Кэрол Финч - Пламя страсти
«Думай, Чикаго!» – резко оборвала себя Тори. Совершенно бесполезно погружаться в сладкие запретные мысли о Дру в столь критической ситуации. Она сможет подумать обо всем этом, моля о чуде и страдая об утраченном счастье, когда будет стоять у жемчужных ворот рая, ожидая, когда святой Петр даст ей крылья и нимб… О господи, судя по тому, как отвернулась от нее в последнее время удача, она, скорее всего, будет жариться на костре в аду, рядом с Тайроном Уэбстером, а не плыть на своем собственном облаке в раю.
Проклятье! Должен же быть какой-либо способ спастись от грозящей гибели. Тори продумала и отбросила дюжину замысловатых планов, понимая, что ни один из них не подходит к той ситуации, в которой она оказалась. Господи, чего бы она ни отдала за то, чтобы у нее в руках оказалась коробка с бобовыми зернами, которые она могла бы бросать на дорогу, указывая Дру путь к…
Эта мысль высветила кое-что в прошлом. Тори вдруг вспомнила, как Дру, стоя перед ней, смеялся, что она отказывается снять нитку жемчуга, которую ей так давно подарил отец. Это была память о Калебе, и она никогда не расставалась со своим ожерельем. Дру смеялся над ее забавным видом – сочетанием кожаного костюма с жемчугом – и заметил шутя, что в случае необходимости она всегда может оставить за собой след из жемчужин, чтобы он мог найти ее.
Горькая улыбка скривила губы Тори, когда она согнула связанные руки и потянулась к ожерелью. Конечно, это было рискованным предприятием, но если Ханс и Гретель могли отмечать путь хлебными крошками, чтобы выбраться из леса, она сможет сделать то же самое с помощью бусинок ожерелья, чтобы Дру нашел ее, если он вообще захочет отыскивать. Конечно, он скорее всего забыл о своей шутке, и, наверное, невозможно увидеть жемчужины на каменистой дороге, особенно в темноте. Отчаяние – мать изобретений, так перефразировала известное изречение Тори и, призвав на помощь всю свою находчивость, разорвала нитку своих любимых жемчугов.
Она слышала, как постукивают копыта лошади Дюка, терпеливо преодолевающей крутые склоны. Притворяясь, что она все еще без сознания, Тори делала минимум движений, чтобы не привлечь к себе внимания. Через равные промежутки она роняла по жемчужине из сжатого кулака, наблюдая, как сияют в лунном свете бусинки, упавшие среди камней дороги, ведущей из Вирджиния-сити. Она знала, что ей в эту ночь остается только молиться о спасении, но тропа, на которую падали жемчужины, давала ей луч надежды, хотя и очень слабый. Все же это было лучше, чем утопать в жалости к себе самой, надеясь сойти в могилу с воспоминаниями о незадавшейся любви.
Дру устало вздохнул, медленно двигаясь по дороге и внимательно разглядывая землю.
– Черт возьми, Чикаго, если ты в сознании, тогда думай, – произнес он вполголоса.
– Ты не мог бы сказать, что мы ищем? – спросил Джон Генри. – Я вижу только наши следы и следы еще дюжины всадников, проехавших по дороге туда и обратно.
– Бога ради, Энди Джо, если мы не отдадим деньги в срок, те, кто похитил Тори, ее… – Джерри Джефф замолчал, увидев, как Дру гневно нахмурился.
– Не говори так, – резко произнес Дру, сердито взглянув на брата. – Даже не думай об этом.
Держа фонарь высоко над головой, Дру проехал шагом по дороге, а его спутники печально смотрели на него. «Все напрасно», – в отчаянии подумал Дру. Никаких следов Тори не было видно. Он хотел поймать радугу, но Тори на другом ее конце не будет…
Блеск жемчужины привлек его внимание как раз в тот момент, когда, отчаявшись, он собирался вернуться к остальным. Дру почувствовал, как в сердце забилась надежда и, соскочив с седла, вытащил жемчужину, застрявшую между камнями.
– Ура! Она вспомнила! – с облегчением расхохотался он.
Калеб в замешательстве взглянул на Эдгара и братьев Салливанов, которые в ответ на его молчаливый вопрос только пожали плечами. Никто не понял, о чем бормочет Дру. Когда он подозвал их, они с шумом ринулись к нему, уверенные, что у старшего из Салливанов помутился разум. Сияя от удовольствия, Дру разжал руку и показал изящную бусинку.
– Это ожерелье Тори, – сказал он мужчинам, стоявшим в замешательстве и глядевшим на Дру как на сумасшедшего. – Она оставляет для нас след из жемчужин, чтобы мы могли ее найти.
Цепляясь за единственный проблеск надежды, мужчины ехали рядом, держа высоко над головой фонари, ища другие бусины, которые укажут им путь.
– Есть! Еще одна, – закричал Билли Боб, спрыгивая с седла, чтобы подобрать очередную жемчужину.
Тори, несомненно, сохранила присутствие духа, и это придавало Дру надежду. Она научилась думать, как он, реагировать на окружающее так же, как он. Когда они встретились впервые, они были различны, как день и ночь, но за эти последние несколько месяцев стали так похожи, как будто были одним целым.
Сэм и Кларк поднялись из-за кустов и смотрели в сторону, откуда должны были доставить деньги. Там ничего не было, кроме лунных бликов и теней и приглушенного треска сверчков где-то вдали.
– А что, если Салливан не заплатит за свою чертову женушку? – пробормотал Кларк, озирая окрестности.
– Откуда, черт возьми, я знаю, что тогда, – пробурчал Сэм с раздражением. – Тайрон платит нам не за то, чтобы мы думали.
– Может быть, одному из нас вернуться в город и спросить, что делать, если деньги не привезут? – предложил Кларк.
Сэм несколько мгновений поразмышлял об этом, а затем указал на стреноженных лошадей.
– Вот ты поезжай и спроси его. А я останусь здесь и подожду Салливана и Флемминга.
Кивнув в знак согласия, Кларк пролез через кустарник и сунул ногу в стремя. Когда он ускакал, Сэм опять залег в кустах и стал ждать. Меньше чем через полчаса Кларк вернулся. На его лице застыло потрясенное выражение.
– Ну, что тебе сказал Уэбстер? – спросил Сэм нетерпеливо.
– Он ничего не сказал, – ответил Кларк.
– Ты с ним не поговорил? – Сэм непонимающе нахмурился, и его лоб пересекла глубокая морщина.
– А я не мог, – сказал Кларк. – Мертвецы не разговаривают.
– Что? – Сэм вскочил на ноги.
– Кто-то распорол брюхо Уэбстеру. Он лежит в своей конторе, и там все перевернуто вверх дном.
Ругаясь вполголоса, Сэм направился к лошади.
– Нам лучше рассказать Дюку, что происходит. Он ждет у себя в хижине, думает, куда мы, к черту, запропастились. И если Салливаны убили Уэбстера, они явятся и за нами. Эти линчеватели опять на тропе войны. Проклятье!
Бандиты помчались, как молния, по пустынной дороге, размышляя, что Салливаны сделают им теперь, когда расправились с Тайроном. Все обернулось куда хуже, чем они ожидали. Сначала сбежала Тори, и ее пришлось ловить, а теперь выкуп не получен и Тайрон найден мертвым!
