Александра Девиль - Королева Таврики
— О, это было нетрудно, — с простодушным видом ответила Чечилия. — Мы с братом недавно остановились в деревушке поблизости от вашего поместья и проследили, когда мой муж поедет на охоту. Ведь в присутствии Донато я вряд ли была бы допущена так свободно побеседовать с вами. А мне, признаюсь, любопытно было взглянуть на женщину, которую Донато полюбил и окружил роскошью. Уж не знаю, где он добыл состояние, чтобы вести здесь жизнь богатого дворянина. Видно, опять вернулся к ремеслу корсара. Впрочем, это неважно. Главное, что вы оказались красивой и умной женщиной, вполне достойной его любви. Я отдаю вам должное, но поймите и вы меня.
Она осторожно взяла Марину под руку и заглянула ей в глаза. Взгляд Чечилии казался добрым, даже кротким, и Марина невольно откликнулась на ее слова:
— Я понимаю вас, синьора. Вы вправе осуждать меня, даже ненавидеть, но я не виновата в том, что случилось…
— Я? Ненавидеть вас? Да что вы! — воскликнула Чечилия, не переставая идти вперед и незаметно увлекая за собой Марину. — Я ведь тоже вас понимаю. Донато такой мужчина, в которого трудно не влюбиться. Я боялась, что вы окажетесь грубой, вульгарной девкой из трактира или видавшей виды развратной вдовушкой. Но теперь, когда я узнала вас, у меня появилась надежда вернуть моего мужа.
— Что вы хотите сказать? — насторожилась Марина.
— Да, не удивляйтесь, именно это я и хочу сказать. Вы так добры, что вернете мне Донато. Поймите же, я люблю его больше жизни, я готова ради него на все! И к тому же я законная супруга Донато, не забывайте об этом. А вы молоды, у вас в жизни будет еще не одна любовь. Когда вы расстанетесь с Донато, не бойтесь ни бедности, ни осуждения. Я достаточно богата, чтобы купить для вас небольшое поместье со слугами где-нибудь подальше отсюда, где никто не будет знать о вашем прошлом.
— Что?.. — Марина задохнулась от возмущения. — Вы… вы хотите заплатить мне за Донато? Вначале вы женили его на себе обманом, а теперь…
— Это он вам сказал, что я его женила обманом, а на самом деле между нами была страстная любовь. И после свадьбы он провел со мной бурную брачную ночь.
— Почему же тогда он сбежал от вас?
— Меня оклеветали, а он поверил и возненавидел меня от ревности. Но это пройдет, и он снова будет со мной. Я не в обиде, что вы стали его любовницей. Увы, все знатные люди имеют любовниц, даже кардиналы во главе с папой. В латинских странах ведь не такие строгие нравы, как у вас, где греческие священники насаждают аскетизм, а если и грешат, то лишь в глубокой тайне. Поэтому измена Донато меня не страшит. Нет, если бы вы были какой-нибудь опытной дамой или куртизанкой, искусной в любви, тогда бы я, возможно, вас и опасалась. Но такая простая девушка, воспитанная в ханжеском окружении… — Чечилия окинула Марину насмешливым взглядом. — Нет, вы мне вовсе не соперница. Поверьте, его увлечение вами недолго продлится.
— Это все, что вы хотели мне сказать? — холодно спросила Марина.
Она не заметила, что ловкая гостья уже увела ее далеко от дома, к тому месту, где в глубоком ущелье бурлила река. Чечилия оглянулась и, убедившись, что густая роща полностью скрыла собеседниц от посторонних взглядов, вдруг переменила и тон, и выражение лица. Ее глаза блеснули остро, как два клинка, а в голосе, доселе мягком и вкрадчивом, зазвенел металл:
— Сейчас я скажу то, что собьет с тебя спесь, наглая тварь! Ты не захотела, чтобы я от тебя откупилась, так теперь сама заплатишь мне за все! Я сделаю из тебя продажную уличную девку, и ты узнаешь свое истинное место! Думаешь, я позволю, чтобы ты жила с Донато и рожала своих ублюдков? И не таращи на меня глаза, я сразу поняла, что ты беременна!
— Вот ты как заговорила… — Марина отступила на шаг, но соперница тотчас сжала ей запястье и потащила девушку по направлению к обрыву. — Отпусти или я закричу!
— Не закричишь, если хочешь жить. Мой брат Уберто хорошо стреляет.
По другую сторону ущелья стоял мужчина с арбалетом, нацеленным прямо в Марину. Этот зловещий стрелок словно вынырнул из-за дубовых стволов как раз напротив того места, где висячий мостик соединял обрывистые берега реки. Именно к мостику Чечилия и толкала Марину, приговаривая:
— Пойдем, пойдем с нами, мы тебя увезем подальше отсюда. Там, за деревьями, стоит повозка, запряженная резвыми лошадьми, мы быстро уедем, и нас никто не догонит. Райского блаженства я тебе не обещаю, зато, по крайней мере, будешь жива. А если начнешь вопить или брыкаться, Уберто прицелится тебе в живот. Одной стрелой и тебя, и твоего зародыша.
— Ты думаешь, что после этого Донато полюбит тебя? — выкрикнула Марина и, резко ударив соперницу по руке, на мгновение освободилась от нее.
Уберто тотчас сделал шаг к обрыву, угрожающе подняв арбалет. Марина заметалась, осознав безвыходность своего положения. В глазах Чечилии светилось мрачное торжество.
— Пойдем с нами, если хочешь жить, — снова повторила она глубоким и протяжным голосом, словно хотела заколдовать соперницу.
И в ту минуту, когда Марина уже готова была шагнуть к мостику, мимо просвистела стрела и вонзилась прямо в грудь Уберто. Вскрикнув, брат Чечилии скатился в пропасть. Марина быстро оглянулась, и сердце радостно подпрыгнуло у нее в груди: на тропинке, огибавшей рощу, стоял Донато с арбалетом в руках, а за ним — Коррадо и Энрико. Но радость девушки оказалась преждевременной, ибо в следующую секунду Чечилия коршуном кинулась на соперницу и, заслонившись ею, приставила к ее горлу стилет. Донато непроизвольно сделал несколько шагов вперед, но Чечилия остановила его восклицанием:
— Не приближайся, или я убью ее!
— Если ты тронешь Марину, тебе не жить! — глухим от волнения голосом объявил Донато.
— Не трону, жива будет твоя девка, — сказала Чечилия, отступая вместе с Мариной к мостику. — Пусть только переведет меня через эту пропасть, а там я ее отпущу.
Но Марина чувствовала, что генуэзка не отпустит ее живой. И если раньше брат и сестра Одерико собирались увезти Марину и, вдоволь поглумившись над ней, продать в рабство, то теперь, когда Уберто мертв, Чечилия одна не сможет взять соперницу в плен, и ей остается только ее убить.
Наверное, понимал это и Донато: Марина видела страх и боль в его глазах. Но он бессилен был помочь своей возлюбленной, пока та находилась в руках ревнивой фурии.
Прикрываясь Мариной и сжимая у ее горла стилет, Чечилия отступила к мостику. Когда обе женщины оказались на шатком деревянном сооружении, протянутом над пропастью, Донато подался вперед, готовый каждую секунду кинуться на помощь любимой. Ему пришло в голову, что обуреваемая ненавистью Чечилия не удержится от искушения прямо сейчас, немедленно столкнуть девушку вниз.
