Джудит Айвори - Чудовище

Шарль молил Бога, чтобы все обошлось.

Во-первых, он боялся, что Шарль д'Аркур вряд ли сравнится с ее пашой в постели. И это не на шутку встревожило его теперь, когда она попросила – нет, потребовала, – чтобы он устроил ей встречу с этим малым.

Снова тупик, думал Шарль. Он никак не мог понять, что именно так ценила Луиза в его втором «я». Она ненавидела их пустой роман. Он, паша, предал ее. Но Шарль не мог отделаться от мысли, что Луиза никогда не перестанет воображать себе в темноте того, другого.

Луиза любит их обоих. (Оба его «я» – от этого можно свихнуться.) И куда это его приведет? Да никуда, в том-то и дело, в тупик.

И тут сумасшедшая идея родилась в его голове. Безумный, мучительный выход из затруднительного положения.

Нет, не сметь даже думать об этом.

Но пока Шарль стоял в зеркальной галерее столовой и смотрел на свои многочисленные отражения – все они выглядели слегка раздраженными и подозрительными, – в сознании его продолжалась мучительная работа.

Ее паша может вернуться и показать себя во всей красе. Он и поведет себя, как настоящий сукин сын. Луиза возненавидит его окончательно и разом избавится от надоедливых воспоминаний.

А герой Шарль д'Аркур станет центром и смыслом жизни Луизы.

Нет. Боже, нет, твердил он себе. Какой идиотизм!

Это просто невозможно. Он ведь не может войти б дверь своего дома и притвориться кем-то другим. Невыполнимый замысел – и к тому же низкий и подлый, что никак не вяжется с «благородным и великодушным сердцем».

Но что, если… Что, если ее паша вернется, чтобы продолжать свою игру, и будет таким же легкомысленным распутником, каким был сам Шарль? И тут еще более страшное «если» возникло из ниоткуда.

Что, если Луиза просит о свидании с пашой потому, что хочет продолжить их роман? Вдруг ей нравится, что ее паша ведет себя как последний негодяй, что, если она наслаждалась этим?

Вот с этого вопроса все и началось. Что, если достойная и очаровательная Луиза Вандермеер д'Аркур собирается сделать то, что у нее получится без труда: наставить рога своему безобразному да к тому же еще и неловкому мужу?

– Шарль? – раздался рядом голос Луизы. – Что с тобой? Все в порядке?

Шарль моргнул и положил свою газету на журнальный столик.

– Ну конечно, – сказал он. – Все хорошо. – Он оглянулся в поисках своего сюртука. – Я… э-э… – И вдруг нашелся: – Я схожу в город и пошлю ему телеграмму.

– Что?

Голос ее дрогнул. Шарль бросил на нее быстрый взгляд. Луиза смотрела на него во все глаза поверх надкушенного яблока.

Он улыбнулся.

– Пошлю телеграмму старине Аль-Багдаду, – пояснил он. – Посмотрим, согласится ли он прийти к нам на обед.

«И куда подевался человек, так ратовавший за искренность в отношениях?» – спрашивала себя Луиза. Кто убеждал ее выбрать его, броситься к нему очертя голову? И как можно выбрать того, кто сделал из себя двойную мишень? И куда помчался ее муж? Уж не на телеграф, это точно. Куда теперь заведут его окольные пути?

А любят ли они друг друга – она и этот скрытный человек? Или они просто связаны узами брака?

Луиза и вообразить не могла, какой запутанный клубок сплетет Шарль из их отношений, если бы сама не была одной из нитей последние шесть недель – сначала не подозревая ни о чем, а потом выяснив все. Невероятно, но факт.

Из холла донесся низкий, глубокий голос паши, который на безупречном французском спрашивал, куда, черт побери, запропастился его цилиндр. Луиза спустилась вслед за ним в холл. Он уже не хромал. Или прекрасно справлялся со своей хромотой, ступая как можно осторожнее – как он всегда делал в ее присутствии.

«Будь собой» – лучше не скажешь. Так он убеждал ее в темноте, но сам не следовал этому мудрому совету.

– На колонне винтовой лестницы, – подсказала она ему. – Посмотри там.

Луиза забежала вперед и подала Шарлю его цилиндр – он действительно оставил его там вчера вечером, когда они поднимались к ней в комнату. Любимый, дорогой. Он был потрясен, когда Луиза позволила ему войти в ее спальню, а потом позволила остаться. Все его самообладание улетучилось как дым. И это было замечательно.

Возможно, не так волнующе, как раньше, но сердце ее пело от радости. Она была бы полностью счастлива, если бы он решился признаться во всем.

И вот опять. Ну что еще за детские игры? Он что, собирается сам себе послать телеграмму?

Ей было нелегко его простить, но она переборола себя и забыла все обиды. Это она-то – надменная и придирчивая Луиза д'Аркур!

И сейчас все, что ей нужно от него, – это чтобы он честно ей во всем признался. «Расскажи мне все, Шарль. Облегчи свою совесть. Признайся, что совершил глупость».

Но нет, он принял у нее цилиндр. Луиза сурово сдвинула брови. Она была уверена, что после вчерашней ночи и ее сегодняшних намеков муж все ей выложит.

Но он промолчал. Шарль обнял ее и прижал губы к ее губам – точь-в-точь, как ее паша. Жадный, влажный, изощренный поцелуй. Муж неохотно оторвался от ее рта и вышел – плавной походкой, совсем не хромая. Как ее паша.

Да, в этом нет никакого сомнения. Она смотрела ему вслед, очарованная и одновременно испуганная.

Вкус его поцелуя на губах напомнил ей о прошлом. Этот человек построил свой обман на том, что она доверила своему океанскому знакомому. Он обвел ее вокруг пальца, как последнюю дуру. Он посмеялся над ней, причинив боль, хотя и не намеренно. И что еще хуже, ему все про нее известно. Все, что она рассказала о себе, все, что она и ее родители пытались скрыть от князя, князю было известно с ее собственных слов.

Беззащитная нагота. Он дважды раздел ее душу. Один раз на корабле, а второй раз – на пляже, когда она рассказала своему мужу все секреты его второго «я». Как странно все обернулось!

– О Шарль, – пробормотала она, глядя ему вслед. – Лучше бы тебе отказаться от того, что ты задумал. Потому что, если ты еще раз меня обманешь… – Если только он это сделает, их будущее окажется под угрозой.

Луиза покачала головой.

– Ты должен прийти ко мне с открытой душой, – чуть слышно прошептала она.

И Луиза молилась, чтобы так и произошло. Ибо если он действительно решил все еще больше запутать, то им никогда не избавиться от лжи.

Все ее тревоги свелись к следующему: «Если ты не остановишься, если не возьмешь себя в руки, как я уже не раз требовала, если ты не можешь быть со мной откровенным, раскрыться, довериться мне, положиться на меня… О Шарль, тогда я никогда не смогу получить тебя целиком и полностью».

И она не будет даже пытаться это сделать.

Луиза мысленно пообещала себе, что если Шарль продолжит свои рискованные игры, если все ее намеки и ожидания напрасны, то она уедет домой. Он не получит ни ее, ни ребенка. Жизнь и без того достаточно сурова. Луиза вернется туда, где проще раздобыть яичницу с беконом на завтрак и где ей не придется оставаться одной в своей душевной наготе.