Лаура Паркер - Отвергнутая
— К реке! — услышала она тот же голос и ощутила, как экипаж тронулся.
Ее похитили. А что с Эдуардо? Звук удара, который она слышала, отдавался в ее голове с десятикратной силой. Она попыталась сесть. О Боже! Его тоже везут, или он лежит в темной аллее, истекая кровью?
Нога в сапоге уперлась ей в спину и прижала к полу экипажа.
— Лежите тихо, — произнес грубый голос. — Никто не причинит вам вреда.
Слишком перепуганная, чтобы здраво рассуждать, она пыталась закричать, но толстая ткань не давала ей возможности вдохнуть воздух. Неужели это месть со стороны Тайрона? Он угрожал расправиться с ней, если она не будет помогать ему. Теперь, когда она дала информацию, нужную ему, она одна может назвать имя убийцы Макклода. Наверное, Тайрон оставил ее потому, что подготовил ее смерть. Она припомнила рассказы о людях, которых завязывали в мешок и бросали в реку.
Ее охватил безумный ужас, и она вновь попыталась закричать. Потом она ощутила навалившуюся на нее тьму, и больше ничего.
— Дурак! Она чуть не задохнулась до смерти! На кой черт мне нужна мертвая заложница?
Филадельфия попыталась глотнуть, но ее язык прилип к гортани и каждый вздох отдавался болью в легких. Она попыталась открыть глаза.
— Добрый вечер, мисс… Хант? Я сожалею о неудобствах, которые вам приходится испытывать, но вынужден спешить.
Филадельфия обнаружила, что видит перед собой лицо Макклода. Он протягивал ей стакан.
— Вам нужно выпить. Я прошу извинить меня за грубое обращение. Надеюсь, с вами все в порядке?!
Только теперь Филадельфия поняла, что ее развязали и она может двигаться. Она лежала на койке в маленькой каюте, прикрытая легким одеялом. Филадельфия медленно села, не глядя на него. Голова у нее гудела, но она старалась преодолеть боль.
— Где я? — спросила она, борясь с болью в горле.
Макклод протянул ей стакан.
— Сначала выпейте. Вам это необходимо.
— Почему я здесь?
— Вы гостья на моем пароходе, маленькая леди.
Правота его слов подтверждалась легкой вибрацией каюты. Теперь до нее дошло, что ее захватил не Тайрон, а Макклод. Он не настолько ее ненавидел, чтобы убить. Она метнула в сторону Макклода испепеляющий взгляд.
— Вы похитили меня.
Он улыбнулся и пожал плечами, ставя стакан на место.
— Я сожалею, что вынужден был прибегнуть к этому, но вы не оставили мне другого выхода. Ваш визит ко мне сегодня утром был для меня почти убийственен. Я не мог рисковать, чтобы Тайрон нашел меня раньше, чем я предприму кое-какие меры безопасности.
— Я не понимаю, что вы имеете в виду.
— Я имею в виду вас. Вы живете в его доме. Да, да, за вами следили. Тельфур — Тайрон… Меня поразила эта ирония судьбы: мы занимались совместным бизнесом, не зная, кто мы оба на самом деле. Должен признаться, я преклоняюсь перед его вкусом в выборе любовницы. Он захочет получить вас обратно в целости и сохранности, и я готов пойти ему навстречу, как только буду в безопасности там, где ему не добраться до меня.
— То, что вы похитили меня, не защитит вас от него.
— Надеюсь, что вы ошибаетесь. — Его голос звучал искренне, почти радостно. — Я послал ему записку, в которой сообщил, что верну вас, когда буду уверен, что он не преследует меня. Я…
Крик с палубы прервал его, сообщая о готовности к отплытию.
— Ну вот мы и готовы, прекрасно! Путешествие вверх по реке в это время года — настоящее удовольствие.
Она не отреагировала на его слова, и он подошел к двери.
