Мэй Макголдрик - С тобой мои мечты
Миллисент не задавала вопросов и ловила каждое слово Траскотта.
— Ближе всех по возрасту к Эмме был Дейвид. Детьми они были неразлучны. Повзрослев, Эмма в глазах Дейвида превратилась в идеал, само совершенство. Думаю, он всегда любил Эмму. И, конечно же, он знал, что никогда не получит ее. — Уолтер и Миллисент продолжили прогулку. Траскотт держался ближе к краю утеса, не позволяя Миллисент приближаться к обрыву. — Потом был еще Пирс. Ему всегда нравилось оказывать кому-нибудь покровительство. Прирожденный герой этот Пирс. Он постоянно заботился об Эмме с тех самых пор, как она впервые встала на ножки. Присматривал за ней, несмотря на ее необузданный нрав. Думаю, он относился к ней как к сестре, считая своим долгом учить малышку всему, и связывал с ней большие надежды. Но Эмма была слишком своевольна. И это еще мягко сказано. Смешно было даже думать о том, чтобы ее приручить.
Уолтер отшвырнул носком сапога с дороги булыжник. Камень скатился с утеса и высоко подскочил, ударившись о скалы, прежде чем исчезнуть в пенном водяном потоке.
— Конечно, Эйтон очень многого ожидал от этого брака, стараясь изо всех сил, чтобы Эмма чувствовала себя счастливой, но все обернулось крахом. Она-то вполне соответствовала роли графини Эйтон, но только внешне. — Уолтер украдкой бросил на Миллисент смущенный взгляд. — Вы знаете, почему Эйтон получил прозвище Король скандалов среди представителей аристократии?
— Из-за своей вспыльчивости? Из-за дуэлей?
Уолтер Траскотт кивнул.
— Эйтону приходилось участвовать в бесчисленных поединках, чтобы защитить репутацию своей жены и сохранить остатки фамильной чести. Каждый из тех, с кем он дрался, по общему мнению, состоял в любовной связи с Эммой.
— Но ведь это могло оказаться неправдой! — горячо возразила Миллисент. — Слухи часто возникают без всяких на то оснований.
— Кто знает? — уклончиво заметил Уолтер. — Эмма любила играть с мужчинами. Никогда нельзя было сказать с уверенностью, правду говорит она или лжет. Ей нравилось наблюдать, какое действие производят ее слова. Как бы то ни было, она обожала мужское внимание и расцветала в его лучах. — Траскотг нахмурился и немного помедлил, прежде чем продолжить свой рассказ. — Эмма была честолюбива до сумасбродства. До замужества пределом ее мечтаний было стать хозяйкой Баронсфорда. Но стоило ей этого добиться, как тут же захотелось большего.
Миллисент обернулась и окинула взглядом замок. Даже с этого расстояния он казался огромным.
— Но больше всего ей хотелось получить власть над Эйтоном. Она начала довольно опасную игру, стараясь пробудить в муже ревность, но вскоре убедилась, что манипулировать Лайоном не так-то просто. Чем больше она флиртовала с другими мужчинами, тем более сдержанным и замкнутым становился ее супруг. В конце концов он стал относиться к ней как тяжкому бремени. Его удерживало рядом с ней лишь чувство долга, но отнюдь не привязанность.
Миллисент вспомнила свой разговор с Лайоном прошлой ночью в постели. В каком-то смысле ей и самой хотелось от брака того же, что и Эмме. Конечно, новой хозяйке Баронсфорда не нужна была абсолютная власть над мужем. Она никогда бы не стала пользоваться теми же методами, что и Эмма. Но Миллисент тоже страстно хотелось быть уверенной, что она много значит для Лайона, что она единственная женщина в его жизни.
— Но самое ужасное из ее деяний, чему нет прощения, — продолжил свой рассказ Уолтер, — это то, что она постоянно настраивала братьев Пеннингтон друг против друга. Она прекрасно знала, как привязаны к ней Дейвид и Пирс, но с первых же дней своего замужества стала использовать их, чтобы вывести Эйтона из себя. Со всеми своими жалобами она обращалась не к мужу, а к его братьям. Если Эмма бывала чем-нибудь недовольна, она бежала к одному из них. И, конечно же, во всех неприятностях всегда был виноват Лайон.
— Неужели они были так слепы? — возмущенно воскликнула Миллисент. — Неужели они не видели, что она делает?
— Эмма была частью этой семьи слишком много лет. Никому из братьев и в голову бы не пришло сомневаться в ней.
— А как же вдовствующая графиня? Она должна была давно раскусить ее!
— К тому времени, когда графиня поняла, что происходит, было слишком поздно. Эмма уже стала женой Эйтона. Графиня предпочла отстраниться. Она уехала и предоставила сыну самому разбираться в своих семейных дрязгах.
— А что произошло в тот день, когда случилось несчастье?
— В Баронсфорде готовились к торжеству по случаю дня рождения вдовствующей графини. Празднество готовила сама Эмма. Это вызывает большие подозрения, поскольку у нее были довольно натянутые отношения с матерью Лайона. Собралась вся семья. Получили приглашения даже родственники Эммы. — Траскотт снова замолчал и посмотрел вниз, на скалы. У излучины реки Миллисент заметила каменистый берег. — В день торжества большинство гостей отправились на охоту, а у Эйтона с Эммой произошла размолвка. Не знаю, кто ее начал, что послужило причиной. Честно говоря, тогда мне это даже не показалось странным, потому что супруги часто ссорились. Как нам потом стало известно, Эмма выбежала из дома, а Пирс и Эйтон в ярости кричали друг на друга в саду. Я не знаю, о чем они говорили и почему Эйтон вдруг оставил брата, но внезапно Лайон побежал к скалам, туда, где скрылась его жена. Пирс почти сразу же устремился за ним. Он выскочил на берег, побежал вслед за Эйтоном и нашел его рядом с телом Эммы.
Миллисент посмотрела вниз, куда указывал Уолтер, и содрогнулась.
— Вы уверены, что кто-то действительно столкнул Эмму в пропасть?
— Да.
— Но почему? — взволнованно спросила леди Эйтон. Траскотт ответил ей мрачным взглядом.
— Потому что слишком многие ненавидели ее.
— Джоуна говорил мне, что каменщик почти закончил первую часть ограждения вдоль реки в Гроув, — сказала Амина. — Что-нибудь случилось, Вай?
— Нет, все в порядке. Спасибо. — Плотнее закутав плечи старенькой потертой шалью, Вайолет поспешно вышла через черный ход и зашагала по тропинке в сторону аллеи.
Девушка сразу же узнала мужчину, который приходил к старой графине Эйтон. Это был тот самый коротышка, с которым она столкнулась однажды на постоялом дворе в Сент-Олбансе. Он еще потом поднялся наверх и постучался в комнату Неда. Чтобы убедиться, что она правильно запомнила его имя, Вайолет спросила о нем миссис Пейдж. Экономка ответила, что к графине приходил поверенный Джаспера Хайда, мистер Платт из Лондона. Вай прекрасно знала, что Джаспер Хайд — тот самый негодяй, который пытался погубить ее хозяйку, пока она не вышла замуж за лорда Эйтона. Подозрительная связь Неда с этим человеком привела девушку в бешенство.
