Николь Джордан - Очаровательная дикарка

Именно Элеонора могла бы заполнить образовавшийся вокруг него вакуум, согласись он еще тогда раскрыть ей свою душу. Она могла бы стать его другом и хорошим собеседником, а также любовницей и женой одновременно. Она могла бы положить конец его одиночеству, которому он позволил войти в свою жизнь. Эль составляла самую суть того, чего ему больше всего не хватало: радости, дружбы, смеха, любви. Он так долго запрещал себе все это.

Смел ли он, рассчитывать на нечто большее, чем сдержанный, лишенный всяких эмоций брак по расчету с Элеонорой?

Оставалось ли у него право выбора?

Становилось понятно, что бессмысленно защищаться от нее, отрицать то, что он в ней нуждался.

Нет, правда заключалась в том, что он хотел искреннего союза с Эль. Он хотел наблюдать, как она радостно смеется, как скачет галопом на коне, слышать, как она выкрикивает его имя, когда они занимаются любовью. Он хотел подарить ей семью, о которой она так мечтала. Он хотел ее счастья, ее любви.

Дэймон закрыл глаза, вдыхая ее аромат, впитывая ее тепло и благоухание, получая невероятное удовольствие от того, что просто держит ее в объятиях.

Он представил себе, как будет любить Эль… всегда, вечно.

Виконт скептически улыбнулся, когда осознал, как сильно изменились его принципы за последние несколько недель. Он дал себе клятву не позволять никому приблизиться к нему настолько, чтобы его эмоции были поставлены под удар. Однако на этот раз он понял, что хочет полноценного брака с Эль.

Правда, ему придется еще заслужить ее доверие. Он должен доказать, что достоин ее, прежде чем она вверит ему свою душу. И впервые с тех пор, как он стоял над могилой брата, сетуя на судьбу, Дэймон захотел испытать настоящее человеческое счастье. Именно с Эль. И жить с ней долго и счастливо.

И любить ее так, как она того заслуживала.

Глава 18

Возможно, вы испытываете чувство собственничества или вас снедают муки ревности, однако не дай вам Бог показать это своему мужчине. Ведь джентльмены хотят чувствовать себя свободными, чтобы, подобно медоносным пчелам, иметь возможность порхать от одного цветка к другому.

Дэймон твердо решил провести с Элеонорой вторую половину дня и ночь. Сообщив жене о том, что сегодня вечером она будет спать в его спальне, он не встретил с ее стороны никаких возражений. Однако когда они вернулись в Роземонт, обстоятельства сложились так, как будто кто-то намеренно пытался помешать его планам.

Простившись с Эль у ее двери, чтобы она могла сменить костюм для верховой езды, Дэймон вошел в свою комнату и сразу же застал Корнби, который смотрел на него с выражением крайнего неодобрения.

— Вот это было доставлено посыльным час назад, милорд, — сухо произнес слуга, протягивая ему сложенную записку с ароматом лаванды и аккуратной надписью «Виконту Рексхэму».

Дэймон нахмурился, тотчас узнав знакомый почерк и манеру обращения.

Какого черта? С какой стати Лидия Ньюлинг пишет ему именно сейчас? И почему его бывшая любовница снова появилась в его жизни именно в тот момент, когда он решил построить будущее с Элеонорой?

«Мой дражайший Рексхэм, — начиналось письмо. — Я действительно не хочу беспокоить вас во время загородного отдыха, но я отчаянно нуждаюсь в вашей помощи. Пожалуйста, умоляю, уделите мне буквально полчаса вашего времени. Давайте встретимся в Брайтоне, в гостинице «Лесной вепрь». Не сомневаюсь, что вы предпочтете поговорить со мной там, поскольку наверняка не захотите, чтобы я нежданно-негаданно приехала в особняк леди Белдон.

Ваша преданная слуга Лидия».

Дэймон почувствовал, как все внутри напряглось. Содержало ли последнее предложение скрытую угрозу заявиться к нему сюда, если он откажет ей в просьбе? Или это просто дружеское предупреждение о последствиях? Ведь если куртизанка нагло явится в поместье в поисках своего бывшего покровителя, это приведет в ужас всю компанию и создаст повод для скандала.

Но речь даже не об этом. Дэймона больше волновала реакция Эль. Она была бы опозорена и глубоко ранена, если бы его бывшая любовница посмела явиться сюда.

Вообще-то он не думал, что Лидия прибегнет к шантажу, потому что она была добросердечной и великодушной, а не коварной интриганкой… С другой стороны, он не мог позволить этому неожиданному событию разрушить хрупкое доверие Элеоноры вскоре после того, как поклялся завоевать его.

Однако Корнби явно не одобрил его решения, когда Дэймон сказал, что через час снова собирается выехать и переоденется, когда вернется.

— Вы уверены, что поступаете разумно, милорд? — удрученно спросил слуга, когда Дэймон уже собрался выходить.

— Что ты имеешь в виду?

— Посещение миссис Ньюлинг. Вы намерены принять ее приглашение? Если это так, то я чувствую себя обязанным заметить, что леди Рексхэм может воспринять ваш поступок как оскорбление. А мне бы не хотелось, чтобы повторились события двухлетней давности, когда она разорвала помолвку с вами из-за миссис Ньюлинг.

— И мне тоже, — серьезно произнес Дэймон.

Слуга нахмурился, и морщины на его лице стали еще глубже.

— Тогда почему же вы рискуете навлечь на себя гнев ее светлости? И особенно сейчас; так скоро после вашего бракосочетания?

С тех пор как вы возвратились из Италии, вы избегали женского общества.

Корнби хорошо было известно, что, приехав в Лондон, Дэймон проводил все ночи дома, в одиночестве, воздерживаясь от сексуальных связей. Слуга также знал, что два года назад Лидия явилась камнем преткновения в их с Элеонорой отношениях, и, очевидно, опасался, что подобная вспышка может повториться, если Дэймон все же нанесет визит своей бывшей любовнице.

Однако вмешательство слуги в его личные проблемы явно не понравилось Дэймону.

— Тебе не кажется, Корнби, что ты слишком фамильярен?

— Возможно, милорд, но я считаю своим долгом защищать интересы леди Рексхэм. А также, признаться, я не хочу, чтобы она опечалилась.

— И я тоже. Тем не менее, я считаю, что будет лучше, если я встречусь с миссис Ньюлинг где-нибудь на стороне, не дожидаясь, пока она заявится сюда без приглашения.

— Теперь я понимаю, к чему вы клоните, милорд.

По правде, говоря, Дэймон был очень рад, что его старый слуга питал к Элеоноре покровительственные чувства. Однако виконт все-таки решил исполнить то, о чем так настойчиво просила Лидия, дабы предупредить ее неожиданное появление в доме тетушки Беатрис. К тому же он не мог просто взять и оставить без внимания мольбу о помощи. После длительных отношений, которые их связывали, он считал себя обязанным откликнуться на просьбу Лидии, чтобы, по крайней мере, выяснить, почему она в нем нуждается, причем, как она написала, так «отчаянно».