Сьюзен Грейс - Невеста из Калькутты
– Я не представляю, что будет, если мы не найдем Рэнди, – вздохнула герцогиня и добавила, внимательно взглянув в лицо Джеймсу: – Да ты и сам нервничаешь, Джеймс. Не знаешь, что могло заставить Рэнди сбежать из дома?
Джеймс виновато опустил глаза и тихо ответил:
– Знаю, Нана. Как это ни прискорбно, я полагаю, что если Рэнди сбежала, то по моей вине. Ах, если бы мне хватило времени на то, чтобы объяснить ей, ничего не случилось бы!
– Что ж, договаривайте до конца, молодой человек, – требовательно нахмурила брови герцогиня. – Что вы натворили?
– Джеймс ничего не натворил, – неожиданно раздался из темного угла мелодичный женский голос, и вслед за этим на свет вышла сама Кэролайн, больше похожая сейчас на испуганную девочку, чем на коварную обольстительницу. – Во всем, что случилось, виновата я одна.
– Что делает здесь эта женщина, Джеймс? Разве не достаточно того, что один раз ты уже едва не погиб из-за нее, и…
– Не напоминай мне об этом, Нана, прошу тебя, – поморщился Джеймс. – Все это, причем слово в слово, я уже выслушал два часа тому назад от собственной матери.
– Слово в слово? – переспросила герцогиня. – Не верится. Твоя мать всегда была слишком деликатной женщиной. Ну а теперь рассказывай, что здесь произошло, и почему моя внучка могла покинуть после этого дом.
– Я подумал, что Кэролайн могла быть частью плана Ричарда, который тот разработал для того, чтобы получить возможность распоряжаться наследством Рэнди, и решил сегодня же поговорить с ней. Правда, я ни с кем, кроме отца, не поделился своими подозрениями, – Джеймс нервно переступал с ноги на ногу, словно школьник, которого отчитывает строгий учитель. – Когда Рэнди увидела нас с Кэролайн вместе в кабинете, она могла подумать все, что угодно.
– Если она и видела, как вы разговариваете, это не могло заставить ее бросить все и бежать из дома, – возразила герцогиня. – Моя внучка не такая истеричка, чтобы сделать это. Мне кажется, что ты чего-то недоговариваешь.
– Я просила Джеймса помочь мне, – вступила в разговор Кэролайн, – и когда он ответил согласием, я поцеловала его. Поверьте, ваша светлость, это был знак благодарности, а не любви.
Увидев, как побледнела герцогиня, Джеймс бросился успокаивать ее:
– Кэролайн говорит правду, Нана. Мы должны были все объяснить Рэнди, но я так и не смог отыскать ее. Не понимаю, как мог этот невинный поцелуй настолько выбить ее из седла. Мне остается лишь предполагать, что кто-то рассказал Рэнди о том, что случилось между мной и Кэролайн много лет тому назад. Не понимаю только, кто мог это сделать?
Герцогиня опустила взгляд на свои переплетенные пальцы и ответила:
– Рэнди действительно все известно. Однажды она пришла ко мне очень расстроенная тем, как странно ты вел себя, вручая ей обручальное кольцо, и я, желая ее успокоить, рассказала о неприятных воспоминаниях, связанных у тебя с этим кольцом, о женщине, которой ты когда-то дарил его, и обо всем, что за этим последовало.
– Все равно не понимаю, – покачал головой Джеймс, – отчего, увидев, как меня целует Кэролайн, она настолько расстроилась.
– Возможно, моя внучка считает, что ты до сих пор питаешь нежные чувства к своей бывшей возлюбленной.
– Что за глупости, – возразил Джеймс. – Единственная женщина, которая нужна мне, – это Рэнди. Я люблю ее всем сердцем.
– Тогда почему ты никогда не говорил этого моей внучке? – вскинула глаза герцогиня. – Ведь Рэнди до сих пор полагает, что ты женился на ней не по любви, а по необходимости и что этот брак тебе в тягость.
– Скорее это Рэнди вышла за меня по необходимости, – печально заметил Джеймс. – Мне пришлось долго уговаривать ее, обещать, что наш брак будет пустой формальностью, и только после этого она дала свое согласие. Но я обманывал ее. Я с самого начала знал, что никогда не расстанусь с ней. Когда мы разыщем мою жену, я непременно…
– Моя госпожа не является вашей женой, господин.
Джеймс резко обернулся, чтобы отыскать взглядом Абу, неслышно возникшего на пороге кабинета.
– Рэнди – моя жена, Абу. Мы поженились с ней, и наш брак зарегистрирован в британском консульстве в Калькутте.
– Это так, господин, – качнул своим тюрбаном старый индус, – но мировой судья, регистрировавший ваш брак, не имел права этого делать. К тому времени он уже находился в отставке. Сегодня утром приходил адвокат ее светлости и рассказал об этом моей госпоже. Она была очень огорчена его известием.
– При чем здесь адвокат Нана? Какое он имеет отношение ко всему этому?
– Несколько недель тому назад моя госпожа отправила ему свое брачное свидетельство. Это было сделано по просьбе герцогини, которая хотела сделать поправки к своему завещанию и внести в него ваше имя. Проверяя свидетельство, адвокат выяснил, что оно подписано чиновником, отстраненным от службы, и, следовательно, не имеет юридической силы.
– Значит, Брэндон Спенсер знал о том, что наш брак будет недействителен, – вскипел от ярости Джеймс. – Что ж, если мне когда-нибудь удастся добраться до этого мерзавца, он не раз пожалеет о том, что родился на свет!
– Гнев – плохой советчик, господин, – вздохнул Абу. – Оставьте мысли о Спенсере и подумайте лучше о том, как поскорее найти мою госпожу. Тем более что она не сбегала из дома, и сейчас, в ее нынешнем состоянии, ей как никогда нужна ваша помощь.
– Рэнди не сбегала из дома? – переспросил Джеймс. – Откуда тебе это известно? И что ты имеешь в виду, говоря о ее состоянии? Она вновь заболела?
– Начнем с того, что моя госпожа никогда не покидает поля боя и сражается до конца, – ответил Абу.
– Да, согласен, это так, – кивнул Джеймс. – Я помню, как она не желала покидать Индию, несмотря даже на то, что там ей грозила смертельная опасность. О своих людях и животных она беспокоилась больше, чем о собственной жизни. Ну а дальше, Абу? Что с Рэнди? Она больна?
Лицо Абу оставалось непроницаемым, лишь слегка дрогнули уголки опущенных губ.
– Нет, она не больна, господин. Поверьте, я никогда не стал бы первым открывать вам глаза, но обстоятельства вынуждают меня к этому. Вы должны знать, что моя госпожа носит под сердцем ребенка. Вашего ребенка, господин.
– Рэнди ничего мне об этом не говорила, – ответил Джеймс, пораженный этой новостью. – Ни о ребенке, ни о брачном свидетельстве, ни о чем. Почему она все скрывала от меня?
– Моя госпожа узнала обо всем этом только сегодня, господин, и заверила меня, что поговорит с вами еще до начала праздника.
Джеймс мучительно застонал и потер кулаками заслезившиеся вдруг глаза.
– Так вот о чем она так стремилась поговорить со мной, а я не дал ей возможности сделать это! – воскликнул он. – Сказал, что сейчас не время для разговоров, поскольку в дом приехал Ричард и нужно все внимание уделить ему. Какой же я глупец!
