубыми глазками и слюнявыми красными губами – так и остался валяться в грязи, вытянувшись во весь рост. При виде Кэтрин его лицо расплылось в бессмысленной ухмылке. Все трое следили за нею с какой-то нездоровой жадностью, словно голодные псы на цепи, рвущиеся достать кость.
Она украдкой бросила взгляд на Майкла. Он весь напрягся, на щеке у него дергался мускул, глаза горели так, что Кэтрин пришла в ужас. Вообще-то Майкл был человеком миролюбивым, даже кротким, но стоило вызвать его на драку, как он превращался в дикого зверя. А сейчас было не время для драки, в этом Кэтрин не сомневалась ни минуты. Успокаивающим жестом она положила руку ему на плечо, откашлялась и проговорила:
– Прошу меня извинить, но вы забрели в частные владения.
Ее голос задрожал и сорвался, а слова не произвели на компанию ни малейшего впечатления. С таким же успехом можно было обращаться к окружавшим поляну деревьям.
Они продолжали пожирать ее глазами. После долгого молчания смуглый поднялся на ноги, а толстяк опять расплылся в улыбке слабоумного. Главарь одним глотком вытянул из бутылки остатки спиртного, перевернул ее вверх дном и посмотрел сквозь нее на свет, словно желая убедиться, что она пуста. Потом он перевел взгляд с бутылки на Кэтрин. Его улыбка и взгляд темно-серых глаз подсказали ей, что он собирается сделать, за миг до того, как его рука молниеносным взмахом взлетела кверху и бутылка со звоном разбилась о ствол дерева в трех футах от ее головы.
