Жанэт Квин-Харкин - Пленённая мечтой
— А что ты хочешь на Рождество, девочка? — спросил он.
— Теперь я должна пожелать мира и доброй воли всем мужчинам? — спросила она.
— А как насчет женщин?
— Отлично. Женщинам тоже.
Они рассмеялись.
— И больше ничего? — спросил он.
Она покачала головой.
— У меня придуман для тебя подарок, — неожиданно серьезно сказал он. — Но я хочу, чтобы ты была со мной, когда я стану выбирать его. И только Богу известно, где ближайший магазин с подобным товаром. Вообще в здешних лавках продается хоть что-нибудь кроме фермерского инвентаря и бакалеи?
— Выкройки и вышивки, — ответила Грейс.
Гордон фыркнул.
— Я же не собираюсь вышивать кольцо.
— Кольцо? — пораженно переспросила она.
— Что вы там двое замешкались? — донесся до них изнутри дома голос Селии. — Идите и попробуйте эти сладкие пирожки! В этом году я превзошла саму себя!
Они покорно отозвались на приглашение и весь остаток дня предавались чревоугодию. Это вкупе со зноем здорово разморило их, и было решено устроить тихий час.
Грейс проснулась и увидела стоящего над ней Гордона.
— Тебе не следовало сюда входить, — проговорила она, пытаясь выглядеть раздраженной.
— Я зашел спросить, не хочется ли тебе прогуляться, — ответил он. — Сейчас чудесный вечер, а нам с тобой так и не удалось за весь день побыть вдвоем.
— Где Селия? — спросила Грейс.
— Еще спит.
— В таком случае мы пойдем на прогулку, как только я надену на себя что-нибудь.
— Хорошо, — сказал он, томно разглядывая ее. — Ты даже не представляешь себе, какой желанной выглядишь с этими волосами, разбросанными по подушке.
— Я думаю, тебе лучше подождать меня снаружи, — сказала она твердо. — Здесь у всего есть глаза и уши.
Она надела свое белое хлопчатое платье и причесалась гребенкой, прежде чем выйти к нему. В Кампаунде царила тишина. Они медленно шли по узкой аллее, засаженной с обеих сторон пальмами, к океану. Множество насекомых самых разных расцветок усеяли стволы и ветви деревьев и кустарники, в канавах росли гиацинты и цвели лотосы. В воздухе носился аромат экзотического цветения, а небо занималось жгучим закатом.
Когда они достаточно удалились от дома, Гордон обнял и крепко поцеловал ее.
— Мне так тебя недоставало, — проговорил он наконец. — Я только и делал, что каждую минуту думал о тебе.
— Ты… рассказал о нас с тобой Селии? — настороженно спросила она.
— Я не мог сказать ей о том, что мы с тобой муж и жена до тех пор, пока ты сама не дала свое согласие, — с присущей ему прямотой ответил Гор ЮН. Они прошли еще некоторое расстояние и остановились в тени раскидистого дерева. — Ты хочешь стать моей женой, Грейс? — спросил он.
— Я уже замужем, — спокойно ответила она.
— Но прошел уже год, — мягко попытался убедить ее Гордон. — Неужели ты еще веришь, что он жив? Это просто невозможно.
— Может, и невозможно, — сказала она. — Может, я дура. Но я не могу вот так просто расстаться со своей надеждой. До тех пор, пока мне кто-нибудь не покажет следы крушения, до тех пор, пока мне кто-нибудь не принесет его тело, я не сдамся. И до тех пор, пока мне кто-нибудь не докажет, что Брюс мертв, я буду его женой.
— Понимаю, — проговорил Гордон. — Я не тащу тебя к алтарю прямо сейчас. Я знаю, что тебе нужно время для скорби и уединения. Я готов ждать столько, сколько ты прикажешь.
Она коснулась ладонью его щеки.
— Ты замечательный человек.
— Моя жизнь не будет полной до тех пор, пока ты не станешь моей женой, Грейс, — просто сказал он. Он положил руки ей на плечи. — Мы хорошо заживем. Мы сможем сделать вместе много добра людям. Вспомни, как мы делали операцию тому парню.
— По-моему, у нас немного разные определения того, что называть добром, — сказала она, глядя ему прямо в глаза. — Я не смогу жить здесь, Гордон. Не получится.
— А мы сделаем так, что получится!
— Я не могу представить себя живущей под одной крышей с Селией, — решительно сказала Грейс.
— Я построю нам отдельный дом.
— И она будет каждую минуту заглядывать туда, чтобы шпионить за нами! — с улыбкой проговорила Грейс. — Дело не в доме, и ты это должен понимать. Я не согласна с образом ваших мыслей. С тем, чем вы занимаетесь. Вообще вся концепция миссионерства и воспитания аборигенов в такой форме… Это неверная концепция. Это мы уже проходили.
— А как же ты? — спросил Гордон. — Подумай о том парне, который работает на тебя. Разве это не тот же абориген, извлеченный из его родной, но дикой стихии?
— Во-первых, он пришел ко мне добровольно, а во-вторых, он останется у меня так долго, как ему самому этого захочется, — возразила Грейс.
— Ты думаешь, что наша миссия — это что-то вроде тюрьмы для детей аборигенов. Зачем же так, Грейс? Наши аборигены тоже пришли к нам по доброй воле.
Где-то в глубине души Грейс сознавала, что Гордон замечательный, разумный человек, что ее аргументы слабы и не понятны ему. Но она была смущена этим разговором и в отчаянии выкрикнула:
— Нет, не получится! Не получится, неужели ты не понимаешь?!
Она торопливо повернулась и убежала. Он не видел ее слез. Вечером она заставила себя улыбаться и играть с детьми, но с рассветом улетела.
39
В последний день 1921 года среди всех жителей Северного Квинсленда было распространено предупреждение о надвигающемся циклоне. Грейс, которая думала немножко отдохнуть в Новый год, была молниеносно завалена ворохом заказов. Весь день к ней шли сообщения из отдаленных фермерских хозяйств. Некоторые семьи выражали желание эвакуироваться перед штормом, другие требовали себе аварийных запасов. Грейс и Нобби практически постоянно находились в воздухе, доставляя в аэропорт пассажиров и принимая мешки с заказанными грузами. Сэмми дозаправлял самолеты и вообще вертелся, как белка в колесе.
Когда наконец опустились сумерки, Нобби вытер пот со лба.
— Что вы скажете, миссис, насчет стаканчика виски? Сегодня канун Нового года и вы должны признать, что все мы заслужили небольшую расслабуху, а?
— Ты прав, Нобби, — согласилась она. — Мы заслужили отдых. Зайдем ко мне домой, только разливать буду я! Уверена: в ближайшие дни нам предстоит много работать, а я не хочу летать за счет твоего похмелья.
— Не нужно деталей, миссис. Я все ухватил с полуслова, — поднял руки Нобби. — Я начал новую жизнь.
— Я это слышу уже не первый раз, — заметила Грейс.
— Но сейчас я всерьез, — возразил Нобби. — Мне больше неохота попадать в тюрьму. Там так погано кормят, а вши!.. Меня заживо съели.