— Вы будете заперты в этой каюте, а в остальном вы свободны. Я советую вам отдохнуть. Вы пережили неприятные минуты.
Значит, она пленница. А Эдуардо тоже?
— А что с другим мужчиной, с тем, который первым заговорил со мной?
Брови Макклода полезли вверх.
— Там был еще кто-то? Я об этом ничего не слышал. Да, у вас был трудноватый вечер. Я вернусь поболтать с вами, когда мы покинем порт. Вы должны рассказать мне, откуда вы столько знаете об Уэнделле Ханте и его семье. Вы на какое-то время ввели меня в заблуждение, пока я не припомнил, что у дочери Уэнделла каштановые волосы. А вы блондинка. Маленькая ошибка, но немаловажная. Но я все равно восхищен вами. Когда вы отдохнете, вы сможете убедиться, что в ваших интересах обойтись со мной с таким же радушием, какое вы оказывали Тайрону. Увидимся позднее.
Она услышала, как повернулся ключ в замке, но все-таки, когда его шаги удалились, она встала и проверила запор. Теперь она понимала, что ей грозит опасность, и стала осматривать каюту в поисках путей к бегству. Когда ее запихивали в экипаж, она потеряла одну туфлю, теперь она сбросила и вторую.
Начав двигаться, она почувствовала острую боль в правом боку. Ощупав пальцами это место, она обнаружила, что у нее сломана основа корсета. Рукава были порваны, и под ногтями виднелось нечто подозрительное, похожее на кровь. Она с удовлетворением констатировала, что храбро сражалась со своими похитителями.
Филадельфия подошла к иллюминатору и выглянула, но ничего не увидела. Иллюминатор, выглядывавший на пристань, был задраен снаружи и не открывался. Одно было для нее ясно — она не будет сидеть и терпеливо ждать, когда вернется Макклод. Ей нужно найти чем защищаться, какое-то оружие.
Не обращая внимания на головную боль, она стала обшаривать шкафы в каюте, внимательно осматривая каждый предмет. Все вещи были мужские. Она внезапно поняла смысл последних слов Макклода. Под радушием он имел в виду, что она ляжет с ним в постель.
Разозлившись, она стала выбрасывать на пол всю его одежду. Заодно она выбрасывала и бумаги, даже географические карты. В этом был ее слабый протест против того, что ей предстояло, и, кроме того, эта активность поддерживала ее мужество. Когда она наконец добралась до запертого ящика бюро, ей под руку попалась ложка, и она, не думая о последствиях, вскрыла ящик. Там лежал бархатный мешочек.
Еще не дотронувшись до него, Филадельфия уже знала, что в нем Голубая Мадонна. Она очень осторожно взяла мешочек, взвесив его тяжесть на ладони, и вернулась к постели. Она держала мешочек в руках, раздумывая над тем, как такая прекрасная вещь могла стать причиной такой ненависти и стольких смертей.
Из-за того, что свет так причудливо преломлялся сквозь этот камень, умерли многие люди, сколько именно, она никогда не узнает. Одни жертвовали жизнью, в надежде защитить Голубую Мадонну, другие рисковали, чтобы завладеть ею. Ее отец был одним из них.
Филадельфия прикрыла глаза, чтобы продумать самое странное открытие в ее жизни. Неужели ее отец сознательно отдал приказ, который привел к кровопролитию? Как ей поверить в ото? Он обожал прекрасное во всех его формах. Ничто не радовало его больше, чем новое произведение искусства, будь то драгоценность, или картина, или канделябр. Особенно его интересовали вещи, вокруг которых существовали легенды. Он вновь и вновь рассказывал ей, что ему понадобилось десять лет, чтобы выследить ожерелье из жемчужин Мэй Лин. Он хвастался ей, как в каждую свою поездку в Сан-Франциско предлагал награду за малейшую информацию, пока наконец след не привел его к торговцу в Чайнатауне, который владел этим ожерельем.
